Дж Андрижески - Чёрный прах

В его голосе зазвучала горечь, когда он сказал:

— …Я практически уверен, что именно по этой причине он послал к тебе Йена. Я давно думал, что он не сказал тебе всей правды на этот счёт. Йен был не просто каким-то безличным телохранителем, которого он послал для твоей безопасности. Его назначили тебе. Я считаю, что его назначили ухаживать за тобой и жениться на тебе. Твой дядя, скорее всего, руководил процедурами, чтобы сделать Йена похожим на человека… не самая распространённая операция. Йен был там для того, чтобы начать процесс идеологической обработки. Подозреваю, что дядя Чарльз объявился бы, как только вы с ним поженились. Может, даже на самой свадьбе.

Блэк всматривался в мои глаза, его губы поджались в тонкую линию.

— С его точки зрения я все похерил. Даже часть, касающуюся детей. Может, в особенности часть, касающуюся детей. Он думает, что не сможет контролировать воспитание детей, которые могут родиться у нас с тобой. Только не тогда, когда я присутствую во всей этой истории.

В ответ на мой изумлённый взгляд он пожал плечами.

— Но я не могу представить, чтобы он рискнул и попытался меня убить, Мири, учитывая, что мы с тобой связаны. Он прекрасно, черт его дери, знает, что убивая меня, он рискует убить тебя. Даже если он запихнёт меня в ту дверь под Шипроком, это вполне может тебя убить. Более вероятно, что он пытается меня завербовать… как ты только что думала про Брика и ту тюрьму в Луизиане.

Он наградил меня мрачным взглядом.

— Или, — добавил он. — Он уже знает, что на этой версии Земли все устроено иначе, и он лишь ждёт, когда представится возможность устранить меня так, чтобы не испортить отношения с тобой. Или чтобы ты не узнала, что он за этим стоит.

Я нахмурилась сильнее.

Я чувствовала, что Блэк даже сейчас озвучивает лишь часть своих мыслей. Я чувствовала вращения шестерёнок, изменения в его свете и сознании теперь, когда он оценивал моего дядю с другой, более циничной перспективы.

— Так что нам делать? — спросила я, все ещё всматриваясь в его золотые глаза.

Блэк тихо щёлкнул себе под нос, голос его звучал сухо.

— Чертовски хороший вопрос, — сказал он, криво улыбнувшись мне. — Если он уже знает, что на этой версии Земли связанные супруги не умирают при смерти своей пары, это значит, что он уже проводил испытания в этом плане… эксперименты, если пожелаешь… чтобы убедиться в безопасности моего убийства до того, как он спустит крючок. Это делает его хладнокровным бл*дским ублюдком на совершенно новом уровне. С таким я ещё не сталкивался, честно говоря, с тех пор как покинул Старую Землю.

Приподняв бровь, он бросил на меня очередной ровный взгляд.

— Супруги, связанные на всю жизнь, на Старой Земле тоже не были распространены, Мири. Они считались священными и неприкосновенными, может, отчасти из-за того, какими они были редкими. Убийство такой пары… это считалось одной из самых жестоких вещей, какие только можно сделать по отношению к другому видящему. Против этого существовали суровые законы. Законы, которые уходили корнями на тысячи лет.

Блэк посмотрел обратно на Чарльза.

— Конечно, все это лишь спекуляции. Может, он не хочет моей смерти. Может, он испытывает большее уважение к связи, чем мы оба думаем. А может, он работает над нами обоими в разных направлениях, ожидая, какой путь окажется самым логичным в итоге.

Я уставилась на него.

Затем я повернулась, глядя на земляную тропу, где дядя Чарльз и его люди начали подниматься по подъездной дорожке Мэнни. Вдалеке я видела ряд внедорожников полиции Нации Навахо, который направлялся в нашу сторону и поднимал пыль по асфальтной дороге, начинавшейся за подъездной дорожкой Мэнни.

Они свернули налево за небесно-голубым почтовым ящиком, совсем как я накануне ночью, направляясь по склону к дому Мэнни.

Прибыла кавалерия Красного.

Я гадала, почему Красный и его жена так тесно сотрудничали с Чарльзом и полковником, хоть они явно их недолюбливали и не желали их присутствия на земле резервации. Я чертовски надеялась, что Чарльз не давил на их сознание. Я надеялась, что они делали это потому, что искренне хотели помощи Чарльза в проблеме Волка, а не потому, что Чарльз манипулировал их умами.

Фыркнув, Блэк бросил на меня косой взгляд.

Затем мы вдвоём просто стояли там, наблюдая, как они пробираются к дому и приближаются к строю внедорожников.

Я сидела за небольшой деревянной партой в классной комнате старомодной школы с грязноватыми штукатуреными стенами и доской, покрытой розовым и синим мелом.

За идентичной деревянной партой прямо передо мной сидел мальчик.

Для своего возраста он был маленьким — мне сказали, что ему девять лет.

И все же что-то в нем насторожило мои радары, почти с той же секунды, как он вошёл в комнату. Он пристально смотрел мне в глаза, выражение его лица не менялось, оставаясь странно пустым на каком-то уровне, и все же безошибочно враждебным.

Чисто физически он мог быть одним из моих кузенов. Его черно-вороные волосы были длинными и спутанными. Темно-карие глаза выделялись на круглом загорелом лице, сохранявшем серьёзное выражение. Это выражение также ощущалось и выглядело слишком взрослым для его тела.

Ему немного недоставало веса, но не больше, чем многим другим детям его возраста, которых я видела по всей стране. Он был одет в футболку с горизонтальными синими и черными полосками, пыльные синие джинсы и серые теннисные туфли без носков. Он носил кулон — бирюзовую подвеску в виде воющей головы волка на серебряной цепочке.

Я невольно смотрела на голову волка, гадая, знают ли его родители, что он её носил.

Я гадала, что они подумали об её значении, если все же знали.

— Джейсон, — сказала я, откидываясь на спинку. — Сейчас ты все ещё разговариваешь с Волком?

Мальчик скопировал мою позу, откинувшись на своём стуле. В отличие от меня, он ещё и скрестил руки.

На его губах проступила слабая усмешка.

— Как ты думаешь? — сказал он.

— Я не знаю, — ответила я. — Поэтому я и спросила.

Его усмешка сделалась шире.

Удерживая его взгляд, я продолжила тем же тоном, не реагируя на его презрительное выражение.

— Твои родители и члены семьи думают, что ты не говорил с ним, — сказала я. — Твои сестры говорят так, твои кузены. Твои учителя тоже думают, что ты не мог с ним говорить.

Мальчик все ещё молчал.

Спустя ещё одно мгновение я добавила:

— Однако все твои друзья говорят, что ты с ним разговаривал. Они говорят, что ты все ещё с ним общаешься, что ты никогда не переставал с ним говорить. Они сказали мне, что Волк говорит со всеми своими детьми в их снах. Они говорят, что он учит вас, готовит вас вернуть земли навахо. Он учит вас, как обучать ваших братьев и сестёр, одноклассников, кузенов и кузин, родителей.