Тереза Тур - Империя Тигвердов. Память пепла [publisher: ИДДК]

– Вовсе нет. Я – историк. Таких примеров миллион. А вы? Вы любили кого-то?

– Да. Очень давно. Человека из вашего мира. Намного старше меня. Он был, как это у вас называется… Он был представителем правящей знати.

– Политиком?

– Да! Но его убили. И все это время я не думала о любви. Все было… правильно. Муж никогда не давал повода чувствовать себя униженной. Он был… Безупречен. А этот человек…

– Кто?!

После того случая на острове с Ирвином и Рене Вероника дала себе слово не лезть в чужую жизнь. Никогда! Отношения с Ией уже, увы, не наладятся. И сейчас она изо всех сил пыталась быть равнодушной. Но – как ни старалась – не получалось! Ничего не получалось.

– Миро. Отец Таисии. Не сжимайте так сильно бокал – он может треснуть, и вы поранитесь…

Вероника смутилась.

– Вы считаете, я вечно лезу не в свое дело?

– Нет, – Дарина улыбнулась, – я восхищаюсь вашей искренностью, деятельностью, желанием помочь. Просто… это очень дорогой хрусталь!

Они рассмеялись. Выпили.

– Мы… сошли с ума, – прошептала герцогиня. – Все было настолько случайно, настолько… Только что ругались – все как обычно. И вот… Все просто исчезло… Я и представить не могла, что от поцелуя может исчезнуть все вокруг…

– Почему вы плачете? Я не понимаю… Что в этом плохого?

– Геральд…

– Дарина! Он что, увидел, как вы?..

– Целуемся, да.

Вероника не знала, смеяться или плакать. С одной стороны – смешно. С другой… Как сама рыдала в точно такой же ситуации, она не забыла. И не забудет никогда. И сейчас очень близкому ей человеку, которого она способна понять, наверное, как никто другой, по крайней мере, в этом мире точно, нужна ее поддержка. Внутри шевельнулась злость:

– Дарина, а такая светлая мысль, что все происходящее просто-напросто не его дело… В голову вам обоим не приходила?

– Его отец погиб, защищая нас… Еще и года не прошло, – глухо сказала герцогиня.

– Но… если ты почувствовала себя живой, если ты полюбила… Рэм поймет. Должен понять! Я уверена, если бы он…

– Геральд со мной не разговаривает, Миро – тоже. Он говорил с сыном и принял решение отойти в сторону.

– Вот ведь! Мужчины!

– Он прав… Только это не поможет. Слишком… поздно.

Вероника вскочила.

– Я Рэму говорила: жду не дождусь того момента, когда он влюбится. И ему станет плевать на все: на свой титул, на правила, на приличия. На то – вовремя нахлынуло на него это желание или нет! Вот прилетит же этому поборнику хороших манер от Судьбы – зря он ее дразнит!

– Вероника! А что он должен был сделать?!

– Что?! Ежу ясно что! Сделать вид, что не видел того, что его не касается! И за мать порадоваться!

– А Еж… это?

– Это такой великий мыслитель. Из моего мира.

Вот зачем она соврала? Сама не знает. Просто… Просто так. От злости.

– Слишком мало времени прошло. И слишком неподходящий мужчина.

– Для кого неподходящий? Никто, слышишь? Никто не имеет права решать, кто подходит тебе, а кто – нет! Никто! Только твое сердце…

– Геральд поступил, как правильно. Как до́лжно.

– Скажи, Дарина, ты чувствуешь себя счастливой?

– Нет, но…

– А может быть, счастливым чувствует себя Миро? Или Рэм?

– Рэм? Но ведь все получилось так, как он хотел!

Дождь рухнул с яркого, ясного неба. Внезапный, как поцелуй герцогини Рэймской и полковника Лукьяненко, он требовательно застучал по мраморным плитам, фруктам в вазе, бокалам из очень дорогого хрусталя…

– Соленый… – с удивлением прошептали женщины.

– Соленый! – согласилась с ними… Ия, появляясь рядом из капель дождя. Русалка улыбалась:

– Добрый день, простите за вторжение!

– Добрый.

Вероника похолодела. И дождь холодный, и вообще, с некоторых пор как-то неуютно ей под взглядом глаз цвета океана.

– Мне сообщили, что вы отбыли к герцогине Рэймской, и я позволила себе вас разыскать.

– Хотите вина? – вспомнила о своих обязанностях хозяйки герцогиня.

– Не откажусь.

Дождь прекратился, и над рубиновым холмом взошла радуга! Это было так красиво, что несколько секунд все они молча любовались, забыв обо всем.

– На наш остров доставили детей из Ваду. Они в тяжелом состоянии. И… нам нужна помощь.

Вероника поняла, что вот она – та самая ветвь мира, которую Ия сама протягивает ей! Поняла принцесса Тигверд и кое-что еще.

– Из… Ваду?

– Прости, – внезапно Дарина взяла ее за руки, – порталы в Ваду открылись. Император, Швангау, Ричард, Ирвин и Миро уже там. Но все обошлось. Все в порядке. Они нашли Таю и Милфорда. Живы. И скоро все прибудут сюда.

– То есть ты меня пригласила…

– Нет! Я пригласила, потому что очень хотела тебя видеть!

– Верю, не переживай. Ну и Ричард попросил заодно. Чтобы меня не волновать, как всегда! Ой, девочки, налейте мне, а то заведусь…

Они рассмеялись, и Ия стала рассказывать о том, что творится на острове.

– Детей очень много. Их необходимо кормить и размещать, осматривать, прежде чем я и русалки ими займемся. Рук не хватает…

– Конечно, я буду счастлива. И…

– Отправлюсь и я с вами. – Герцогиня отставила вино.

– Может быть, и мальчишек позвать? – Вероника посмотрела на герцогиню.

– Феликс уже там, но… Он очень устал.

– Пашу я вызову, а вот Рэма надо поискать…

– А что его искать? – Ия взмахнула рукой, и на мокром мраморе появились следы собачьих лап…

Золотистая копия Флоризеля, опустив голову, вышла из-за мраморной вазы с цветами в углу террасы.

– Ия, пойдемте. Герцогиня с сыном к нам присоединятся.

– Да, конечно, – пробормотала Рэймская.

Когда Рэм вышел на террасу, Ия и принцесса Тигверд уже исчезли.

– Геральд…

– Я не подслушивал все это время. Я пришел только…

– Неужели ты думаешь, что я не знала, что ты здесь?

– Вы… знали?!

– Мой Анук-чи подслушивал родителей лет с десяти. И, кстати, делал это так, что никто ничего не замечал! Хотя… Возможно, они тоже лишь делали вид. Во всяком случае, мама – наверняка.

– Вы… знали…

– Знала. Знала и все равно искренне рассказала Веронике все как есть. Все, что на сердце. Все, что чувствую. Решать тебе, Геральд. Но оправдываться перед тобой я не стану.

– Вы не должны, матушка… Простите меня. Я был не прав. Но самое страшное не это.

– А что? – Герцогиня резко развернулась и посмотрела в глаза сыну.

– Если сбудется мечта мамы Вероники… Мне придется отдать вам долг.

– Что? Что ты имеешь в виду, Геральд?

– Если я кого-нибудь полюблю, мне ничего не остается, как прийти к вам и честно рассказать. Искренне. Все, что на сердце.

– Правда?

– Да. Ведь так и должно быть между…

– Между матерью и сыном. Между людьми, которые доверяют друг другу, любят и уважают, – закончила герцогиня, в первый раз не пряча от сына заплаканного лица.