Радаслава Андреева - Змеиная свадьба [СИ]

Варя сидела на скамейке и грустно смотрела на бабушку.

— Ты не рада моему приезду? — в вопросе явно сквозило недоумение.

— Что ты, внученька, — Прасковья Анисимовна вздохнула. — Просто дни сейчас такие, и мне не спокойно, лучше бы ты просидела эти выходные в городе.

Варвара подскочила, и импульсивно размахивая руками, произнесла:

— Да как я могу там сидеть, бабуля, мы с Ромкой поссорились, он при всех обозвал меня «дурой». И как я могу сидеть в городе. А дома мне одиноко, ты же знаешь, что мама занята своим Аркадием Леонидовичем, ей не до меня.

Бабушка вздохнула и улыбнулась:

— Ну, раз приехала, будешь мне по хозяйству помогать, заведём тесто, пирогов напечём, прибраться не помешает.

Варя просияла, она была готова на всё, что бы только бабушка была рада её присутствию.

В коридоре послышалось громкое «мяу».

— Лапка, — радостно вскрикнула Варя и побежала открывать дверь.

В образовавшийся проём чинно прошествовал белоснежный кот, единственное тёмное пятно на нём это была левая задняя лапа, коричневого цвета. Когда бабушка только принесла котёнка, лет пять назад, Варя смеялась и говорила: «— Он наступил в миску с шоколадом, задней лапой, а остальные окунуть забыл.» Она же назвала его Лапкой.

Кот ходил вокруг девушки и урчал от удовольствия. Варя взяла его на руки и прижав к себе расцеловала.

Весь день Варя помогала бабушке по дому, полы мыла, тесто месила. Девушке очень нравилось, как бабушка готовит, всё у неё спорилось и как-то легко и естественно получалось. Дома мама вымучивала каждый рецепт, пыхтела, и как ни старалась, получалось так себе, пресно, безвкусно. А бабушка это другое дело.

— Бабуль, а почему ты маму готовить не научила? — поинтересовалась Варя.

Бабушка грустно усмехнулась, ответив:

— Научить можно только того, кто этого хочет, а у твоей мамы основная проблема в том, что она просто не любит готовить, ну не лежит душа к этому делу, хоть ты тресни.

Варя почесала макушку и, нахмурившись, сказала:

— Ну вот она же старается, всё пытается своего Аркадия Леонидовича удивить, рецепты пробует разные, а они у неё как-то все одинаковые на вкус получаются, безвкусные. Он конечно ничего маме не говорит, ест и хвалит, но со стороны то видно, что врёт.

— Ну, раз врёт, значит, твою маму обидеть не хочет, — прокомментировала бабушка. — А раз обидеть не хочет, значит, может и не зря твоя мама старается.

— Так в чём секрет, что бы вкусно получалось? — задала вопрос Варя.

— Ну вот у тебя же получается готовить? — вопросом на вопрос ответила бабушка.

Варя кивнула.

— Ну и какие чувства у тебя при готовке? — задала второй вопрос бабушка.

Варя подумала немного и ответила:

— Мне нравится, интересно, что получится. Ну и как-то само получаться начинается. Мне легко.

— Самое главное тут, что тебе нравится, ты свои чувства в готовку вкладываешь, вот и получается вкусно. Думаю любой твой эксперимент, выльется во вкусное блюдо. Маме этого не дано.

Варя надолго задумалась над бабушкиными словами, машинально накладывая в пироги повидло. Не то, что бы ей прям очень нравилось готовить, но если уж она бралась за что-то, то старалась делать это с удовольствием.

Когда пироги были вылеплены и только ждали закладки в печку, Варя обнаружила, что дома закончилась питьевая вода. Она прихватила ведро и метнулась в сторону двери, сообщив:

— Я за водой.

Прасковья Анисимовна и слова вымолвить не успела, внучка уже выскочила из дома. Она вздохнула и вышла на крыльцо, глядя вслед своей любимой девочке.

Варя шла по тропинке к роднику, тут мимо что-то прошуршало, девушка глянула под ноги и увидела двух змей. Она не вздрогнула и не испугалась, так как ещё в детстве бабушка объяснила, что змеи людей трогают, только если им грозит опасность. Видишь змею — лучше отойди, пропусти, тебя она не тронет. А с детства прошло много времени, поэтому привычка уступать змеям дорогу была с ней всегда. Варя отошла с тропинки и посмотрела вслед двум ползущим животным. Что-то в них было странное и необычное, и сначала она не могла понять что. Тут из кустов послышалось шипение, и девушка отошла обратно на тропинку, пропуская ещё пару змей, которые вылезли из травы и отправились вслед за первой парой. Глядя на вторую пару Варя поняла, что тут не так. Змеи ползли не просто рядом, они постоянно перекручивались и как будто были одним переплетённым целым.

Немного впереди тропинка раздваивалась, направо к роднику, налево в лес. Варя, было, собралась свернуть направо, но тут на левую тропинку выползли ещё три пары змей, так же переплетающиеся между собой. Невольно залюбовавшись на это зрелище, девушка пошла за змеями.

Пройдя по тропинке буквально несколько шагов, Варя почувствовала, что воздух стал плотнее и гуще, как кисель. Правда, такое ощущение было всего секунду-две, потом стало как обычно. Девушка заозиралась вокруг, что-то изменилось, хотя на первый взгляд всё было знакомо и узнаваемо.

Впереди показался просвет, вскоре девушка вышла к полянке, тут ещё раз она испытала плотность воздуха, и поляна преобразилась. Было ощущение, как будто попала в сказочный и волшебный мир. При этом если бы спросили, что изменилось, навряд ли бы Варя смогла внятно описать, сам воздух был насыщен чем-то волшебным и сказочным. Бабочки и шмели порхали в ореоле серебристого сияния, листва деревьев приобрела более яркий зелёный цвет, солнце заливало поляну светом, как будто было рядом, везде вокруг.

Варя как зачарованная смотрела вперёд. Услышав позади себя шипение, девушка обернулась. Зрелище, представшее перед глазами, завораживало. Змеи, приближавшиеся к поляне, светились переливчатым золотым сиянием, а пройдя барьер плотного воздуха, становились людьми, наполовину. Верх был человеческий, низ оставался змеиный.

Эти змеи-люди стремились к центру поляны, как будто не замечая стоящей на их пути девушки.

Вскоре на поляне собралась уже толпа. Что бы разглядеть Варя шагнула на поляну и пошла к центру. Впереди в самом центре стояла пара, держась за руки.

Девушка всё также зачарованно смотрела на происходящее, даже мысли, что отсюда надо бежать у неё не возникло. Мимо пролетела птица, какая-то небольшая пичужка. Она закружилась вокруг Вариной головы, что-то громко щебеча. Сморгнув видение, она уставилась на птицу, ей почудилось, что та говорит: «Уходи, уходи, уходи».