Сара Рааш - Лед как пламя

— Если бы для того, чтобы быть хорошей королевой, нужно было одно упрямство, то я бы правила миром.

Кэридвен отворачивается и идет к выходу.

— Вы поджидали тот караван, чтобы освободить сидящих в повозках людей? — спрашиваю я.

Она резко останавливается, ее плечи напрягаются. Если принцесса намеревалась освободить тех рабов, то, конечно же, не хочет, чтобы об этом кто-то узнал. Но если ей настолько претит деятельность ее брата, то, возможно, она именно та, кому я смогу доверять. Она сумеет противостоять моим врагам и поможет отыскать ключ или орден Искупителей раньше Корделла. Раньше Терона. Даже думать об этом больно. Кэридвен разворачивается ко мне лицом — половина его залита светом, а половина остается в тени.

— А она и умна к тому же, — задумчиво произносит она и, стремительно приблизившись, прижимает что-то к моему животу.

Кинжал. Как она умудрилась спрятать его в своем наряде?

— Не все в этом мире обладают силой, которую заслуживают, — низким хриплым голосом произносит она. — Не злоупотребляйте своей.

Я опускаю руку на ее ладонь, лежащую на рукояти кинжала, и слегка сжимаю.

— Я не имею ни малейшего желания злоупотреблять своей силой, принцесса, и лишь хотела предложить вам свою поддержку. Я знаю, что значит сражаться за свободу своего королевства.

Кэридвен моргает. На ее лице сначала отражается потрясение, потом ужас, затем на губах появляется холодная и жесткая улыбка. Она высвобождает свою руку из моей и убирает кинжал.

— Что ж, посмотрим, королева Мира. Наслаждайтесь Саммером.

Она уходит, и стоит ей переступить порог, как рядом со мной появляется Терон в сопровождении корделлианских солдат.

— Что случилось? — спрашивает он.

— Думаю, я только что нашла себе подругу, — улыбаюсь я.

Где бы Симон ни устроил с нами встречу, место это оказывается не близко. Миновав несколько улиц, мы останавливаемся у четырехэтажного здания, готового посоперничать своей древностью с дворцом. Его наружная часть говорит о долгих годах, проведенных в жестоком и жарком климате. В попытке скрыть жуткую ветхость балконы украшены багряными шелками и букетами оранжевых и красных цветов. Благодаря этому здание кажется внушительным и величавым, тогда как дворец выглядит совсем заброшенным.

Внутри оно еще более прекрасно, чем снаружи. Стены гладкие, углы отделаны панелями из кремового камня и золотой лепнины. Вытянувшийся перед нами коридор посверкивает радужными красками натертого пола, у десятков задрапированных альковов стоят растения с клонящимися вниз листьями.

Я пораженно моргаю, не веря своим глазам. Весь Саммер находится на грани разрухи, но только не эти хоромы? Почему? И что там внутри?

Ответ приходит, когда в одном из альковов отодвигается занавеска. Оттуда выскальзывает женщина и плавной походкой направляется к лестнице в другом конце коридора. От потрясения у меня чуть глаза из орбит не вылезают. Она полностью обнажена! Гарриган даже закашлялся от шока. Коналл бросается ко мне, но, осознав, что никакой угрозы нет, ограничивается тем, что поджимает губы и яростно смотрит по сторонам. Терон так сильно краснеет, что его кожа приобретает бордовый оттенок. Это так забавно, что я еле сдерживаю смех.

А вот Кэридвен никак не реагирует на случившееся. Она с каменным лицом доходит до середины коридора и коротко кивает спешащему поприветствовать нас мужчине. Мои спутники молча идут за ней, в разной степени шокированные и испытывающие неловкость.

Из альковов выходят еще несколько человек. За распахнувшимися занавесками обнаруживаются бесстыдно одетые женщины, похожие на тех, кого мы видели прошлым вечером в городе, и полуодетые мужчины. Большинство развалились в креслах или на кроватях, разбросав в стороны руки и ноги. Волосы у них взлохмачены, а одежда помята. Клиенты явственно разнятся по своему положению — тут и облаченные в шелка аристократы, и крестьяне в грязных лохмотьях.

Это бордель. Который, видимо, лишен предрассудков в отношении общественного положения посетителей. Какая терпимость! Судорожно вздохнув, я благодарю судьбу за то, что не взяла с собой Нессу. Даже представлять не хочу, что бы сделали Коналл с Гарриганом, если бы их невинная сестренка очутилась вдруг в таком месте.

От жары и духоты лоб покрывается испариной, по позвоночнику струится пот. Полуденное солнце нагревает здание, а внутри оно не проветривается. Бордель напоминает печь, и мне так и чудится, что спящие мужчины и женщины с шипением начнут покрываться коркой, как мясо при обжарке.

Кэридвен доводит нас до алькова, расположенного в задней части дворца. Легкие занавески раздвинуты и открывают взгляду раскинувшиеся на блестящих шелковых подушках тела.

Принцесса взмахом руки приглашает нас внутрь.

— Мы пришли, — отрывисто говорит она и, протиснувшись между нами, направляется в обратную сторону.

Мы ошеломленно таращимся друг на друга. Терон приподнимает бровь.

— У меня такое чувство, что нам здесь не рады, — шепчет он.

— Может, так и есть, принц Гармонии, — улыбаюсь я ему.

Он закатывает глаза и, блеснув улыбкой, поворачивается к алькову. На подушках, как я понимаю, спят пять человек. Все они — сплошное переплетение волос, рук и ног, мерцающего атласа и поблескивающих золотых украшений.

— Король Симон, — произносит Терон.

Ни малейшего движения. Принц сжимает зубы.

— Король Симон Пребен, — зовет он громче.

Из людской массы приподнимается голова. Несмотря на то, что король увяз в паутине подушек и чужих рук и ног, совершенно очевидно, что он молод. Не так юн, как мы с Тероном, но ему не больше двадцати пяти. Багряные спутанные пряди падают ему на глаза, один из которых приоткрывается одновременно с раздавшимся глухим стоном. Король одной рукой касается своего запястья и через мгновение, вздохнув с облегчением, с любопытством смотрит на нас. Неужели он только что снял похмелье при помощи накопителя?

Симон смотрит на Терона, выгибает бровь, а потом глядит на меня.

— Чтоб мне сгореть! Уже утро?

Его лицо светлеет, и он вскакивает на ноги, тревожа спящих с ним людей. Те недовольно кряхтят, но Симон, не обращая на это внимания, перешагивает через распластанные тела, чтобы выбраться к нам. Сдавленно вскрикнув, я опускаю голову, чтобы не видеть представшего передо мной саммерианского короля. Как и повстречавшаяся нам несколько минут назад женщина, он полностью обнажен.

Симон или не замечает моей реакции, или игнорирует ее.

— Королева Мира! Я с таким нетерпением ждал…

Терон кашляет, невежливо перебивая его, и король хрипло смеется.

— О! — восклицает он, словно и вправду забыл, что не одет. — Я дико извиняюсь… Одну секундочку.