Ника Ёрш - Факультет общих преображений

В голову пришла внезапная мысль о моем спонсоре, ведь Торн уже сообщил мне его имя, а значит служить мне и моей команде предстоит именно здесь. Удивительно, но страха больше не было, теперь во мне зарождалось любопытство к этому удивительному месту и его негласному главе.

Следующий час я посвятила готовке и уборке на кухне. Курицу просто засыпала солью и поставила в магическую печь, безуспешно разыскивая переключатель для розжига. Тут меня и постигло разочарование — огонь нужно было вызвать магией. Что ж, собрав всю волю в кулак, я напряглась и выдала несколько искорок, благо этого хватило. А вот у меня жутко закружилась голова, и подкосились ноги, отчего снова пришлось прилечь в постель. Почти сразу я снова задремала.

— Бриана, просыпайся, — меня ласково погладили костяшками пальцев по щеке, — ты — просто невероятная соня, знаешь?

Я приоткрыла глаза и лениво улыбнулась своему жениху:

— Привет.

— Привет. Ты не против того, что я выключил магическую печь, раньше, чем она сожгла наш ужин?

— Ох, дохлые гоблины! — откинув покрывало в сторону, я рванула с кровати, чтобы тут же оказаться в железных объятиях Тарлауга.

— Там все хорошо. Курица остывает, запах от нее просто божественный. К тому же, я захватил кое-что из столовой, так что голодными не останемся, — произнося последнюю фразу, Драгислав озорно улыбнулся и прижался лбом к моему лбу. — Бриана, как же ты всех напугала этой ночью… Твои друзья сходят с ума и пытаются прорваться к Муну, бедный парень лежит в палате под твоей личиной и требует сообщить ребятам правду, они его извели.

— Ты рассказал? — тихо спросила я, привыкая к его новому отношению.

— Нет, пока нельзя, — мужчина прерывисто вздохнул и, слегка отодвинувшись, заглянул в мои обеспокоенные глаза. — Макс может быть где угодно, он совершенно неадекватен, а я не намерен больше рисковать твоей жизнью.

Драгислав взял мою руку в свою и нежно провел большим пальцем по родовому перстню, свидетельствующему о нашем обручении. Внезапно лицо жениха изменилось, приняв прежнее выражение безразличия ко всему, после чего он напрямую спросил:

— Жалеешь об этом?

Отведя взгляд в сторону, я робко покачала головой, а затем дополнила свой ответ словами:

— Жалею о том, что не знаю точно, хотел ли ты этого. А еще понятия не имею, что теперь меня ждет. Все происходит так быстро, а ведь мы совсем не знаем друг друга.

— Посмотри на меня, Бриана. — Драгислав дождался, пока я повернула к нему смущенное лицо и взглянула в его черные, как самая темная ночь, глаза, а затем спокойно и очень серьезно проговорил, — я — лирый волк. Я независимый, упрямый и заносчивый. Я непримиримый и вспыльчивый. Со мной тяжело, поэтому меня сторонятся и не тревожат по пустякам. Так было всегда. Было, Бриана. Потому что для тебя я готов меняться. Сразу скажу, что вряд ли когда-то позволю командовать собой, но обещаю прислушиваться к твоему мнению и идти на уступки. Потому что ты нужна мне, с каждым днем я понимаю это все отчетливее. Но и неволить тебя не стану.

В следующий миг Тарлауг медленно снял с меня родовой перстень, не переставая смотреть на мое шокированное лицо.

Взгляд черных глаз прожигал насквозь, обычное самообладание покинуло Драгислава, теперь я видела, как сильно он волновался перед тем, как протянуть мне все то же кольцо и задать следующие вопросы:

— Бриана Рихса, согласишься ли ты стать моей парой? Согласишься ли ты разделить со мной все тяготы и радости моей жизни? Согласишься ли терпеть мой скверный характер и попытаешься ли полюбить, так же как я полюбил тебя?

— Ты что, мне в любви признаешься? — совершенно невпопад ляпнула я и тут же, испугавшись, что Тарлауг решит забрать свои слова назад, протянула ладошку вперед, оттопыривая безымянный палец.

Жених облегченно выдохнул, вернул перстень законному владельцу (мне, то есть) и только тогда скороговоркой проговорил:

— Вот и замечательно, теперь все по-людски, пора бы и перекусить. Я страшно голоден, знаешь ли…

— А про чувства поговорить? — подскочив вслед за улепетывающим Драгиславом, я все еще ждала продолжения: нежных слов, ласки и романтичных посиделок…

— Все будет, Бриана, обещаю, сразу после того, как услышу от тебя признание на ту же тему, — донеслось до меня из кухни.

Вот гад! Видит же, как я стесняюсь говорить на такие темы… Ну и ладно, главное он уже сказал, а перекусить и правда не помешает.

Выбравшись на кухню и демонстративно задрав нос повыше, я достала тарелки и выставила их на стол, рядом с самой ароматной курицей на свете. Только сейчас до меня дошло, как же хочется есть! Драгислав также молча выложил на стол приборы и тарелки с большим куском рыбного пирога и картофелем. Тишина в помещении разбавлялась только тиканьем часов да громким сопением оборотня: он явно чувствовал себя неуютно в моей компании. Еще бы, наверняка ждал очередного скандала на тему «Даешь романтику даме сердца или валишь на все четыре стороны!». Представив себя на его месте, я набрала в грудь побольше воздуха и, подкравшись сзади, так чтобы он не видел моего красного лица, пролепетала:

— Прости, я не стану больше заставлять тебя что-то делать, чтобы доказать свои чувства. Только давай не будем вот так молчать?

Тарлауг резко обернулся ко мне и благодарно улыбнулся:

— Эта ты хорошо придумала. Тем более что мне очень не нравится ругаться с тобой и не иметь возможности поговорить. Давай сейчас поедим, Бриана, хорошо? Ты ведь и сама, должно быть, страшно голодна.

Я кивнула и плотоядно глянула в сторону курицы. Поймав этот взгляд, Тарлауг засмеялся и отодвинул для меня стул:

— Присаживайтесь, госпожа Рихса, давайте не будем заставлять эту ароматную курицу ждать.

Следующие двадцать минут мы ели, болтая при этом на совершенно отвлеченные темы. Драгислав рассказывал случаи из практики его адептов, а я смеялась и разглядывала его, всё больше понимая, насколько мне повезло с мужчиной. Он был красив настоящей мужской красотой и силен не только физически, но и духовно. Но, пожалуй, больше всего радовало то, как он смотрел на меня: в его взгляде появилась нежность, так мой папа многие годы смотрит на маму, и именно такого взгляда я ждала от Глеба…

— О чем ты задумалась? — Тарлауг взял меня за руку и испытующе заглянул мне в глаза. — Я сказал что-то, заставившее тебя грустить?

— Нет, просто вспомнилось былое… Еще недавно всё было по-другому: я готовилась выйти замуж за другого, моя подружка мечтала о большой и чистой любви, а в результате всё вышло совсем наоборот. Я получила настоящие чувства, а она увязалась не за тем парнем и погибла. Можно ли было что-то изменить? Кто теперь сможет ответить?