Тесса Доун - Кровавая судьба

Второй мужчина был олицетворением власти, проявляющейся даже в малейшем движении.

— Джослин…?

Натаниэль посмотрел на Джослин, легко проникая в разум, чтобы узнать полное имя.

— Джослин Леви.

Внушающий страх человек фыркнул и снова взглянул на небо.

Джослин, отчаянно пытаясь сбежать, упала на пол балкона. Длинное округлое патио на верхнем этаже усадьбы было полностью огорожено перилами. По бокам с каждой стороны возвышались осины и сосны. Дугообразный край едва выступал над крутым обрывом, поддерживаясь только несколькими деревянными балками, прикрепленными железными болтами прямо к горе.

Джослин знала, что вынуждена бежать. Она должна была противостоять своей судьбе.

Даже если Натаниэль все еще обладал несколькими благородными качествами, то этот новый мужчина явно не знал жалости: в нем отсутствовало всякое милосердие или раскаяние. Его темно-синие глаза обещали быстрое возмездие для тех, кто встанет на его пути.

Джослин вскочила на ноги и кинулась к краю балкона. Как олимпийский барьерист, бегущий гонку всей своей жизни, она перепрыгнула через перила.

Натаниэль оказался там в мгновение ока.

Он легко поймал ее одной рукой и снова вернул на балкон.

— И у нее, кажется, есть пунктик насчет самоубийства, — сказал он другому мужчине.

Тот быстро двинулся к ним, словно преследующая свою жертву пантера. Взгляд его горящих глаз, напоминающих два раскалённых угля, прожигал ее насквозь.

— Ты никогда не будешь даже думать о том, чтобы навредить себе снова. Я ясно выражаюсь?

Джослин моргнула и кивнула.

Его приказ проникал прямо в душу, не оставляя даже возможности сопротивляться грубой силе.

— Простите, — прошептала она, почувствовав себя съежившимся ребенком под строгим взглядом родителя, это напоминало ей о днях, проведенных в детских домах.

Ее первым побуждением было разозлиться, но потом она заметила красные угольки, горящие в том месте, где у людей должны быть зрачки. Крик ужаса возник у нее в горле, и она отпрянула назад так быстро, что упала… снова. На этот раз, сильно ударившись головой об пол. Острая боль пронзила ее череп, голова начала пульсировать.

Вампир нагнулся над дрожащим телом и протянул руку. У нее не было никакого намерения ее принимать.

— Натаниэль! Помоги мне! — крик был бешеной мольбой о помощи.

Не доверяя ни одному из них, Джослин стремилась сбежать от нависшего над ней вампира… сейчас же.

Она со всей силы попыталась ударить его в единственное место, в надежде, что в этом он не отличался от обычного мужчины. Но, как и Натаниэль, он был слишком быстр.

Движение его руки было похоже на смазанное пятно, когда он поймал ее ноги, удерживая железной хваткой с удивительной силой. Угрожающий рык вырвался из его горла, и идеально очерченные губы вдруг превратились в оскал. Клыки удлинились, выделяясь вдоль ряда блестящих белых зубов.

— Вставай!

Дрожа, Джослин взяла протянутую руку и послушно начала вставать. Но вскрикнула от страха, когда вдруг оказалась в воздухе и полетела на другой конец балкона, приземлившись с глухим стуком почти в пятнадцати футах от него.

Натаниэль выглядел как разъяренный лев.

Он зарычал, и небеса ответили на его ярость тяжелым раскатом грома, за которым последовало несколько громких разрядов голубых молний. Он встал между Джослин и другим мужчиной, его клыки полностью удлинились, становясь острыми как бритва. Его мышцы напряглись, будто перед ударом, дыхание стало прерывистым, а тело наполнилось адреналином.

Он был готов сражаться ради нее.

Вампир в черном пальто отступил и посмотрел на Натаниэля настороженно. Его мощные плечи откинулись назад, когда он встретил горящий взгляд Натаниэля.

Синие молнии переливались сочетанием белых, красных и фиолетовых полос, с оглушительным взрывом сталкиваясь друг с другом высоко в небе.

Мужчина протяжно и злобно зарычал.

— Ты думаешь драться со мной, Натаниэль? — предупреждающе прошипел он.

Натаниэль не испугался и утробно зарычал в ответ, не отводя взгляда.

Джослин вздрогнула и закрыла уши.

Второй вампир рассмеялся, мягко, но не сдерживаясь.

И в это мгновение небо снова превратилось в спокойное глубокое сияющее синее море.

— Это хорошо, — сказал он с высокомерием. — Я боялся, что ты, возможно, окажешься слишком мягок, если дело будет касаться этой женщины.

Его взгляд потемнел, а улыбка сошла с лица.

— Что ты можешь подавить саму природу, которую сейчас должен принять, Натаниэль.

Натаниэль выпрямился, его глаза засверкали.

— И поэтому ты бросил мою женщину через весь балкон, чтобы спровоцировать меня?

Другой вампир улыбнулся… элегантно… и махнул рукой.

— Прости меня, брат, — сказал он с почтением. — Я не собирался делать ничего подобного. Я переоценил ее сопротивление, и недооценил свои силы. Я лишь хотел помешать, ей ударить меня… несколько опрометчиво. Но не испытывать тебя. И, конечно же, не бросать ее, как тряпичную куклу.

Он взглянул на Джослин.

— Я приношу вам свои извинения, мисс Леви. Это был существенный и непростительный просчет.

Джослин сморгнула слезы и отползла еще дальше.

Извинения не принимаются.

Вампир выглядел так, словно на самом деле рассматривал возможность еще раз помочь ей подняться, но затем явно передумал и остался на месте.

— Я Маркус Силивази, старший брат Натаниэля. Пожалуйста, поверьте, что я не намерен причинять вам никакого вреда, — его голос понизился на октаву, и теперь он почти мурлыкал. — Знайте также, что я не позволю и другим причинить вам вред.

А затем он прищурился.

— Но прежде всего, знайте: я не позволю ничему случиться с Натаниэлем.

Простое утверждение, без намека на угрозу, скрытую в голосе, и без явного предупреждения вести себя хорошо. Он даже не рычал и не огрызался. Тем не менее, Джослин поняла четко и ясно: если она причинит боль Натаниэлю, он убьет ее.

Натаниэль не выглядел довольным.

— Почему бы тебе немного не сбавить обороты, Маркус!

— Так же, как я сбавил обороты с Шелби? — прорычал мужчина.

Натаниэль нахмурился.

— Подумай вот о чем, брат. Мы позволили Шелби взять дело в свои руки с трагическими последствиями, разве не так? Я не собираюсь повторять ту же ошибку дважды. Тебя не постигнет та же участь, независимо от того, что должно быть сделано. Так что все просто.

Джослин переводила взгляд с одного вампира на другого, явно читая угрозу в глазах Маркуса, но не сказала ни единого слова. Она не осмелилась.

Единственное, что пугало ее больше, чем страшная клятва мужчины о защите своего брата, были слова Натаниэля о ее принадлежности ему. Что он имел в виду, говоря: «И поэтому ты бросил мою женщину через весь балкон?» Конечно же, он не мог думать, что она принадлежит ему — они едва знали друг друга.