Кристина Юраш - Принца нет, я за него! [litres с оптимизированной обложкой]

Я попыталась рукой дотянуться до него и потребовать, чтобы он прекратил. Хвост крепко держал мою ногу.

– Тише, Мышка, тише… – сладко прошептал Фей, выглядывая из-за моих пышных юбок. – Не мешай мне… Дай насладиться процессом… Подожди, сейчас послюнявлю и продолжим…

– Мы с тобой так не догов… ай!.. ривались… Прекрати немедленно… Я умоляю… Не пользуйся моим бедственным поло… ой!.. жением… – стонала я, закрыв глаза. – Не надо… Я прошу тебя… А-а-а-ах!

– Давай, Мышка, давай… – прошептал крестный. – Ты же можешь, милая. Еще немного… Да что ж так туго-то, а? Еще чуть-чуть… А, черт! У меня палец застрял! Мышка, пусти палец!

Я закричала и чуть не заплакала, сжимая простыню и глядя в треснувший потолок.

– Есть! Я закончил, – со стоном выдохнул Фей, отбрасывая волосы назад. – Правая налезла! Ура! Считай, полдела сделано. А ты говорила: «Не налезет, не налезет!» Все налезет! Уметь надо!

Я села и посмотрела, как на моей несчастной ноге красуется хрустальный башмачок на два размера меньше. Как? Не спрашивайте. Сама в шоке.

– Зря расслабилась. Теперь вторая… – заметил Фей, впихивая мою левую ногу в туфельку. – Вот видишь, милая моя Мышка, размер имеет значение… Там, где принцы учились натягивать, я принимал экзамен.

– А точно их нельзя никак увеличить? – простонала я, чувствуя, что нога упорно не хочет помещаться в хрустальный башмачок.

– Нет. Я уже пробовал. Хрусталь и магия – вещи несовместимые, – покачал головой Фей, прижав от усердия уши. Рядом со мной валялись порванные чулки, вазелин, скотч и педикюрный набор. А что вы хотели? Тут все решают миллиметры. Мы пытались примотать туфли скотчем к ноге, но потом отказались от этой затеи. Нога потела, скотч отклеивался. А буквально десять минут назад крестный стал настоящим мастером педикюра. Да таким, что его с руками, ногами и хвостом возьмут в любой салон.

– Да что ты будешь делать! – простонал Фей, прижавшись головой к кровати. Да, если канонический принц обувал девушек в туфельку с таким усердием, он бы женился на первой же.

– Может, ложкой попробовать? – всхлипнула я, приподнимаясь на локтях и глядя на то, как моя босая нога висит в воздухе, а рядом сидит взъерошенный крестный с хрустальной туфелькой в руках и отчаянно мажет ее вазелином.

– Проще вилкой… Или ножом! Но до крайности и инвалидности доводить не хочется, – отозвался Фей, вытирая руки о покрывало. – Учти, без туфелек никак. Ты должна оттанцевать в них с принцем на балу до полуночи. Принца я для тебя нашел. Так что ты не переживай.

Через пять минут крестный прислонился головой к моей коленке, стиснул зубы и стал снова надевать мне на ногу туфельку. Под конец он совсем озверел. С каждой попыткой мой словарный запас пополнялся и пополнялся. Такое чувство, что, пока одни выносили со стройки стройматериалы, котишка вынес целый словарь, которым сейчас щедро делился со мной.

– Готово! Теперь я могу работать продавцом обуви. А теперь попробуй пройтись… – вздохнул он, делая взмах рукой. – Встань и иди!

Я встала и поковыляла, утешая себя только одной мыслью – отрезать ничего не пришлось. Фей посмотрел на мою «легкую джазовую походку», а потом закинул меня на плечо и понес в карету. Сгрузив на сиденье, он исчез. Карета ме-е-едленно тронулась и поехала. Был у меня соблазн разуться, но я не рискнула.

За окном мелькали пейзажи. В моей «Ладе Тыкве» базовой комплектации пахло… тыквой. Я оторвала часть «обшивки», попробовала на вкус и съела. Ничего так… Я оторвала еще кусочек и съела. Вкусно, честное слово… Я чувствовала себя гусеницей в яблоке.

Интересно, куда меня везут? Я так понимаю, чтобы снять проклятие, придется повторить историю Золушки. А ключевым моментом истории, если память мне не изменяет, является принц. Я почему-то стиснула зубы и поморщилась, словно от боли. Принц.

Пока меня трясло в карете, я тихо молилась, чтобы не выскочила пружина, заставив меня прочувствовать филейной частью тела всю глубину моих неприятностей. При мысли о штопоре, который нежно ввинчивается в пробку, становилось дурно. Я даже повисла на дверной ручке, слегка приподнимаясь, чтобы не дать котофею замечательного повода заметить: «Хм… В этом что-то есть! Интересно, по часовой или против часовой?» А потом он с удовольствием будет дуть на вавку и каждый вечер ее мазать, пока я позорно буду лежать в позе отдыхающего на пляже и стонать, как звезда фильмов для взрослых. Нет уж, спасибо… Тогда я нескоро сяду на коня. И вообще нескоро сяду. Спасибо, дорогой принц, я постою… А лучше сразу полежу. На животе. Так! Теперь главное, чтобы дверь случайно не открылась!

Сознаюсь честно, один раз я попросила остановиться, чтобы сходить в кустики. Представьте себе, как Золушка под дружное ржание коней ищет если не камень, то хотя бы кустик преткновения. Понимаю, как-то не совсем сказочно, но это гораздо лучше, чем уточнять на балу у принца в разгар танца: «А где здесь туалет?» Нет, зря я тыкву ела, зря…

Когда я вернулась в карету, то увидела знакомую фигуру, вальяжно развалившуюся на сиденье. Фей посмотрел на меня с гаденькой улыбочкой и поднял брови:

– Мяу!

– Ты что здесь делаешь? – удивилась я, разглядывая крестного.

Фей был одет в изысканный нежно-голубой костюм, искрящийся точно так же, как и мое платье. Если честно, то я была слегка разочарована. Почему-то… я не знаю почему, но… мне казалось, что сегодня принцем будет он. Нет, ну не то чтобы я совсем разочарована… А, черт! Да, совсем. Всю дорогу перед моими глазами уже стояла картина, что мы с ним танцуем на балу, ну не то чтобы прямо как влюбленная пара, нет… Просто танцуем. Я шумно вдохнула и выдохнула, чтобы скрыть разочарование.

– Ну здравствуй, Золушка, – сладенько протянул он, помогая мне залезть в карету. – Ай! Ты мне на хвост села!

– А нечего его раскладывать на два сиденья! – напряглась я, понимая, что это явно не к добру. – Тебе вообще в общественном транспорте два билета сразу покупать пришлось бы. Для себя и для него! Еще имя ему придумай!

– Как насчет «волшебная палочка»? – усмехнулся Фей, осторожно беря в руку хвост и поглаживая его.

– Бе! – возмутилась я, скривившись. Тем более мне показалось, что это имя уже занято.

– Вернемся к нашему делу. Итак, Мышка, по легенде, – сладенько улыбнулся крестный, – сегодня вечером мы – брат и сестра, нежно любящие друг друга. В родственном смысле этого слова. Поэтому попрошу проявлять ко мне исключительно родственные чувства. Если вдруг захочешь меня поцеловать, то только в щечку. Никаких страстных поцелуев. Ну разве что в темном уголочке, когда все отвернутся и закроют глазки.

– Так! Давай по порядку! – рассердилась я, глядя на Фея. – Что вообще происходит? Я так понимаю, что мы едем на бал, где мне предстоит протанцевать с принцем до полуночи в хрустальных туфельках?