Сара Рааш - Лед как пламя

Сегодня из-за моего безрассудства кто-нибудь мог пострадать. От моей опрометчивости все время страдают близкие мне люди. Мне казалось, я хорошо это уяснила. Стоит Кэридвен спрыгнуть к нам, как на место раскаяния приходит понимание, что я нашла помощника.

Вытерев пот со лба, я направляюсь к дворцовой двери. Что-то звякает под подошвой моего сапога, и, опустив взгляд, я вижу поблескивающую в свете факела почти пустую бутылку вина. Нахмурившись, я наклоняюсь к ней.

Финн как-то раздобыл несколько бутылок саммерианского вина. Мне удалось подбить Мэзера украсть одну из них. Опьянение стерло многие детали того дня, но я прекрасно помню, как выглядела бутылка. Полупрозрачное стекло имело темно-бордовый оттенок, края ярлыка разлохматились, и грязь покрывала горлышко таким толстым слоем, что мне пришлось отскребать ее, чтобы добраться до пробки.

— Надеюсь, они хотя бы насладились выпивкой, — проворчал Финн, когда они с Генералом нашли нас — пьяных и безудержно хихикающих. — Они выпили саммерианский портвейн пятидесятилетней выдержки.

Сказать по правде, всю бутылку опустошить мы не смогли. Мы осилили лишь четверть портвейна, вкус у него был мерзкий. Генерал больше разозлился на то, что Финн притащил в лагерь спиртное, нежели на то, что мы его выпили. Он в ярости расколотил бутылку и обругал Финна.

«Они выпили саммерианский портвейн пятидесятилетней выдержки».

У меня появляется идея.

— Сколько лет вы выдерживаете вина? — спрашиваю я Кэридвен.

Она видит бутылку у моих ног и отталкивает ее ногой.

— Это зависит от сорта вина. А что?

— У вас есть бутылка самого старого вина?

— Есть несколько бутылок и бочонков из самой первой партии. Их выдержка исчисляется столетиями. Что-то ты не казалась мне любительницей вин.

«Столетиями».

Это вино могло быть приготовлено тогда, когда орден прятал ключи. Я выпрямляюсь и, закусив губу, задумчиво похлопываю ладонями по бедрам. Насколько я могу открыться Кэридвен?

— Думаю… они могут мне помочь.

— Не сомневаюсь. Ни для кого не тайна, что у алкоголя есть свои преимущества.

Я усмехаюсь.

— Мне не для выпивки. Где они?

Смягчившись, Кэридвен снисходительно машет рукой.

— Иди за мной.

Шагнув за ней следом, я застываю.

— Подожди… Они здесь? Не в виноградниках?

— Конечно нет, — через плечо глядит на меня Кэридвен. — Лучшее вино королевства хранится в личных запасах моей семьи столько лет, сколько в Саммере светит солнце.

Я не ожидала, что все так просто, но Кэридвен продолжает путь, и я безмолвно следую за ней. Вернувшись во дворец, мы ненадолго задерживаемся, чтобы Гарриган сбегал и передал Хенну и Коналлу, что я в безопасности. К счастью, Кэридвен огибает шумное празднование, и мы темными коридорами доходим до лестницы, которая ведет в подземные недра дворца. С каждым шагом вниз жара спадает, мое тело наполняется энергией. Может, винтерианцам оставшуюся часть визита провести в Саммере под землей? Нам тут будет явно комфортнее.

К тому времени как ступени заканчиваются, мы выходим в широкий коридор. Мое тело гудит от адреналина, а глаза зорко оглядывают помещение, будто сам орден Искупителей может прятаться тут. Но стены окутывает тьма, и лишь наши тихие шаги эхом отдаются на много метров вперед.

Кэридвен зажигает фонарь. Язычок пламени освещает винный погреб. Бесчисленное множество деревянных стеллажей простираются во всех направлениях, выходя за пределы света фонаря. На каждом из них ровными и аккуратными рядами лежат покрытые пылью бутылки или бочонки. Резкий дубовый аромат пропитан тяжелым запахом времени, подтверждая, что это место пережило поколения смуты и войн, трудностей и борьбы. Место, остававшееся в неприкосновенности десятилетиями или — я очень надеюсь на это — веками.

— Добро пожаловать в винный погреб Пребенов, — провозглашает Кэридвен сухим тоном и кивком зовет за собой.

Она идет дальше, и отсвет ее фонаря пляшет на пыльных бутылках. Мы с Гарриганом молча следуем за ней, взметая пыль подошвами сапог. Налево, налево, направо, налево… Вряд ли я смогу сама найти дорогу назад. Этот погреб огромен. Возможно, он занимает под землей всю территорию дворцового комплекса. Чем дальше мы продвигаемся, тем толще становится слой пыли, тем сильнее в затхлом воздухе ощущается тяжесть прошедших столетий.

Наконец Кэридвен останавливается и взмахом руки указывает на стеллаж, который лично для меня ничем не отличается от любого другого. Его верхние ряды заняты бутылками, нижние уставлены маленькими бочонками.

— Самое старое из всех существующих вин, — сообщает принцесса, явно не в восторге от «сокровищ» своего королевства. — Для королей Саммера выдерживать вино — дело чести.

Потянувшись за одной из бутылок, я внимательно разглядываю ее в мерцающем свете фонаря. Мне страсть как хочется поскорее их все осмотреть, но я совсем не подумала о том, что для кого-то это вино представляет огромную ценность. Не могу же я просто взять и откупорить все эти бутылки. Да и есть ли в этом необходимость? Может быть, на нужной мне бутылке есть какой-нибудь знак?

Кэридвен усмехается, видя мои колебания. Хватает бутылку и сует мне в руки. Пыль поднимается маленьким облачком.

— Делай с ней что хочешь. Мой брат гордится своим винным запасом, но при этом совершенно не заботится о своих людях. Поэтому к его ценностям я отношусь с тем же трепетом, что и он — к моим.

Я обнимаю пальцами горлышко бутылки.

— Ему известно, что ты думаешь на сей счет?

Кэридвен горько смеется.

— Уверена, что известно. Но большую часть времени он пьян. И может лишь лениво задаваться вопросом, почему я такая брюзга. Так что ты ищешь?

Я переворачиваю бутылку вверх дном, верчу справа налево, оттираю от пыли, разглядываю со всех сторон… Не знаю, что я ищу. Возможно, печать ордена Искупителей. Я не свожу глаз с бутылки и ощущаю, как по горлу пробирается холодок.

— Мне бы не хотелось вовлекать тебя в это, пока не останется другого выхода. — Я смотрю на принцессу. — Мне кажется, тебе и своих проблем хватает.

Кэридвен хмыкает, принимая мой ответ. Я ставлю бутылку на место и беру другую.

Осмотрев дюжину бутылок, я не нахожу ничего, кроме толстого слоя пыли. Опустившись на колени, осматриваю бочонки. Гарриган держится у меня за спиной. Принцесса пытается мне помочь, но бросает эту затею после девятой бутылки и садится на пол, прислонившись спиной к деревянному стеллажу и свесив голову на грудь. Фонарь она ставит рядом с собой.

Я вытаскиваю первый бочонок, внутри которого плещется вино. Не нахожу на нем ничего необычного — ни печати Искупителей, ни заткнутого за обод ключа. Со вторым то же самое. И с еще одним. И еще.