Илона Эндрюс - Дикий огонь

Эта новость разойдётся. К сегодняшнему вечеру лидеры общественного мнения Хьюстона будут знать, что будущий Дом Бейлор ведёт род от Виктории Тремейн. Количество Домов, рассчитывающих нас уничтожить после окончания отсрочки, только что сократилось на хороший процент.

— Она будет в ярости. Особенно теперь, когда все узнают, что мы посмели пойти против неё.

— Несомненно. Но ещё она будет гордиться, — добавил Роган. — Ты пришла и заставила боевой Дом с четырьмя Превосходными повиноваться, даже не пошевелив пальцем. Твоей бабушке это очень понравится.

Судя по всему, ему это тоже нравилось.

Я прильнула к нему.

— Как насчёт тебя, Роган? Не боишься спать с выродком?

Он улыбнулся, его голубые глаза посветлели и, подняв руку, он убрал выбившийся локон с моего лица.

— Когда мы были в домике в горах, и ты танцевала в снегу, я не переставал удивляться, почему он не таял. Ты как весна, Невада. Моя весна.

Ривьера вбежал по пандусу в бронетранспортёр.

— Сэр, мы готовы отправляться.

— Выдвигаемся, — приказал Роган.

— Есть, сэр.

Ривера выбежал наружу и рявкнул:

— Выдвигаемся! Мы закончили.

Я вытащила свой телефон. Не работает. Следовало зарядить его этим утром. Вот и плакал мой сбор разведданных.

— Что не так с Александром Штормом? — спросила я, когда транспорт начал заполняться людьми.

— Он Превосходный, — сказал Роган.

Да неужели.

— Какого рода магии?

— Он дуал — Превосходный фульгур- и аэрокинетик высшего ранга.

Твою мать. Александр Шторм мог одновременно управлять ветром и молниями.

— Хорошенькое имечко.

— Его прапрадед официально сменил их фамилию, когда основал Дом, — пояснил Роган.

Бронетранспортёр заурчал. Мы тронулись с места.

— Насколько он силён?

Лицо Рогана снова стало лицом Превосходного, непроницаемым и спокойным.

— Когда мне было два года, мой отец встречался с главами других Домов, чтобы обсудить стратегию, которую они собирались продвигать в Ассамблее в ответ на Боснийский конфликт. Они собрались в железобетонном бункере, зарытом под землю на двадцать футов, потому что у некоторых из них была паранойя касательно слежки.

— И?

— Джеральд Шторм расстроился, что его не пригласили, поэтому он создал торнадо Ф4 и удерживал его на одном месте восемнадцать минут. Торнадо частично откопало бункер, оторвало кусок стены с крышей и отшвырнуло их на сотню футов. Максин Эбнер вытянуло через проём. Она была прыгуном и смогла с помощью магического импульса отскочить, но при падении сломала обе ноги.

— Что было дальше?

— В конце концов, Джеральд угомонился, и когда торнадо стихло, его ожидали девять разозлённых Превосходных. Джеральду пришлось возместить убытки и публично принести извинения. Но мой отец навсегда запомнил, какого было сидеть в том бункере, когда над ним ревело небо. Как и все остальные, кто там был. Александр Шторм сильнее своего отца. — Глаза Рогана потемнели. — Нам нужно пересмотреть нашу систему обороны.

Транспортёр остановился. Погрузилась моя мама в сопровождении Леона. Она по-прежнему была спокойна, с безмятежным выражением лица. В глазах Леона застыл мечтательный взгляд. В последний раз, когда я его таким видела, ему было семь, и мы возили его в «Мир Диснея».

— Как все прошло? — спросила я.

Кузен улыбнулся.

— Великолепно.

Мама закатила глаза.

Телефон Рогана зазвонил. Он ответил.

— Помедленнее, Ринда, я тебя не понимаю… Так. Положи его на лёд. Мы уже в пути.

Он повесил трубку. Его лицо помрачнело.

— Они прислали ей ухо Брайана.

￭￭￭

Ухо прибыло в зип-пакете внутри простого жёлтого конверта, адресованного мне и Ринде, и выброшенного перед будкой охраны на Гесснер Стрит. Она оставила ухо в пакете. Я предпочла сделать тоже самое, но разместила пакет на листе белой бумаге, чтобы получше его изучить.

Ухо принадлежало белому человеку, и было удалено одним точным разрезом, какой мог бы сделать скальпелем опытный хирург. Разрез меня обеспокоил. Что-то здесь было не так.

Мы были на втором этаже в штаб-квартире Рогана. Как только мы приехали, к транспортёру подбежали взволнованные люди и Роган унёсся вместе с ними, оставив меня разбираться с ухом.

Все это время Ринда ожидала нас под чуткой заботой Бага, выглядевшего слегка переполошенным. Радовало, что им хотя бы хватило ума положить ухо в термоконтейнер и заполнить его льдом.

— Этого ведь уже не исправишь, верно? — глухо спросила Ринда. — Мы не сможем ничем ему помочь.

— Все обойдётся, — успокоила я её. — Были ли у Брайана шрамы, татуировки, проколы в ушах, чтобы мы могли убедиться, что это его ухо?

— Пожалуйста, не спрашивай у меня, похоже ли оно на ухо моего мужа, — попросила Ринда слабым голосом.

— Вы зарегистрированы в «Свитке»?

Она моргнула, слегка опешив.

— Да?

— Пожалуйста, запроси ДНК анализ уха. Пусть подтвердят, что оно принадлежит Брайану.

— Зачем им присылать мне ухо кого-то другого?

А вот это вопрос на миллион долларов.

— Я хотела бы удостовериться.

Она встала.

— Я им позвоню. Пойду проверю, как там дети. Они ничего не знают. Пожалуйста, не говори им.

— Не буду.

Я посмотрела ей вслед. Сейчас она выглядела такой хрупкой, уязвимой; казалось, ещё немного, и она лишится чувств. Бедная женщина.

Я снова принялась разглядывать ухо.

Баг пристроился рядом со мной.

— Что за проблема с ухом?

— Я расскажу тебе, если пообещаешь держать это при себе.

— В комнате не хватит места для всех тайн, которые я держу при себе.

— Я серьёзно.

— Чтоб мне провалиться на этом месте.

— Садись.

Баг сел на диван. Я взяла ручку с кофейного столика.

— Предположим, что ты связан, поэтому держи руки вместе.

Он сцепил руки в кулак.

Я показала ему ручку.

— Представь, что это нож. — Я схватила его за голову и попыталась «отрезать» ему ухо. Он дёрнулся в сторону.

— Видишь?

— Это ничего не поясняет.

Я осторожно взяла пакет и показала ему ухо.

— Один точный разрез. Ни разрывов, ни зазубренных краёв, ни царапин. Для этого он должен был быть совершенно неподвижен. Зачем кого-то обездвиживать, если ухо можно просто отрубить?

— Может, они его усыпили.

— Зачем? Он совершенно неопасный маг-ботаник. Зачем им усложнять себе задачу? Я не знаю Шторма, но Винсент точно не отказался бы как следует его помучить. Он получает удовольствие от контроля и страха. К тому же, анестезия опасна. Аллергическую реакцию на неё сложно предугадать и человек может умереть.

Баг задумался над этим.

— Есть ещё кое-что, — продолжила я.

— Что?

— Посмотри на ухо.

Он внимательно осмотрел его со всех сторон.

— Я ничего не вижу.

— Я тоже.

Баг прищурился.