Кристина Юраш - Принца нет, я за него! [litres с оптимизированной обложкой]

– Если хочешь, то можешь одним глазком посмотреть на бал… Только для этого тебе придется перебрать… эм… че здесь написано? Эй! – Болиардина что-то показала под столом Леопольдине. Та тоже посмотрела, а потом прочитала.

– Крохлам… Что это такое? – шепотом спросила Леопольдина, уставившись в бумажку.

– А я откуда знаю! Хлам какой-то! – шепотом ответила Болиардина, облизывая разбитую губу.

Я посмотрела на пол – повсюду засохшие капли крови. На стенке тоже виднелся кровоподтек.

– Читай, что написано! – прошипела в ответ Леопольдина, осторожно прикасаясь к фиолетовому синяку.

– Перебрать крох-лам от сахарной пудры… – громко закончила Болиардина, почесав под столом волосатую ногу. – Ха-ха!.. Три раза. ПаУза. Хи-хи! Два раза.

– А потом поклеить новые обои, посадить на мон-та-жную пену пла-сти-ко-вые окна, заш-пак-левать все щели, сделать откосы, посадить на са-мо-ре-зы плинтуса, провести капитальный ремонт кровли и… эм… ну ты поняла, Золушка… – по слогам прочитала Леопольдина, прищуриваясь. – И только после этого ты можешь ехать на бал.

– Чего встала? Иди перебирай крохлам от сахарной пудры! Ха-Ха!.. Два раза… Иди, перебирай и плачь! Хи-хи! Три раза, – зачитала Болиардина, почесав пережатый лентами чепчика кадык.

Я почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы, а ноги сами несут меня на кухню, где на донышке глубокой тарелки лежало два пакетика. «Крахмал» и «Сахарная пудра». Я достала один из пакетов и положила на стол. Перебрала. Справилась. Какая же я хозяюшка!

Я сидела и рыдала, понимая, что на самом деле хочется смеяться.

– Почему же ты плачешь, Золушка? Не плачь, моя дорогая… – раздался голос из темноты. – Спроси меня, кто я?

– Кто ты? – поинтересовалась я, чувствуя, что слезы просыхают. Я и так прекрасно знаю! Организатор кружка художественной самонадеянности! Я так понимаю, что меня сейчас в него будут усиленно записывать.

– Я – твоя крестная фея, Золушка… Ты ведь очень хочешь поехать на бал? – спросил крестный, выгружая на стол мой завтрак. Он был почему-то весь в белом, с детской волшебной палочкой в руках. И явно балдел от своей сказки.

На конце волшебной пластмассовой палочки красовались розовая звезда и перышки. Фей почесал палочкой за ухом, поправил большую накладную грудь, которую я только заметила.

– Не отвечай, я и так вижу, что ОЧЕНЬ ХОЧЕШЬ! – саркастично заметил крестный, глядя на меня с нескрываемой издевочкой, пока я с набитым ртом тщательно пережевывала последний бутерброд. Он подошел и с размаху приложил меня к своей накладной груди, изображая родственные объятия. Правая грудь съехала, и я ее поправила.

– Я всю жизнь мечтала поехать на бал, – вздохнула я, подыгрывая.

И почему-то вспомнила, как моя знакомая умудрялась в лифчик-пушапник засовывать носки для придания дополнительного объема. Я сразу представила комочки дырявых носков, имитирующие грудь крестного, и прыснула. Интересно, есть ли у него когти на ногах? Если да, то производители носков наверняка подали прошение о причислении Фея к лику святых, как оптового покупателя их одноразовой продукции.

– А еще злые сестры сказали, чтобы я сделала в замке евроремонт… – театрально вздохнула я, закусывая губу, чтобы не рассмеяться.

– А материалы предоставили? Договор заключили? Нет акта передачи материалов и стройплощадки – нет ремонта, – противным голосом заметил Фей, глядя на меня с нескрываемой иронией. Весь этот спектакль его сильно прикалывал. Он снова с размаху приложил меня к своей груди.

– Только на чем же я поеду? – трогательным голоском с милой улыбочкой спросила я. – У меня права дома, в кошельке… Тем более что на балу я планирую нажраться как свинья, устроить пьяный дебош, а потом со спокойной душой свалить домой. А не хочется лишиться прав за вождение кареты в нетрезвом виде, если меня тормознут гаишники и заставят дышать в трубочку.

– Следуй за мной, моя милая крестница! – произнес Фей, ведя меня каким-то ходом в небольшой огород. Там на грядках росли гигантские тыквы, подвязанные помидоры и минимум четыре сотки картошки. Господи, бедная Золушка… Она еще и на участке пахала!

– Где это общество с ограниченными способностями и органической ответственностью? Быстро сюда! – заорал Фей, снова почесавшись палочкой.

«Сестры» примчались мновенно. Только одеты они были в какие-то страшные хламиды. Один из принцев хотел сразу сбежать, но хвост его тут же остановил.

– Сейчас по тыкве получишь… – злобно и тихо пообещал Фей, но тут же громко добавил: – Я говорю, тыква лучше! Ты же не хочешь ехать на бал в «Запорожце» из помидора, дорогая Золушка?

Второй брат стал пятиться, но заклинание его тут же вернуло на место.

– Я тебе сейчас вторую почку отобью, а там будет видно, – прошипел Фей, ядовито улыбаясь, снова переключился: – Крестную дочку я люблю так сильно, что постараюсь изобразить для нее что-то посолидней!

Принцы, кряхтя, потея и постанывая от напряжения, притащили огромную тыкву. Фей поднял ясные глаза к небу, сложил когтистые руки в молитвенном жесте:

– Благослови меня, Генри Форд!

Крестный щелкнул пальцами, и тыква разлетелась во все стороны ошметками. На нас не попало, зато братьев обрызгало с ног до головы.

– Нет, это гнилая. Не подходит. Зачем нам карета со сквозной коррозией? – заметил Фей. – Так, дубль второй.

Вторая тыква посмотрела на нас зияющими дырками глаз и улыбнулась зловещей улыбкой.

– Интересно, а почему тыквы на Хэллоуин выглядят так зловеще? – поинтересовалась я, разглядывая получившееся чудовище.

– А чего им радоваться? У них всю семью вырезали! – усмехнулся Фей, снова щелкая пальцами. Тыква опять разорвалась в воздухе, обрызгав братьев с ног до головы.

Принцы прикатили еще одну тыкву, покачиваясь от усталости и отплевываясь от ее предшественницы.

– Две оси, колеса тринадцатого радиуса, задние стойки, передние стойки, амортизаторы… Я вот думаю, что лучше – иконки или подушку безопасности? Да… – вздохнул Фей.

Через секунду перед нами появилась оранжевая карета. Ничего себе!

Фей открыл дверь и тут же закрыл. Я изъявила желание посмотреть, что там внутри.

– Я просто по таким вещам не сильно специалист. У меня немного другая специализация… – усмехнулся Фей, глядя на побледневших братьев. – Ты как относишься к продукции концерна «Автоваз»?

– Хм… Вынуждена гордиться по умолчанию… – честно ответила я, начиная смутно представлять, что там внутри.

– Отлично! Гордись. Учти, правая дверь не открывается. Стеклоподъемники не работают. И на сиденье сильно не прыгай. Пружины повыскакивают… Не смотри на меня так! Что ты хотела от базовой комплектации? – вздохнул Фей, щелкая пальцами. На карете появилась серебристая надпись «Лада Тыква».