Кристина Юраш - Принца нет, я за него! [litres с оптимизированной обложкой]

– Бертран! – красивым тенором произнесло одноглазое чудовище, выкатив язык.

– Бертольд! – густым баском отозвался огромный слепой монстр, принюхиваясь.

– А это моя Мышка. Вы ее здорово сегодня напугали! – заметил крестный, изучая свои карты. Одну из них он переложил, а потом постучал по ней кончиком пальца.

– Ага, а ты нас за это чуть по стенке не размазал! – заметил Бертран, потирая ушибленный бок. – Простите, уважаемая Мышка, мы не хотели… Точнее как?.. Хотели, но передумали…

– Заметь, Мышка, резко передумали, – усмехнулся крестный, кладя карты на стол рубашками вверх. – У меня есть хорошая новость! Ты готова? Представляешь, я сегодня тебя два раза в карты выиграл!

– То есть ты меня ставил?! – возмутилась я, с ненавистью глядя в красивые бессовестные глаза. – И вот кто ты после этого?

– Да не ставил он! – перебил меня Бертран, выкатывая длинный язык через весь стол. – Он сначала выиграл тебя у меня, а потом у Бертольда. А ставил он свою жизнь. Дважды.

– Ну кто тебя за язык тянул? – возмутился крестный, хватая его за кончик языка и дергая. – И вот что мне теперь делать? Я тут активно поддерживаю имидж последней сволочи и негодяя, а ты своим длинным языком портишь всю романтику. Мышка, не верь ему. Я сначала тебя проиграл, а потом выиграл, потом снова проиграл, а потом снова выиграл. Ладно, ты будешь играть с нами? Они как раз хотели два на два сыграть, но я не хотел тебя будить! Кстати, а выпить что-то есть, а то как-то тоскливо…

– Одну минутку! У нас еще осталось! К нам сюда часто с бутылками приходили… – произнес Бертольд, принюхиваясь. Он щелкнул большой рукой – и на столе появились бутылки и бокалы. А на большом блюде лежала разнообразная закуска. – Сам готовил! Пробуйте! Пальчики оближете!

– Кресло для Мышки, – заметил Бертран, вытаскивая из груды мебели четвертое кресло. – Только сильно не качайся. Я его недавно починил, но все равно оно очень ветхое. Делать было нечего, вот и полез ремонтировать.

Слепой Бертольд нащупал бутылку и стал наливать, но больше на стол, чем в бокал.

– Дай сюда! – возмутился Фей, выхватывая у него бутылку и наполняя бокалы. – Давай, Бертран, раздавай. На что играем?

– На деньги, конечно! У нас тут сколько золота лежит! Прикинь, деньги есть, а тратить некуда! – заметил Бертран, обмахиваясь карточным веером.

Я тоже взяла сданные мне карты и наивно поинтересовалась:

– В переводного или нет?

– Нет! – хором заорали на меня остальные так, что я чуть не упала с кресла.

– А мы, по-моему, деньги с собой не брали… Я к тому, что нам нечего ставить… – заметила я, глядя на Фея, который, закусив губу, изучал свои карты. Не отрываясь от них, он показал хвостом на кучку золота, лежащую в углу.

– Я что? Зря на тебя ставил, дорогой ты мой человечек?

Ставки сделаны, карты розданы. Я сделала глоток вина и пошла с шестерки. Через десять минут Бертран поинтересовался, а не в переводного ли мы играем, почесывая картой мохнатую макушку, а потом забирая половину колоды после дружного и агрессивного: «Не-е-ет!»

– Мышка-Мышка, зачем ты меня топишь? – возмутился Фей, забирая когтистой рукой карты и вкладывая их в свой веер.

Я не знаю, почему игра считалась два на два, ведь за Бертольда бился его же картами Бертран? И сам же ходил на себя.

– Мышка, ходи с туза! Ну у тебя же туз козырный! – шепотом возмутился крестный, заглядывая в мои карты. – А потом две восьмерки, и все! Ты вышла! Стоп! У тебя еще и дама? Откуда она у тебя? Выбрось ее немедленно и никому не показывай! Я отвлекаю внимание, а ты бросаешь ее под стол.

Он отпил из бокала. Я покачивалась на кресле, заметно нервничая. Мне пришлось кое-что подгрести под себя. Не хотелось отбиваться козырным тузом. Всегда берегу я его до победного.

– Я вышел! – заметил Фей, сдав последние карты и снова отпивая из бокала. Пустые бутылки валялись под столом. – Давай, Мышка, перебирайся поближе, сейчас отбиваться будем, а то двое на одну нечестно.

Он осторожно приподнял меня и пересадил себе на колени, а потом протянул когтистую руку и пошел с семерки. Одна рука его осторожно поползла по моей талии.

– Чтобы ты не упала, – усмехнулся крестный, заглядывая в мои карты.

– А если мы проиграем? – занервничала я, глядя, как Бертран отбивается, изучая карты Бертольда.

– Так, я одним глазком загляну… Вы не подумайте, Бертольд отлично в картах шарит! – задумчиво почесался языкатый, всматриваясь единственным глазом в чужой веер. Я не понимаю, какое удовольствие получает от игры слепой Бертольд, но раз держит свой веер, значит, действительно шарит!

– Ничего страшного, Мышка, – усмехнулся Фей. – Проиграем так проиграем. Бейся дамой… Отлично… А теперь тузом… Да что ты его держишь, как родного? Отпусти! Я кому сказал! Вот! А теперь два валета и…

– Мы выиграли! – обрадовалась я, поворачиваясь к крестному и обнимая его. – Представляешь! Мы выиграли! Ура!

– Везет вам… – усмехнулся Бертран, закатывая язык обратно в пасть. – Говорят, что, кому не везет в картах, везет в любви… Нам с братом никогда не везло ни в том, ни в другом… Хотя знаете, мы и не жалеем. Однажды мы влюбились в одну принцессу. Она вроде как и ко мне, и к нему… И непонятно, к кому больше. Мы тогда сильно с Бертольдом поругались. Чуть не поубивали друг друга от ревности. А принцессе это нравилось. Она специально нас стравливала. И тут появилась ее крестная фея, заявив, что не для нас ее крестница такой красавицей выросла! И выйти замуж она должна исключительно за принца! А я, гад такой, чтобы даже не облизывался, а мой брат, тоже гад редкостный, чтобы даже не смотрел в ее сторону. В итоге заколдовала фея замок, нас и принцессу, мол, ждите, когда принц к ней прискачет, неудачники. И вот…

– Сначала мы отгоняли всех принцев, ругались между собой постоянно, – перебил его Бертольд. – А потом разговорились и поняли, что нам нет смысла ругаться. Бертрану нравятся большие девушки, так, чтобы обнять и «все мое!», а мне нравятся миниатюрные, худенькие. А эта стерва нас просто приворожила. Скучно ей было… Разобравшись, мы стали действовать сообща. А недавно осознали, что приезд очередного принца – это развлечение. Хоть какая-то радость на фоне беспросветного мрака.

– Давай, Бертольд, сворачиваемся, светает! Пусть гости отсыпаются! – заметил Бертран. – Короче, завтра в полночь! На этом самом месте! Мы еще возьмем реванш!

Чудовища исчезли, бросив карты. Я встала, слегка пошатываясь и глядя на огромную кучу выигранного золота.

– Вот, Мышка, – усмехнулся Фей, придерживая меня. – А ты боялась, что они сниться тебе будут в кошмарах. Отличные ребята! Давай, пошли спать. Так, осторожней! Мышка, дверь левее… Еще левее… Попала!

– Ты ведь мог их убить, не так ли? – спросила я, чувствуя, что тело не слушается, а меня ведут, придерживая за плечо, в сторону кровати.