Кристина Юраш - Принца нет, я за него! [litres с оптимизированной обложкой]

Я стояла, утирая невидимой рукой невидимые слезы. Крестный что-то шептал, наклонившись к крышке и целуя ее…

– Я не могу тебя здесь оставить… Не могу… – прошептал он, прикоснувшись лбом к камню. – Как я могу оставить мою маленькую Мышку здесь? Здесь ведь так холодно… И одиноко… Только не говори мне, что тебе хочется побыть одной…

Фей закусил губу и горько усмехнулся. А потом снова стал задыхаться, пытаясь взять себя в руки.

– Мышка, что бы ни случилось, я тебя здесь не оставлю… Ни за что… Моя маленькая… Ну зачем же ты… Обещаю, я размажу эту пернатую тварь по крышке твоего гроба… Обещаю… Я ее уничтожу… Но не бойся, моя маленькая… Ты здесь не останешься… Я представляю, как тебе холодно… там…

Он обернулся котом, свернулся калачиком и лег на крышку, словно пытаясь согреть меня сквозь камень.

Я стояла и рыдала, но меня никто не слышал. Я склонилась над котиком и попыталась погладить. Рука прошла сквозь него. Я так надеялась, что он что-то почувствует, но нет. Увы. Котик лежал, свернувшись в клубочек, поджав хвост и закрыв глаза. Он пролежал так достаточно долго. Даже зная, что я умерла, он пытался меня согреть. Да, у нас все серьезно…

Я всегда была уверена, что мой самый худший кошмар случится с кем-то другим в фильмах, книгах, рассказах на форумах, но меня он никогда не коснется. Он лишь пролетит в моих мыслях, заставив задуматься над волшебным «если бы».

Маленький сухой листик слетел с дерева вниз и упал на голову котишке. Котик стряхнул его с себя, глядя помутневшими глазами вокруг. У меня в голове звучала песня, от которой я каждый раз начинаю плакать навзрыд. Обычно грустной музыкой меня не проймешь, а эта песня бессердечно трепала струны моей души, как начинающий рок-гитарист новую электрогитару, вызывая активизацию слезных желез и приступы меланхолии.

Котик… Я никогда не видела у него такого взгляда. Никогда. Я кричала, махала руками в надежде, что он меня услышит, но… увы… Мой котик, не смотри ты так, у меня сейчас сердце не выдержит! И я действительно умру… Я закусила губу.

Я глотала слезы, пытаясь погладить котишку, но он не чувствовал моего прикосновения, глядя стеклянными глазами куда-то вверх. А я все равно водила рукой по нему, понимая, что ничего другого я сделать не смогу. Мне так хотелось дать ему понять, что я живая…

И тут мне на глаза попался листик. Он был крохотный, почти как былинка, но у меня появилась надежда. Хоть бы он поверил… Хоть бы у меня получилось!

Я дотронулась до листа, молясь, чтобы хватило сил его сдвинуть с места… Не вышло. Я снова попыталась. Какой-то листик-былинка казался мне просто неподъемным. Я встала на колени и слегка подула на него. Тоже ничего. Все бесполезно… Я сосредоточилась и снова попыталась. Мне показалось или листик действительно шелохнулся? Я вложила всю силу, чтобы сдвинуть его с места. Получилось, но не с первой попытки. Хреновый из меня полтергейст. Ветер стих. Листик еще немного шелохнулся, а потом снова сдвинулся. Котик навострил уши, пристально глядя на листик. Я немного изменила траекторию листика, чтобы он понял, что это не ветер, а что-то другое. И стала сосредоточенно двигать его по кругу и вертеть на месте.

– Мышка? – недоверчиво и хрипло спросил котофей. Он внимательно следил глазами за листочком. Я попробовала сдвинуть листок в другую сторону, а потом повертеть. Почти получилось.

– Мышка? Ты здесь? – с надеждой спросил кот. Взгляд его прояснился. – Мышка, если ты здесь и слышишь, сдвинь листочек вправо от меня! А теперь в мою сторону! И назад!

Я вздохнула и стала сосредоточенно двигать листок. Получилось. Я чуть не расплакалась от счастья.

– Мышка… Моя ты Мышка… – с облегчением прошептал кот, принимая обличье Фея и проводя рукой по лицу. – Подожди, я сейчас в себя приду… Так, Мышка, отвечай на мои вопросы. Листик вправо от меня – да, листик влево – нет. Ты жива? Да. Отлично. Ты не можешь вернуться в свое тело? Да. Тебя ранили? Нет. Отравили? Да. Понятно. Одну минутку!

Крестный исчез. Через минуту он свалил рядом с гробом весь инвентарь гномов, взял кирку и начал пытаться разбить гроб. Камень не поддавался. Фей отбросил сломанную кирку и достал ржавую пилу.

– Мышка, смертельный номер, – усмехаясь и в то же время снова вытирая ладонью щеки, заметил Фей. – Одна мышка – хорошо. Две – лучше! Главное, чтобы я не увлекся и не получилось две мышки…

Я в отчаянии зашуршала листиком, водя им по кругу. Фей после тщетных попыток отбросил сломанную пилу, взял листик в руку, отошел в сторону и ударил магией. Меня пронзила такая боль, что я упала на колени и заорала. Он попытался еще раз, и я снова заорала от боли. Фей, видя тщетность усилий, снова положил листик на крышку. Я стала отчаянно двигать его влево. Нет-нет-нет!

– Нет? Хорошо, ты знаешь, как тебя отсюда вытащить? – спросил он, и тут же получил ответ «нет». – Ты хочешь мне что-то сказать?

Я подвинула листик вправо. Потом еще немного и еще. Фей поцеловал листик и исчез примерно на полчаса.

Постепенно на утесе стали появляться какие-то странные люди. Увешанная с ног до головы талисманами бабка стояла, недоверчиво озираясь по сторонам. Другая бабка поигрывала огромными черными бусами. Мужик в цветной одежде мялся возле гроба, сжимая в руках хрустальный шар. Мрачная мадам, худая как щепка, в глухом платье, нервно тасовала колоду карт. Целая куча таких же своеобразных персонажей переглядывались и пожимали плечами, недоумевая, зачем их сюда позвали. На утесе стало тесно. Одна тетка с топором закатила глаза и стала что-то шептать, дядька с четками сел в позе лотоса перед гномами, начал медитировать и случайно уснул в процессе.

– Итак, господа и дамы. Первый сезон битвы экстрасенсов. Приз – триста тысяч золотых тому, кто сможет установить связь с этой девушкой. Плачу наличными. Сразу, – вздохнул Фей, вытаскивая на всеобщее обозрение огромный мешок золота.

Первой была бабка с талисманами. Она закатила глаза и начала впадать в транс, но вместо транса, судя по всему, впала в кому, уступив очередь бабке с бусами.

– Она говорит, что безумно любит вас… Ом… Ом… Ом… Она сказала, чтобы вы позаботились о ваших детях… – леденящим душу голосом уверенно заявила бабка, вертя в руках шарики бус. – Их, кажется, зовут… Ом… Ом… Иоганн… Себастьян…

– Бах! До свидания, следующий, – махнул рукой Фей, и бабка исчезла.