Тесса Доун - Кровавая судьба

Натаниэль глянул на нее мельком: Джослин ни слова не произнесла. Не смела даже пошевелиться.

Изменив свой образ с помощью маскировки и проведя пальцами по густым волосам, он ждал, когда клыки втянутся, обеспокоенно вышагивая взад и вперед по деревянному полу перед камином и пытаясь сложить кусочки головоломки вместе: Рамзи Олару, один из трех стражей, охранявших Лунную Долину, сообщил непосредственно Наполеану, что Валентайн убил Далию. Забрал ее у Шелби во время поездки в соседний город Сильвертон. Стражи нашли тело спустя несколько дней, небрежно выброшенное позади колючих кустов на краю ручья. Труп был изуродован и обескровлен.

Наполеан сразу же отдал приказ о кремации Далии, чтобы ее душа освободилась от осквернения Темного и отправилась в другой мир. Шелби никогда не должен был увидеть ее тело покрытое синяками и побоями. Несмотря на всю свою силу, Шелби не победил бы Валентайна в одиночку, и Наполеан знал, что все братья Силивази пришли бы к нему на помощь, развязывая войну между вампирами ради личной кровной мести. Слишком много людей попало бы при этом под раздачу.

Натаниэль обратил свое внимание на Джослин, которая все еще сидела в оцепенении в дальнем конце дивана и пристально смотрела на него. Не колеблясь, он начал читать ее мысли: она анализировала ситуацию как компьютер, его очевидную внутреннюю борьбу, чтобы сохранить контроль… даже несмотря на собственные страхи. Напуганная… и ожидающая ответа… не имеющая понятия, почему он так расстроен.

Джослин оставалась обеспокоенной тем, что, зная природу своего вида, он, безусловно, и прежде видел такое. Эта каменная плита впитала слишком много крови, чтобы та женщина была первой. Она думала, что он злился из-за увиденного ею зверства, которое каким-то образом разрушило его планы… на нее.

О боги! Натаниэль выругался себе под нос. Вот чего Джослин боялась все это время, что он сделает с ней то же самое, что и Валентайн с Далией. Его желудок начало крутить, и ему пришлось бороться, чтобы сдержать свой гнев.

Он был в ярости, потрясенный своим открытием, хотя и не мог винить ее за такие выводы. Далия была осквернена Темным, и теперь Джослин, его судьба, не видела разницы между ним и злобным сыном Джегера. Ним и Валентайном Нистором. Но словно всего этого было мало, она боялась, что ее ожидала та же участь в его руках.

Джослин вскочила с дивана, прежде чем он смог подобрать слова, чтобы развеять ее необоснованный страх. Поглощенный болью, Натаниэль на мгновение снял барьер, скрывающий маску, позволяя ей увидеть свое лицо. Уставившись на огонь в его глазах, бледнея, пока его тело непроизвольно вздрагивало, она буквально впилась взглядом в клыки… и, наконец, страх взял над ней верх. Джослин начала осматривать комнату в поисках выхода, готовая биться до смерти, если понадобится.

Натаниэль повернулся к испуганной женщине лицом и выругался на древнем языке.

— Джослин, нет! — приказал он строго, моментально захватывая контроль над ее телом, и легко бросил ее на диван, удерживая на месте.

Затем поднял руку ладонью вверх, извиняясь, словно просил подождать.

— Пожалуйста, дай мне немного времени.

Ему нужно было собраться с мыслями, чтобы позже понять ее. Попытаться разобраться в увиденном кошмаре. Чудовище внутри него пребывало в таком яростном возбуждении, что дойди дело до борьбы, он бы не сдержался, а она готова была напасть при необходимости.

— Сиди тихо, — предупредил он, — не провоцируй меня.

Перестав удерживать ее и восстановив барьер, еще раз маскируя свое лицо, он начал быстрее вышагивать взад-вперед, анализируя больше информации.

Натаниэль хорошо знал Рамзи Олару. Рамзи соврет Наполеану с такой же охотой, с какой перережет себе горло.

Валентайн, должно быть, организовал все это. Убил какую-то неизвестную женщину, выпустив из ее тела всю кровь, чтобы создать видимость преступления, зная, что они кремируют тело.

Ему, возможно, легко удалось сотворить точную копию Далии, используя единственную каплю ее крови, чтобы воссоздать ДНК.

Всего лишь капля крови, и у него появился генетический материал, с помощь которого можно сформировать такое же тело. Валентайн был древним. Сделать так, чтобы эта женщина выглядела как Далия, было легкой задачей. Он, скорее всего, спрятал ее до кремации и затем забрал к себе домой… чтобы размножаться.

Женщина Шелби! Жена Шелби! Была изнасилована и искалечена.

Выброшена, как мусор. Вынесла невероятное, чтобы дать Валентайну сына — отвратительное зло, которое вскоре отнимет бесчисленное количество невинных жизней… И они позволили этому произойти! Не спасли ее от мучительной судьбы. Страдание было подавляющим. Реальность происходящего оказалась вне его понимания.

Натаниэль прижал руки к глазам, в отчаянии стараясь выбросить эту картину из головы. Он убрал барьер и повернулся к Джослин, заговорив так спокойно, как только смог:

— Женщина, которую ты видела в том зале, была женой моего брата, — его голос дрожал, несмотря на усилие.

Джослин, потрясенная, посмотрела на него.

— Жена Маркуса?

— Нет, — пробормотал он, — мой младший брат… Шелби. Он был убит на прошлой недели. Похороны состоялись сегодня утром. Я был на его могиле, когда услышал твой крик.

Джослин побледнела, и ее черты смягчились.

— Натаниэль… мне жаль.

Он продолжал метаться, словно зверь в клетке, зная об ужасающей силе, которую источал, но неспособный контролировать ее.

— Я понятия не имел, что она была у него… — произнес он бессвязно. — Она не должна была умереть! Не таким образом!

Его голос прогремел на всю комнату, сотрясая балки над головой. Он попытался восстановить дыхание, но просто не знал, как справиться с собой.

Натаниэль не мог перенести такое горе.

Балансируя на грани, в то время как его гнев продолжал расти, угрожая вырваться в любой момент. Словно граната с неисправной чекой; в конечном счете, она взорвется. И это не могло произойти перед Джослин.

— Джослин, я должен ненадолго уйти. Я позову Маркуса присмотреть за тобой, пока меня не будет.

Джослин вскочила на ноги и вскинула руки.

— Нет, Натаниэль! Пожалуйста, не оставляй меня с ним. С кем угодно, но не с ним!

Натаниэль зашипел, потеряв самообладание. У него не было времени нянчиться с ней прямо сейчас. Его глаза горели глубоким красным цветом, а кулаки судорожно сжимались. Мало, что можно было сделать, чтобы скрыть возрастающий гнев: каждая мышца в его теле оказалась напряжена из-за сильной ярости… жажды борьбы. Его верхняя губа приподнялась, и он, зарычав, опустил голову, пытаясь избежать ее пристального взгляда.

Джослин села назад.

— Ты боишься, что причинишь мне вред, Натаниэль?