Тесса Доун - Кровавая судьба

— Джослин, — он попробовал снова. — Не хотела бы ты поговорить со мной?

Она прищурилась, словно смотрела через пелену тумана, а затем покачала головой.

— Ты обещал, — прошептала она. — Ты обещал.

Натаниэль отвернулся.

— Я знаю, что обещал… — он вздохнул. — И нет совершенно ничего, что я могу сказать, чтобы исправить нарушение этого обещания.

Он посмотрел на нее.

— Но ты должна верить мне, когда я говорю, что понятия не имел, что это произойдет.

Джослин заерзала, глядя на него сквозь темные ресницы.

— О чем ты не имел понятия? — ее голос звучал странно.

— Знак.

— Имеешь в виду то, что случилось с Луной и звездами?

— Да.

Она рассеяно рассматривала свое запястье, изучая, словно знала, что метка имеет важное значение, но не могла понять, какое именно.

— Ангел… — он нежно вложил ее руку в свою. — Посмотри на меня, пожалуйста. Не закрывайся от того, что произошло.

Натаниэль поднес тыльную сторону ее ладони к щеке, потом ко рту и запечатлел мягкий поцелуй на костяшках пальцев. Она была его будущим, судьбой, и ей многое предстоит узнать.

Джослин нахмурилась и отняла свою руку.

— Я знаю, ты напугана. И чувствуешь себя беспомощной, но я готов ответить на все твои вопросы, стоит только спросить.

— Ты уже успокоился? — её взгляд выражал сомнение.

Он кивнул.

— Ты никогда не была в опасности. Только не со мной.

— С другим? — спросила она.

— Нет, — его тон был непреклонен. — Мой брат никогда бы намеренно не навредил тебе.

Джослин передернула плечами и покачала головой.

— Какая разница, что я говорю или делаю, Натаниэль? Ты уже решил, что будет дальше. Даже твой брат, кажется, имеет больше контроля надо мной, чем я, — она с отчаянием вздохнула. — Тогда скажи, для чего тебе мое мнение? Я, правда, предпочла бы, чтобы ты не опекал меня.

— Джослин.

— Что? — ее голос звучал с еще большим раздражением, чем до этого. — Натаниэль, просто скажи, наконец, правду. Будет ли это иметь значение? Если я задам любые вопросы, которые только придумаю, скажу все, что ты захочешь услышать, сделаю все, что попросишь, ты отпустишь меня?

Ауч. Натаниэль погладил ее по щеке. У него было тяжело на сердце.

— Это не так просто, тигриные глазки, — он заставил себя улыбнуться, его взгляд смягчился, когда он посмотрел ей в глаза.

Джослин нахмурилась и отвернулась.

— Конечно нет.

Между ними повисло неловкое молчание, пока она снова не заговорила:

— И между прочим, Натаниэль, я не твои тигриные глазки или возлюбленная, — ее голос звучал удивительно вызывающе, несмотря на то, какой беспомощной она выглядела. — И не твоя женщина, — она сказала последнюю фразу более мягким тоном, как будто вдруг испугалась, что сможет спровоцировать его.

Натаниэль потянулся и снова взял ее руку, медленно и рассеянно поглаживая чуть выше запястья, чувствуя ее сопротивление этим прикосновениям. Сопротивление ему. Но передать больше тепла и уверенности можно было через физический контакт, а не только взглядом. Он хотел дать ей возможность ощутить себя, почувствовать его сущность, понимая, что где-то внутри она способна на это.

Он хотел, чтобы она узнала о своем влечении, появившемся из-за химии между ними, и вспомнила, кем на самом деле была.

Натаниэль сознательно делал свои прикосновения легкими, как охлаждающий бальзам в жаркий день, даже несмотря на то, что видел в ее сознании: тревожная картина его собственных глаз, светящихся в лесу, воспоминания о нем больше как о хищнике, чем о человеке, проблески противостояния брату на балконе… и клыки.

— Не смотри на меня так, — сказала она.

— Как, ангел?

— Как будто ты читаешь мои мысли. Или знаешь меня. Как будто я по-настоящему что-то значу для тебя.

Натаниэль покачал головой.

— Я не пытаюсь скрыть что-то от тебя сейчас, Джослин. Да, я читаю твои мысли, язык тела и эмоции. Ты значишь для меня куда больше, чем можешь себе представить, — он продолжил гладить ее руку. — Но не сомневайся, я точно знаю, кто ты на самом деле.

— Действительно? — саркастически спросила она. — И кто же я тогда?

— Ты моя.

Джослин поморщилась и закрыла глаза.

Он наблюдал, как она слушала звуки водопада в сочетании с треском огня, просто давая окружающему шуму захватить ее на какое-то время, блокируя подавляющую напряженность данного момента, и ждал…

Натаниэль ждал, пока она смотрела на пламя, танцующее и извивающееся между горящих бревен, и пыталась игнорировать мягкое тепло, которое начала чувствовать от его прикосновений. Ее реакция на их контакт оставалась еле заметной, но от этого не менее притягательной и неоспоримой.

Влечение было очевидно в ее аромате: слабый запах страха смешивался с возбуждением, тонкий намек предвкушения, спрятанный за тревогой. Она должна была чувствовать, как тело предает ее, так же как и он ощущал ее смешанные эмоции.

Натаниэль намеренно увеличивал жар между ними.

Через некоторое время она подняла голову и встретила его пристальный взгляд.

— Мои эмоции не захлестнут мой разум, Натаниэль, независимо от того, что ты делаешь.

Натаниэль и глазом не моргнул.

— И я никогда бы такого не захотел.

— Ладно… — Джослин сделала глубокий вдох. — Я полагаю, что ничего хорошего не выйдет, если ты продолжишь говорить загадками, или если я продолжу оставаться в неведении.

Он кивнул, пристально за ней наблюдая.

— Но я буду говорить с тобой только при одном условии, или в этом точно нет никакого смысла.

— При каком?

Он протянул руку и рассеянно провел по ее бровям подушечкой большого пальца, заправил несколько выпавших прядок волос за ухо и мягко погладил ее лицо от челюсти к подбородку. А потом ждал, пока она откинулась назад и закрыла глаза.

Когда она подалась вперед, ее губы были сжаты в тонкую линию.

— Что это за постоянная потребность прикасаться ко мне? — Джослин говорила раздраженно, но яркий румянец на щеках выдавал ее.

Натаниэль стоял на своем, без извинений. Ничего не говоря.

— Это нервирует, — прошептала она, при этом слегка наклонила голову в сторону, будто прижимаясь к его руке.

Натаниэль снова погладил ее, как раз за ушком… чуть выше вены. Он посылал ей маленькие заряды электричества по всему телу каждый раз, когда касался, позволяя ей почувствовать силу связи, существующей между ними.

Джослин не осознавала, насколько сильна их связь на самом деле, по крайней мере, пока, продолжая убеждать себя в том, что это все он, заставляет ее делать то, что она никогда бы не сделала.

Мужчина собственник не мог игнорировать потребности своей женщины, которая понятия не имела о том, что его влечение к ней так же сильно, как и ее к нему. Даже если бы захотел. До тех пока ее переполняет неуверенность, он будет вынужден касаться ее.