Купава Огинская - Не дареный подарок. Кася [litres]

Наверняка не получилось.

– И чего теперь делать будем? – опасливо уточнила я, поглаживая лапу.

– Может, попробуем еще раз? – предложил Аррануш.

Я ощутимо вздрогнула.

– Нет. Хватит.

И как же я была благодарна хозяину за эту его грубую категоричность!

Директор нахмурился.

– Возможно, мы что-то делаем не так? Необходимо воспроизвести ту ночь в точности.

– За исключением того, что в прошлый раз в лазарете лежал хозяин, ничего не изменилось, – поспешила заверить я. Лапу было жалко, она мне нравилась.

Дарис охотно закивал:

– Прямой контакт между нечистью и будущим хозяином, подчиняющее плетение и необходимое заклинание.

– И что теперь будет? – угрюмо спросил Варн. Он уже морально готовился к отчислению.

Аррануш пожал плечами, напряженно глядя почему-то на меня. Можно подумать, я во всем виновата. Я же жертва!

– Поучаствую в подчинении, – пожал плечами хозяин. – Если получится – хорошо. Если нет… У меня уже есть нечисть.

Я обняла его за руку и нежно погладила по рукаву:

– Хазяин, я так тебя люблю, ты просто не представляешь.

Илиса от моего эмоционального признания ощутимо передернуло.

Директора такое положение дел устраивало мало. Он хмурился, прожигал взглядом то меня, то увечных кадетов и хотел еще раз попробовать снять привязку. Решение далось ему с трудом.

– Хорошо. Поучаствуешь в подчинении, и если не получится привязать другую нечисть, – Аррануш поморщился, сама мысль об этом была ему глубоко неприятна, – то попробуем отвязать Каси еще раз.

Илис пожал плечами, не имея ничего против. Он почему-то верил, что все получится. Я не верила, заранее готовилась испытать новые неприятные ощущения и начинала тихо жалеть себя несчастную, замученную и всеми притесняемую.

Нервное напряжение даром не прошло, истрепанные нервы, общее издерганное состояние и ожидание чего-то малоприятного вылились в очередное очеловечивание. Предупредить меня о том, что процесс превращения способны запустить сильные эмоции, было некому, все приходилось узнавать самостоятельно.

Именно потому вечером вместо ужина я пугала хозяина воплями и мечтала, чтобы меня кто-нибудь гуманно вырубил. Или не гуманно. Можно даже каким-нибудь зверским способом, только бы не чувствовать всего этого.

– У-у-у!

Закутанная до подбородка в покрывало, я каталась по кровати и скулила, с беспомощной отупляющей ясностью осознавая, что легче мне станет еще не скоро.

Илис застыл надо мной, не имея понятия, что делать и как помочь. На все его вопросы я выла и ругалась. И плакала. По-детски, навзрыд, непрерывно причитая. Второе превращение оказалось еще хуже.

Первое было только пробным. На этот раз облик закреплялся. Я чувствовала, как мышцы запекаются, как кровь в жилах раскаленными колкими льдинками скользит по венам, обжигая холодом и оставляя после себя расплавленный след. Кости что-то ело изнутри. Позвоночник закаменел, ребра давили на легкие, и каждый вздох мог стать последним. Он казался последним.

– Ты уверена, что обезболивающее не поможет?

В первые мгновения моего превращения Илис порывался позвать директора, и только мой истеричный вопль с требованием не оставлять меня одну его остановил. Теперь, кажется, он жалел, что остался.

– Мне уже ничего не поможет.

Глаза болели, голова болела, зубы ныли, а в ушах стоял звон. Хотелось чего-нибудь погрызть и чтобы все это закончилось. Оно закончилось только тогда, когда я окончательно охрипла, а хозяин с немного невменяемым видом укачивал меня на коленях уже минут пятнадцать. В таком положении я выла чуточку тише.

Затихнув, я в последний раз тоненько всхлипнула и простонала:

– Как Илли только три превращения выдержала?

– Спроси лучше, как я твои превращения выдерживаю? – проворчал он, продолжая меня укачивать. – Успокоилась? Уже ничего не болит?

– Легкая слабость и больше ничего… – Прислушавшись к своим ощущениям, я с сомнением призналась: – А еще меня, кажется, тошнит. Перестань, пожалуйста.

Обиженно хмыкнув, Илис прекратил раскачиваться из стороны в сторону. Минут десять мне понадобилось, чтобы успокоиться, смириться со случившимся и прийти к неутешительному выводу:

– Хазяин, я хочу есть.

– Давай ты не будешь звать меня хозяином, когда ты… в таком виде.

– Это почему? – Будь у меня больше сил, я, наверное, заглянула бы Илису в лицо. Но мне было лень, и голова, слишком тяжелая и большая, не хотела отрываться от его плеча. – Плетение никуда не исчезло, значит, ты все еще мой хазяин.

Я вяло зашевелилась, стремясь выпутаться и продемонстрировать наглядно символ моего подчинения.

– Можно подумать, я этого не знаю, – проворчал он, сжимая меня сильнее и пресекая на корню попытки выбраться из покрывала. – Когда ты человек, зови меня Илисом, поняла?

– «Хазяин» мне нравится больше, – пробормотала я, не в силах внятно объяснить почему.

Не говорить же, что мелкой и слабой нечисти просто нравится быть чьей-то? Ни илистому коту, ни аспиду моих чувств не понять, а ведь они тоже нечисть. Что уж говорить о человеке?

– Это не имеет значения.

Я бы обиделась, не будь мне так лень.

– Ну и ладно. Но есть я все равно хочу. Пошли в столовую.

– Тебе нужна одежда.

Илису надоело держать меня на коленях. Сгрузив свою ценную ношу на кровать, он поднялся.

Плотнее закутавшись в покрывало, оглядела себя и осталась довольна результатом.

– Да я и так могу!

Илистар моих чувств не разделял. Ему претила сама мысль о том, что он потащит в столовую голую девицу, завернутую лишь в покрывало. Ужин закончился около часа назад, но это для кадетов. Некроманты и некоторые лекари питались по какому-то своему расписанию и в столовую могли заявиться в самое неожиданное время.

– Нет у меня одежды. Пошли так.

Хозяин скривился и велел:

– Сиди здесь, я что-нибудь придумаю.

Он ушел, а я осталась, продолжая кутаться в покрывало и стараясь не обращать внимания на назойливые, раздражающие покалывания внутри. Превращение не останавливалось ни на секунду. Сидеть на одном месте было невыносимо, каждая клеточка тела ныла, и я решила немного размяться.

Проблему мою Илис решал минут двадцать, да так и не решил. Вместо этого он привел Наю. Когда белобрысая вплыла в комнату и увидела меня, сидящую на полу после нескольких изматывающих, но, в общем-то, удачных попыток пройтись, то замерла.

Я подобралась, готовая к скандалу. Если она бросится на меня с кулаками, я еще успею спрятаться под кроватью. К тому, что случилось, я была совсем не готова.

– Не может быть! – В ее голосе не было злости, только удивление и легкая обида. – Я так надеялась, что ты себе никого не найдешь до конца обучения.