Сара Рааш - Лед как пламя

Прежде чем что-либо успевает произойти, голос Дендеры с такой силой обрушивается на бальный зал, что удивительно, как не обваливается потолок:

— …королеву Миру Динам!

Тишина взрывается бурными овациями, вновь звучат лиры. Несса выпускает мою руку. Я осторожно ступаю к помосту, в ушах звенят аплодисменты толпы. Аплодисменты моих подданных.

Не важно, что будет дальше, — эту церемонию стоило устроить только ради того, чтобы услышать, как мои люди счастливы. Я вбираю их радостные голоса в свое сердце, запираю глубоко внутри и, поднявшись на помост, встаю по левую руку от Ноума, Терона, Николетты и Каспара. Они настолько близко, что, наверное, видят, как я дрожу, и слышат мое прерывистое дыхание.

Возбуждение толпы угасает, и зал накрывает тишина. Взгляды всех гостей устремлены на меня.

— Мы собрались здесь сегодня… — Во рту пересохло, и я с трудом выталкиваю слова. — Мы собрались здесь сегодня, чтобы воздать Корделлу и Отему дань благодарности за их помощь.

Я взмахом руки подзываю Генерала, Грира и Финна с приготовленными ящиками.

— За прошедшие месяцы мы открыли наши рудники, и это означает возрождение Винтера.

Последние слова я обращаю к Ноуму, глядя ему в лицо, пока мой голос разносится по залу. Его глаза вспыхивают, когда по правую руку от меня встают Генерал, Грир и Финн. Я указываю Финну выйти с его двумя ящиками вперед.

— Наш первый взнос Отему из того, что с нас причитается.

Толпа почтительными аплодисментами сопровождает Финна, опускающего драгоценные камни у ног Каспара. Король склоняет голову, выказывая молчаливую благодарность, а Николетта тихо хлопает в ладони. Никого из них, кажется, не удивило столь мизерное подношение. Они, похоже, просто рады присутствовать здесь.

Я машу рукой Генералу и Гриру.

— И Корделлу. Первой взнос из множества других.

Ноум обводит взглядом три ящика, которые они кладут у его ног, потом меня, Генерала и даже устремляет взор в глубину зала, где находится дверь, ведущая в коридор. Однако не видит, чтобы кто-то еще нес ему остальную часть долга. Щека короля дергается. Свечение вокруг кинжала на бедре меняет цвет с бледно-лилового до индиго.

— Тут, должно быть, какая-то ошибка. — Голос Ноума тих, и слова слышны только стоящим на помосте.

Генерал с Гриром отступают, присоединяясь к Финну на краю помоста. Я безмятежно улыбаюсь, не обращая внимания на то, как молча рассматривает меня Терон.

— Винтер многим обязан Корделлу и Отему, — громко продолжаю я. — И в будущем мы непременно выплатим им все наши долги. Мы благодарим эти королевства за их помощь и самоотверженность.

Я хлопаю в ладоши, знаменуя тем самым конец церемонии, и мои аплодисменты тут же подхватывают остальные. Вновь гремят овации и радостные крики, возобновившаяся игра лир открывает церемониальное празднество. Гости с радостью отдаются ему, рассыпаясь на группки и не замечая того, как Ноум хватает меня за руку, не давая спуститься с помоста.

— Еще ничего не закончено, — рычит он, больно впиваясь пальцами в мою обнаженную кожу.

Когда мы соприкасаемся, наши магии пересекаются, и воспоминания Ноума вливаются в мое сознание знакомым видением: Ноум у постели умирающей жены. На его лице не читается сожаление. Захлестнувший меня поток сильнейших эмоций сметает все остальное.

«Я уничтожу ее, — думает Ноум. — Не отдам ребенку то, что принадлежит мне».

Генерал локтем отпихивает Ноума.

— Не здесь, — цедит он сквозь сжатые зубы.

Я вижу, что корделлианские солдаты замерли в ожидании приказа. Смех и музыка за их спинами не смолкают — никто из празднующих ничего не заметил.

Я придвигаюсь к Ноуму.

— Мы выплатим вам все, что задолжали, но Винтер никогда не согласится на ваши требования.

Я чувствую горячее дыхание Ноума на своем лице.

— Тебе никогда не одолеть меня, королева-дитя. Если придется, я сравняю это королевство с землей, и не менее жестоко, чем Тень Сезонов.

— Ты же это не всерьез? — хватает отца за руку Терон.

Ноум не отворачивается от меня.

— Всерьез. — Он наклоняет голову, и сквозь ярость на его лице проступает другая эмоция — презрение. — И что же ты намереваешься делать с тем, что не отдала мне? Ладно, хорошо. Попробуй договориться о помощи своему жалкому королевству. Но знай одно…

Он тычет в меня пальцем, и я, потрясенная, отшатываюсь назад. Откуда он знает?

— Никакие союзники не спасут тебя от моего гнева. Думаешь, я боюсь королевств Гармонии? Нет, королева… И это последняя наглая выходка, которую я спускаю тебе с рук. Других не потерплю. Я останусь жить в Винтере, пока ты будешь искать ключи, и, если ты вернешься, не найдя способа открыть дверь, я захвачу твое королевство. Никаких больше игр, никаких уверток. Винтер будет моим. Докажи мне, что ты не бесполезна. Докажи, что я не зря сохранил тебе жизнь.

Терон отталкивает отца от меня к краю помоста.

— Прекрати.

Но Ноум слишком увлекся, чтобы остановиться. Его верхняя губа приподнимается в оскале, и он безжалостно вцепляется в руку принца.

— Не думай, что я не понимаю, на чьей стороне твое сердце, мальчик. Это путешествие не только проверка для Винтера. Докажи, что ты заслуживаешь быть моим наследником. Я ни от кого более не потерплю игр со мной.

Я сжимаю губы, мышцы сводит судорогой. Чувствую оглушающую панику, которая поднимается изнутри и расползается по всему телу. Магия растет вихрящейся грозной бурей, продвигаясь все выше и выше к поверхности.

Я сдавленно сглатываю. Нет, не сейчас… Не желая вручать Ноуму доказательство моей слабости, я срываюсь с помоста. Прижав ладонь к груди, тщетно пытаюсь сдержать свою магию. Это я виновата. Конечно же, Ноум разгадал мой план. Было глупо надеяться, что он ничего не поймет. И теперь он поставил условие и назначил срок. Неужели я могла позволить осушить свое королевство до основания? Неужели не должна была давать ему отпор? Нет, разумеется, нет. Но только не так.

Магия бурлит во мне, выбивая воздух из легких. Я неровной походкой дохожу до двери и вываливаюсь в коридор. Стены заглушают шум празднования. Кто-то что-то говорит мне, но слова доносятся словно издалека. Я опускаюсь на пол, больно ударяясь коленями. Не дам магии вырваться. Я не слаба, я не боюсь.

— Моя королева! — Генерал встает передо мной на колени.

Я обхватываю себя руками и сжимаю зубы.

— Я… я сделала это…

Лицо Генерала смягчается. Смягчается…

— Вы попытались, моя королева. Но теперь все понимаете сами.

Я недоуменно моргаю.

Генерал позволил мне сделать это. Он не злится… Он дал мне повести себя так, как повела бы себя прежняя я, проверяя, насколько я выросла. Ханна поступила бы так же, зная, что я осознаю свое безрассудство.