Янина Василик - Храни меня, Тьма [СИ]

— Так тебя действительно отравили? Но кто?

Оборотень осторожно потянулся, словно проверяя кости на целостность и с удобством устроился на мягком покрывале.

— Если бы я знал, то вряд ли валялся здесь. Но ничего умнее, чем всё свалить на твоего тёмного друга, у меня не получается.

— Крис — коварный отравитель? Ты что, издеваешься? — возмутилась Аталь.

Жёлтые глаза лукаво прищурились, и Тиану неспешно обрисовал ситуацию.

— Видишь ли, у костра мы были вдвоём. И пили из одного котелка, травы в который бросал именно он. После ушёл на обход и меня тут же скрутило. Моментально. Эльф не ошибся — это именно корень антайра, он назвал его нашим словом, вроде как не особо здесь распространённым. И ты права — антайр, он же ваш циссус, не ядовит. Пока над ним не прочитаешь специальное заклинание, парализующее тело вплоть до остановки дыхания. Заготовить такой ценный ингредиент можно впрок — очень полезная штука против чрезмерно живучих оборотней. Его нельзя унюхать или распознать на вкус, действует мгновенно, не успеваешь не позвать на помощь, ни пошевелиться. Но эльф вернулся и крайне вовремя, хотя и не собирался. Почему?

Аталь задумчиво потёрла виски.

— А ты не мог сам у него спросить? Обязательно было их выгонять?

— Я не имею права рассказывать посторонним о способах умерщвления своего народа.

— Понятно, — девушка решительно сжала губы и, медленно подбирая слова, веско произнесла: — Тогда придется поверить мне на слово. Это точно не он.

— Верю.

— Правда?

— Да. Я тебе не наябедничать хотел, а подчеркнуть совпадения. Уж больно всё красиво складывается, словно его подставляют. Но как Кристарн узнал, что мне требуется помощь? Он ведь даже не раздумывал. Не пытался расспросить, исцелить, побрызгать водичкой — сразу поволок к тебе.

Аталь прикусила язык и оценивающе посмотрела на оборотня. Яркие глаза чуть потускнели, утратив золотистое сияние, но голос оставался твёрд и решителен.

— Прости, не могу сказать — давала слово. Но ты вполне можешь пошевелить извилинами и догадаться самостоятельно. Тебе становится хуже. Я позову Лаэлию.

— Не надо. Сам справлюсь, — вяло запротестовал оборотень.

— Знаешь ли, взрослый мужчина, который отказывается от лечения, выглядит на редкость по-дурацки. Ты что, боишься её? Она только выглядит грозой всех долин, а на самом деле — очень хорошая, добрая и справедливая. А её язвительность — такая реакция на испуг. Поверь, она тоже за тебя переживает, и если найдёт виновника — мало тому не покажется. Такую и захочешь — а обидеть не получится.

Тиану устало закрыл глаза и неожиданно серьёзно ответил:

— Знаю. Не её, я себя боюсь, — он слабо улыбнулся. — И не бери меня на «слабо», малявка. Зови свою великую спасительницу ущербных тёмных.

Аталь вышла из палатки и словно попала в другой мир. Поставленная нею защита случайно вышла двусторонней и, неспешно беседуя с Тиану, она явно пропустила момент, когда некто нехороший покусился на их лагерь с самыми гнусными намерениями.

Неподалёку мелькали смазанные силуэты дроу, но чего они делали и кто был их противником — в темноте разобрать не удавалось. Аталь растерянно оглянулась, но в зоне доступа ничего не появилось. Ни угрозы, ни поддержки.

Отойти от палатки девушка не решалась, просто закрыла её и себя заодно самым мощным из своих щитов. Пока не было выяснено, кто пытался отравить Тиану, она просто не имеет права оставлять отравителю легкую добычу.

Тени стали приближаться, окружать её кольцом, сжимаясь всё плотнее и плотнее. То ли защищая, то ли настолько слаженно отступая. Аталь, волнуясь, перебегала глазами от одного мечущегося вихря к другому и не находила. Не видела. Не чувствовала. Где же Крис?

Паника быстро активизировалась и настойчиво поддержала тревогу, подняв волнение до размеров полноценного шторма. В одно мгновение в голове пронеслось бесчисленное множество вариантов того, что могло произойти. И, разумеется, оптимистичных ответов среди них было маловато.

Круг сузился, но пониманию ситуации это не поспособствовало — дроу отбивались от абсолютно невидимого ей противника. Или настолько быстрого, что она не успевала за чужими движениями. Аталь закрыла глаза и вытянула руку. Нет. Зрение её не подводило. Кроме их отряда, никого постороннего на поляне не наблюдалось. Ни живой ауры, ни специфического душка нежити. Но что же они тогда видят? Иллюзии? Да нет. Любой, даже самый качественный морок, развеется бесследно от первого же соприкосновения…

И Криса по-прежнему не видно, хотя он не мог оставить её одну на растерзание невидимой опасности. Только если… если его уже, пока она здесь…

— Всем стоять! — не выдержав, завопила Аталь. Надо сказать, ощутимо так завопила. Ближайшие тёмные даже непроизвольно потеснили невидимых противников, в надежде оказаться подальше от источника странного звука. Девушка пристыжено заткнулась и замерла.

Время вокруг неё тоже. Живописными статуями обозначились силуэты застывших воинов. Перестал дуть ветер, а облака — бежать по небу. Мир застыл.

— Глупая девчонка! Немедленно перестань! — холодные пальцы больно сжимают предплечье, а злобно прищуренные рубиновые глаза не предвещают ничего хорошего.

— Это я сделала?

— Нет, оно само поломалось! Живо исправляй, потом ресницами помашешь!

— А как?

Вампир зарычал. Аталь поёжилась и вспомнила про щит. Эн`экотэра исправно отшвырнуло от её многострадального плеча. Но вампир тут же вскочил, с явным усилием пытаясь взять себя в руки.

— Во всём мире сейчас движимы только те, в ком течёт кровь его Хранителей. Считай, что ты перекрыла ему дыхание. И если сейчас же всё не вернёшь на круги своя…

— Не ори на неё.

Аталь оглянулась. Выражение «краше в гроб кладут» сейчас сошло бы для Тиану за комплимент. Вампир, отметив беспомощный взгляд, брошенный на оборотня, снова зарычал. На этот раз уже от бессилия.

— Аталь, не смотри на него. Слушай меня. Закрой глаза…

— Кольцо активируй, Хранительница хренова…

— Сгинь. Сам не можешь объяснить, так хоть не мешай! — холодно отрезал бархатный баритон. — А ты не открывай глаза. Молчи. Слушай. Просто отпусти сознание, заставь мысли плыть неспешно по спокойной реке и…

Тишина — это скучно. Это неинтересно. Нет движения — нет жизни. Нет жизни — нет и меня. Давай вернём всё как было, Хранительница…

Жаркий огонь разливается по телу. Холодная вода, подгоняемая порывом ветра, сжимает огненное кольцо до единой точки, пульсирующей на большом пальце правой руки. И медленно перетекает в землю, возвращая движение жизни…

— Я слышала! — Аталь распахнула глаза, от избытка чувств бросаясь в объятия Тиану.