Алин Крас - Магия Голоса

Я ехала домой, с закушенной губой, нервно теребя брачный браслет и опустив взгляд. Вдруг, мой ящер резко встал. С удивлением подняв глаза, я увидела, что шею ящера крепко сжимает рука Горуса, а бедный ящер, жалобно фыркнув, вывалил язык и закатил глаза. Горус смотрел на меня взглядом полным любви и тревоги. И я, как зачарованная, не могла отвести от него глаз. Его невозможно было узнать в эльфийском костюме, тёмно-синего цвета. Внешняя инакость немного приглушилась, и мне он показался невозможно красивым — высокий, широкоплечий, узкобедрый, сильный, мощный. Ну, просто, восхитительный и опасный, эталон мужской сексуальности.

— Горус, отпусти ящера, иначе он сдохнет! — воскликнула я, опомнившись от эротических грез.

— Душа моя, что случилось? — требовательно спросил он.

— Ничего не случилось. А почему ты здесь? — удивилась я.

Он, отпустив ящера, который беспомощно распластался на дороге, сел рядом со мной в фаэтон.

— Я здесь потому, что тебе плохо, — ответил он, не отводя глаз, мягко взяв меня за руку и поднеся к губам, поцеловал ладонь.

— Почему ты так решил? — поразилась я.

— Браслет стал чуть-чуть холоднее. Александрэль сказал, что он мне его как-то там зарядил, и это надо делать один раз в год, раз у меня самого нет этой вашей магии. Так почему он стал холоднее? Расскажи мне, радость моя.

— Горус, я просто устала, — сказала я, ласково погладив его щёку. — Спасибо тебе за заботу.

— Не хочешь говорить? — с укором, прозорливо отметил он. — Но я и так знаю. Это у нас эльфийки считаются хрупкими, нежными, экзотическими, желанными красавицами, а у вас орки — это дикие, грубые, уродливые, отталкивающие варвары. И теперь, тебя окружающие осуждают за наш союз. А ты такая чувствительная, вот и переживаешь.

— О! Горус! Какой ты замечательный, терпеливый и понимающий. Я так тебя люблю! — искренне восхитилась я.

— И я тебя. Безмерно. До боли в сердце, — прошептал он, притягивая меня ближе.

Мне так нестерпимо захотелось прямо тут, сейчас перебраться к нему на колени и соединиться, физически почувствовав его любовь, заботу, силу, энергию, которыми он так щедро делился со мной, позволяя забыть о проблемах. И ужасно стыдно от таких мыслей. Невольно вспомнилась сексуальная сцена, свидетельницей которой я стала на улице в Большой Орде и которую я так осуждала. Ох, совсем мне от любви голову сносит.

— Горус, поспешим, нас уже, наверное, ждут, — торопливо сказала я, отправляя в путь ящера.

Когда мы, сгрузив мои покупки в беседку в саду, зашли в дом, нас, действительно, уже ждали.

Все расселись за столом, ели похлёбку на орочий манер, пили вино. Эдмунизэль, как обычно, в основном молчал, внимательно наблюдая за Горусом. Петрос и Александрэль держались с ним как друзья. Юфемаэль и Ариканэль пытались изобразить меня в глазах Горуса беспомощным ребёнком, которого он должен ежесекундно опекать. Алинаэль отнеслась к нему с доброжелательным любопытством и расспрашивала его об орочей письменности. Основной же тон, как всегда, задавала Еваниэль, проявляя к Горусу дружелюбие, доброту, чуткость и сочувствие, восхищаясь его смелым решением добровольно покинуть родную, привычную Степь.

И Горус, поначалу нервный и напряжённый, то ли державший меня, то ли державшийся за меня, обвивая мою ногу своим хвостом, постепенно расслабился. Охотно шутил, вспоминая свой поход в горы с парнями, рассказал, что там он получил очень полезный опыт и общения, и эльфийского языка, и знакомства с лесом.

А парни, в свою очередь, рассказали, что Горус — прирождённый Вождь, умеющий организовать коллектив, быстро определяющий достоинства каждого и умеющий их использовать, молниеносно принимающий наилучшие решения в критической ситуации, обладающий развитой интуицией, потрясающе сильный и выносливый. И если бы не его ежевечерний ритуал, когда он, в этот момент недоступный для общения, стоя на коленях, с затуманенным взором глядя на звёзды, целовал моё кольцо, висящее на его шее, то можно было бы сказать, что он отличный, вполне разумный и адекватный парень.

Поздно вечером все разошлись по домам. Я прощалась с Горусом до завтра со щемящей грустью в груди, что мы опять не вместе, и увидела в его глазах такие же чувства.

Наводя порядок на кухне вместе с Еваниэль, я спросила её, недоумевая:

— Почему, когда я сообщила вам всем, что выхожу замуж за Горуса, никто не попытался меня отговорить, никто не возражал, в то время как такая же ситуация с Лазарэлем вызвала у всех протест?

— Тогда это был инфантильный акт самоутверждения и неконтролируемых, проснувшихся инстинктов, а Лазарэль — способом их реализации. А сейчас, мы все видим, что это осознанный выбор, идущий от ума и сердца. Но ты должна быть готова к тому, что в результате твоего выбора вы оба, ещё не раз, столкнётесь с негативным отношением к себе со стороны соотечественников. Когда эльф женится на орчанке, все считают, что это от безвыходности — мужчин много, женщин мало. В твоём же случае, это будет восприниматься как враждебный вызов всем эльфам-мужчинам, от ненавистных орков, покусившихся на самое ценное, что у них есть.

Следующий день начался с того, что, к нам в сад, заявились все участники похода в горы. Загрузив в фаэтон и подхватив в руки приобретенные накануне покупки, мы, за один приём, перетащили в наш новый дом все необходимое. А я случайно услышала, как Эдмунизэль говорит Еваниэли:

— Смотри, как изменилась психология многих эльфов. Раньше, мы могли объединиться в рабочий коллектив только ради общей безопасности. Никому бы в голову не пришло помогать кому-то лично, из-за дружеского отношения. Это всё твоё влияние.

— А разве это плохо? — спросила Еваниэль.

— Мне нравится, — ответил Эдмунизэль.

Сняв запирающее заклинание, мы вошли в наш новый дом. Наши орки, знающие как обходиться без магии в быту, занялись всем необходимым для того, чтобы Горус чувствовал себя здесь вполне комфортно и без моей помощи. Жакос приделал к входной двери механический замок. Доркус раздобыл зажигательные лучины для очага, большой котелок для нагрева воды, таз для стирки белья, совок, веник и многое другое, чем не пользуются эльфы. Петрос и Маркус занялись укреплением мебели, повышая её прочность, учитывая размеры и вес Горуса. Рон чистил дымоход над очагом.

Адаминэль и Каризэль с помощью заклинания очищения приводили в порядок окна, стены, потолки, полы, двери. Такисарэль помогал мне раскладывать по местам вещи и развешивать занавески на окна. Алинаэль приводила в порядок сад, укрепляя живую изгородь и газонную траву, очищая заросший прудик, рассаживая цветы, обновляя беседку заросшую лианами, восстанавливая садовые дорожки и оживляя красиво цветущие кустарники и деревья.