Алин Крас - Магия Голоса

— Асмероном называется город, в котором я родилась и живу. Поэтому моё полное имя — Ивануэль Асмерон. Если ты будешь жить в этом городе, твоё полное имя будет Горус Асмерон, или ты хочешь называться Горус Орда, что, на самом деле, было бы правильнее?

— Нет, Горус Асмерон звучит загадочнее и красивее. Ну ладно, спи. Пусть Духи пошлют тебе сладкие сны.

На следующий день у нас кончились скудные остатки воды и нам, уже давно страдающим от жажды, стало особенно тяжело. Но близкий конец пути подстёгивал не снижать темпа.

А ещё через день, вечером, я вновь сумела активировать амулет связи, и прежде чем он окончательно сдох, узнала от Эдмунизэля, что воины Дозора благополучно заканчивают переправу прибывших парней с детьми. Напомнив ему, что за нами погоня и уходить надо не мешкая, сообщила, что у нас нет воды.

Надо же, мы так спешим, не щадя ни себя, ни ящера, а всего-то на одни сутки опережаем время в пути Такисарэля. Видимо, они тоже удачно выбрав маршрут, не позволяли себе отдыхать.

Последний день нашего пути был мучительно тяжёлым. Пить уже не хотелось, только всё тело стало вялым, ноги и руки не хотели двигаться. Губы покрылись коркой, потрескались и кровоточили. Язык прилип к нёбу, и говорить было невозможно. Пересохшая слизистая носа делала дыхание болезненным. Перед глазами все расплывалось, теряя четкий контур. Каждый удар сердца отзывался пульсирующим грохотом в ушах.

Наш ящер, из-за бешеных нагрузок, выпавших и на его долю, тоже сдавал на глазах. Петрос предложил его бросить, но Горус, освободив от повозки, тащил его в поводу. Когда мы, еле переставляя ноги, ночью, наконец, подошли к проливу Океана, оказалось, что мы промахнулись и вышли правее переправы к Дозору. Идя вдоль берега в нужную сторону, я вяло отмахивалась от Горуса, который так и норовил взять меня на руки, будучи сам не в лучшем виде, но при этом упорно продолжая волочь полудохлого ящера.

Эльфы нас ждали. И заметив издали, бросились навстречу. Мы же, уже не имели сил радоваться, что выжили, что добрались. Дозорные, подбежав, впихнули парням в руки фляги с водой и, подставив плечи, помогали им двигаться быстрее. Эдмунизэль, молча подхватив меня на руки и прижимая к груди, тоже сунул мне флягу. Кто-то немного отстал, пока поил ящера.

Более или менее я пришла в себя только тогда, когда уже лежала на плоту. Рядом лежал Горус, не выпуская из своей руки мою, хотя я и не чувствовала этого в защитной перчатке. С другой стороны от меня, сидел Эдмунизэль, аналогичным образом держа меня за другую руку.

— Эдмунизэль, — еле шевеля губами, с трудом прохрипела я тихим шепотом, — можно я сниму костюм?

— Только на нашем берегу, детка. Потерпи. Когда-то, этот костюм спас Еваниэль, когда она тоже переплывала пролив Океана.

Три дня я приходила в себя. Отмылась, вдоволь напилась воды, блаженствовала от быстро наполняющегося магического резерва Силы. Радовалась встрече с Такисарэлем, Роном, Маркусом, Жакосом и Доркусом. Выяснила у них, что их путь в степи мало отличался от нашего. Только им, в отличие от нас, повезло один раз остановиться у берега реки. Перезнакомилась со всеми тридцатью, добытыми в Большой Орде, детьми. Расспросила у Эдмунизэля все новости об Еваниэли, Алинаэли и Александрэле, а у воинов Дозора о новостях в Асмероне. Узнала, что та, предыдущая, наша партия орков благополучно переправлена в Асмерон. С чувством заслуженной гордости принимала похвалу Эдмунизэля, восхищение и уважение дозорных, тем, что мы вернулись живыми, пробыв так долго в Орочей Степи, да еще и выполнили миссию, возложенную на нас Советом Старейшин.

Всё то время, пока мы были в Степи, Эдмунизэль во главе двойного отряда дозорных не покидал Дозор и в тревоге ожидал нашего возвращения. Тяжесть этого ожидания усугублялась тем, что он ещё никогда не расставался с Еваниэль так надолго. И хоть у них были и амулеты связи, и парные брачные браслеты, это мало помогало ему пережить длительную разлуку. Долго не видя её, его жизненная энергия слабела. Еваниэль, конечно же, примчалась бы к нему через любые расстояния и опасности, но он скрывал от неё, что с ним происходит. Поэтому, когда я немного оклемавшись, увидела, оценила и ужаснулась, как он побледнел, похудел, осунулся, как потускнели его глаза, как заострились черты лица, и выяснила причину этого, то заторопила всех домой.

На третий день, дозорный, смотрящий в подзорную трубу на тот берег, поднял тревогу. Он сообщил, что там появились орки. Передавая трубу из рук в руки, мы вглядывались в орочий берег. Шесть боевых повозок и тридцать воинов удалось нам увидеть, хотя, конечно, на таком большом расстоянии, лиц и подробностей не разглядеть. Все напряжённо ожидали их дальнейших действий. Останутся ли они на том берегу, или попытаются переплыть пролив Океана? Но нет. Обшарив берег, они, поняв, что опоздали, переночевали и ушли назад, в степь.

Всё это время Горус буквально не спускал с меня глаз, пытался поймать мой взгляд, отслеживал все мои перемещения, старался постоянно быть рядом, по возможности прикоснуться, взять за руку. На ночь, неизменно, раскладывал свой спальный мешок рядом с моим. Нередко, утром, я просыпалась в его жарких объятиях. Я не пыталась отгородиться от него, понимая, как ему сложно и тяжело приходится, оказавшись на чужбине, не зная местности, языка, принятых правил поведения, особенностей быта, и здесь я его единственный якорь.

Пожалуй, Еваниэль тысячу раз права, утверждая, что быть Дармией слишком большая ответственность и трудная ноша. Тут вон, даже не будучи Дармией, с каким-то диким орком, не знаешь, куда деваться от непрошено свалившегося чувства ответственности перед ним.

К пятому дню, всё было готово к нашему уходу в Асмерон. Шесть переправленных из степи ящеров, успевших отдохнуть, запрягли в сделанные, за это время, новые повозки. Эти ящеры представляют огромную ценность для нас. В Эльфийском Лесу таких ящеров нет. Если удастся их размножить, и выяснить у Горуса, как их приручать и обучать, то наши орки и те эльфы, которые не обладают ментальной магией, теперь тоже смогут передвигаться на колёсах.

Загрузили повозки лиофилизированными овощами и фруктами из запасов дозорных, и рыбой, выловленной нами за эти дни. Усадили на повозки детей.

Наконец, стали прощаться с воинами Дозора. Эдмунизэль оставлял здесь весь двойной состав дозорных, опасаясь возможной попытки орков переплыть пролив, и обещал, вскоре прислать им смену.

Двинулись в путь. Нам предстояло несколько дней идти по бездорожью, вдоль пролива на запад, и это самая трудная часть пути, а потом, несколько дней, на юг по хорошей дороге.

Я и Эдмунизэль, не умеющие управлять ездовыми степными ящерами, всегда шли пешком, а остальные взрослые, иногда подменяя друг друга, везли детей. Повозки ехали так неспешно, что не было необходимости специально останавливаться ради охоты или поиска пресной воды, всё это делалось по ходу движения. Еду готовили из запасов, что нам дали в дорогу, и из подстреленной из лука или арбалета дичи. Вечером варили привычную для орков похлебку, утром, жарили мясо. Пили отвар из полезных трав.