Кристина Юраш - Принца нет, я за него! [litres с оптимизированной обложкой]

Перед нами из тумана вырастал черный мрачный замок. Возле закрытых ворот нас нетерпеливо ждал кот.

– Странно, что тебя не съели… – заметил он, стуча хвостом. – Очень странно. А то говорят, что на той дороге оборотень промышляет. Часто находят изувеченные мужские тела с ножевыми ранениями и следами волчьих зубов.

Я промолчала. Энцефалит посмотрел на меня и заржал. Мужчины – очень тяжелые люди… Теперь понятно, почему волк такой упитанный.

– Ладно, Мышка, – заметил кот, фыркая от досады, что меня не пришлось спасать. – Добро пожаловать в замок! Сейчас открою дверь.

Кот шмыгнул сквозь прутья, и через минуту дверь открылась. Весь парк представлял ужасное зрелище. Деревья черные, без листьев, на жухлой траве лежали старые ветки. Дорога к замку почти заросла, а прямо на ступенях, ведущих к основному входу, лежали пожелтевшие черепа. Огромная дверь с кованой ручкой-кольцом с протяжным скрипом отворилась, и мы вошли в пыльный и темный зал. Из высоких окон проникал тусклый свет, и пыль серебрилась в его лучах. Пыль была везде. На перилах, на портретах, подернутых серой паутиной. Дверь за нами с грохотом захлопнулась, отчего я вздрогнула и сжалась в комочек.

– У-у-у-у-у! – раздалось позади. Сердце ухнуло в пятки, а мочевой пузырь, который был напряжен как террорист, захвативший заложников, чуть не сдался и не выпустил всех…

– У-у-у-у! – услышала я снова, резко оборачиваясь и чувствуя, как по коже начался массовый забег мурашек. Кот шел следом, довольно улыбаясь.

– Это я так восхищаюсь! Не обращай внимания, – ядовито заметил кот, разглядывая сумрачные лица на потускневших портретах. – У-у-у-ух ты! Какая красота!

Я поднялась по лестнице, слушая свои одинокие шаги в гулкой тишине. Снова глянула назад, но кота не было. Так! Куда он делся? Я повернулась обратно и тут же увидела перед собой довольную кошачью морду, которая уставилась на меня. Кот сидел на пыльных перилах.

– Бу! Ты, главное, ничего не бойся… – сладко заметил он, потягиваясь и выгибаясь.

Я шла по коридору, чувствуя, что портреты следят за мной из потускневших от времени рам. В замке было прохладно, но воздух казался очень затхлым. Наконец я увидела большую тяжелую дверь, но стоило к ней притронуться, как меня тут же отбросило назад.

– Открой, – кивнула я коту.

– Увы, чтобы дверь открылась, нужно провести здесь три ночи. Я разве не говорил? Нет? Входная дверь закрылась, назад дороги нет! – зевнул кот. – А теперь выбираем, где будем спать. Я сплю в северном крыле. Ты – в южном. Все, как ты и хотела, Мышка.

В южном крыле оказалось пыльно, грязно и мрачно. В северном не лучше. Так что выбора особого не было.

– Итак, Мышка, – усмехнулся крестный, открывая дверь в свою комнату. – Запоминай сюда дорогу. Я даже дверь закрывать не буду и сразу приготовлю две подушки. Главное, чтобы ты успела добежать…

– Если я куда-то ночью побегу, то только в туалет, – усмехнулась я, демонстративно шагая по коридору в сторону «своей» спальни.

Я выбрала комнату с большой кроватью и стряхнула пыль с подушки. На подушке был чей-то волос, который я брезгливо убрала, а на матрасе красовалась желтая лужа. Я перевернула матрас чистой стороной вверх и легла не раздеваясь. В сапогах спать неудобно. Я сняла их и поставила рядом с кроватью, пытаясь снова улечься. Застежки камзола кололи. Пришлось снять камзол и бросить его рядом. Я потянулась, сладко зевнула, глядя, как на меня с мрачного портрета смотрит какой-то невзрачный мужчина. С такой внешностью нужно грабить банки. Или на худой конец банкоматы. Никто не опознает, никто не запомнит. Я снова сладко зевнула, взбила подушку. За окном уже темнело. На небе загорелись первые звезды, мерцая сквозь тяжелые тучи. Думаю, что если забаррикадироваться, то можно спокойно проспать хоть до утра.

Я встала и потащила старую пыльную тумбочку в сторону двери. Проверила окно и задернула плотные шторы. Отлично! Если что – я в домике.

Я легла, поджав под себя ноги, обняла вторую подушку и стала настраиваться на сон. Меня качало по волнам воспоминаний. Снилась мне Рапунцель. Интересно, как она там?

Внезапно я проснулась оттого, что кто-то настойчиво и очень противно скребется в дверь.

– Страшно? Одиноко? Тоскливо? – ехидно заметила я. – Бе-е-едненький… Выпей валерьяночки и успокойся…

Скрежет прекратился. Боитесь звуков в темноте? Заведите кота, чтобы списать на него все странные шорохи и поскрипывания. Я снова легла на подушку, зевнув и укрывшись одеялом.

И снова противный скрежет. Честно, как по ушам ездят… Только уже со стороны зашторенного окна. Скребут так, словно ножом по стеклу водят… Брр!

– Умник, – усмехнулась я, закрывая голову подушкой. – Иди и скребись у себя в комнате!

Через минуту скрежет раздался под кроватью. И вот это меня слегка напрягло. Я напряженными глазами уставилась в темноту. Темнота в комнате сгущалась. Она наползала со всех углов. Даже портрет теперь выглядел зловеще. Невзрачный мужичонка стал смахивать на кровожадного маньяка с плаката «Их разыскивают, и если найдут, будут стрелять на поражение!».

– Тебе охота собрать всю пыль? Продолжай, мешать не буду! Только не обижайся, если я после этого буду называть тебя пылесосом! – фыркнула я, но уже не таким уверенным голосом. Хотелось сглотнуть, но в горле пересохло. Мне показалось или в углу что-то мелькнуло? Показалось. Я поплотней укуталась в одеяло, накрывшись с головой. Со всех сторон раздавался подозрительный шорох. Что-то протяжно заскрипело, а под кроватью отчетливо зашуршало. И явно не пакетиком.

– Если ты думаешь, что мне страшно, то ты явно не смотрел фильмы ужасов на ночь! – произнесла я, понимая, что меня явно вынуждают к совместному сну. Ха! Продолжай в том же духе!

Я улыбнулась. Вот настойчивый. Но тут же улыбка сползла с моего лица, когда я почувствовала, как меня кто-то трогает через одеяло. Причем рук было не две…

– Пошел вон! – глухо буркнула я, не сильно рассчитывая на успех. – Достал уже!

Или мне пора командирский голос вырабатывать, или… Шорохи усилились, душераздирающий скрежет доносился со всех сторон. Показалось, что кровать поднялась в воздух. Одеяло с меня стали медленно стягивать. Я вжалась лицом в подушку, чувствуя, что от ужаса оцепенела.

– Прекрати, – прошептала я, пытаясь удержать одеяло. Открыла глаза и увидела, что кровать действительно немного поднялась над полом и зависла.

– А ну быстро прекратил! – рявкнула я, чуть не сорвав голос. – Не смешно! Не надо вынуждать меня! Если захочу, я сама к тебе приду!

Портрет зловеще оскалился, окно открылось, а створки захлопали… Раздались гаденькие смешки, от которых у меня волосы встали дыбом. Из-под кровати выглядывала огромная, черная, мохнатая безглазая тварь, смахивающая на безухого медведя. Ее массивная лапа шарила в поисках моей ноги. Я попыталась ее пнуть, взобравшись повыше на кровати, но на спинке сидела тварь поменьше. И у нее был только один светящийся глаз. И этот глаз пристально смотрел на меня. Чудовище сидело по-кошачьи и плотоядно облизывалось, капая пенящейся слюнкой на подушку. А потом раскатало длинный розовый язык, как ковровую дорожку, и провело когтистой лапой по стене. От душераздирающего скрежета у меня кровь застыла в жилах.