Светлана Багдерина - Срочно требуется царь [СИ]

Единственное, что по-настоящему занимало новую правительницу - это поэззия и цветы. В идеале - одновременно, другими словами, слушать стихи о любви, зарываясь носом в пышный букет роз (или прогуливаясь по саду при свете луны). Оттого, что теперь он может посвящать все свое свободное время этому дорогому его душе занятию, да еще и вместе с любимой супругой, Нафтанаил был на седьмом небе.

Ровно месяц.

Потом он поначалу плавно, а со временем все более стремительно стал опускаться на землю. С удивлением монарх понял, что стихи под луной и воспевание абстрактной любви к абстрактной Музе больше не занимают все его помыслы 15 . С еще бОльшим удивлением он понял, что год интенсивных занятий государственными делами 16 изменил его, да так, что он сам об этом и не подозревал. Романтические вздохи по ночам уступили место планам военных кампаний 17 , бренчание на лютне сменилось часовыми тренировками в фехтовании на мечах и алебардах (как пешими, так и конными), размышления о смысле жизни плавно перетекли в мысли о балансе экспорта-импорта, таможенных пошлин на вамаясьский шелк и заготовке зерна на озимые посевы.

Однако все попытки Нафтанаила завести разговор о подобных материях со своей "второй половинкой души" оканчивались провалом. Белолуга же либо мило улыбалась, не в состоянии произнести ни слова в ответ, либо расстраивалась, что так мало смыслит в делах государственной важности, однако не делала никаких попыток их постигнуть, а вместо этого пыталась перевести разговор на более близкие ей темы - "Смотрите, mon cher , какая сегодня яркая луна! Ах, до чего прекрасны желтые крапчатые сабрумайские розы в ее серебристом свете! А маки! Вы только взгляните, mon ami ! Mon coeur , я так счастлива, что Вы со мной здесь и сейчас!...".

Царь, удивленный и раздосадованный 18 своей негативной реакцией на милый щебет Белолуги, либо спешил удалиться в спальню, ссылаясь на тяжелый день (прошедший либо предстоящий), либо надолго замолкал и хмурился, чем окончательно смущал жену, искренне не понимающую, почему ее супруг, когда-то бывший таким же мечтателем, как и она, вдруг перестал разделять ее интересы и восхищение прекрасным.

Но был и еще один маленький аспект их отношений, о котором Нафтанаил даже и не подозревал, что может так сильно обращать на него внимание - супружеское ложе, бывшее камнем преткновения с женой первой, стало играть ту же роль с женой второй, хоть и по совершенно противоположной причине. Белолуга была крайне пассивна и неизобретательна в постели, причем настолько, что Нафтанаилу стало казаться, что он скучает (!!!) по эротическим выдумкам Газелии. Привыкнув к постоянной нагрузке от государственных дел и даже начав находить в них удовольствие, царь был теперь способен на бОльшие подвиги по ночам, чем раньше, но, как назло, его дражайшая супруга, каждый раз неистово краснея и заикаясь от смущения, сообщала ему, что больше одного раза за ночь она просто не вынесет, ибо умрет от разрыва сердца, вызванного полнотой чувств, которые дарит ей страсть ее мужа. Скрепя сердце и скрипя зубами, монарх отступал.

Заводить любовницу ему и в голову не приходило - в его памяти все еще жил ужас от тирании Газелии, и он не сомневался, что новая пассия будет пытаться вертеть им точно так же, а еще одной серии дутых губок, стремительно превращающихся в губки, отверстые в истерике и призывающие все несчастья Белого Света на его белобрысую голову, он точно не вынесет. Следовательно, всю неизрасходованную энергию царь тратил на... государственные дела, погружаясь в них все больше и больше. Тем самым он все сильнее отдалялся от Белолуги и даже перестал с ней гулять каждую ночь перед сном по саду, чем несказанно огорчил "милую феечку". Теперь ее будни были полны слез в подушку 19 , что никак не способствовало сближению с супругом.

Тем временем сабрумайское княжество, всерьез обеспокоенное донесениями дворцовых шпионов о все новых и новых планах соседа касательно укрепления линии обороны и распределении войск для подстраховки от всевозможных случаев нападения извне, отправило в царство Костей специального посла, уполномоченного собрать любыми путями сведения о настоящих намерениях его величества Нафтанаила Третьего касательно военных действий в целом и против их княжества в частности.

Судьбе было угодно, чтобы господин специальный посол, запланировав выпытать информацию с помощью особой смеси легких ядов, приготовил первую порцию отравленных бананов в шоколаде 20 , но те необъяснимым образом исчезли из его личных покоев и в результате были преподнесены юной фрейлиной рыдающей царице, чтобы отвлечь ее от грустных мыслей.

Откушав половинку одного банана, монархиня занемогла. Обеспокоенные фрейлины вызвали доктора, которому ничего не оставалось, как в бессилии развести руками - противоядия против неизвестного яда он не мог предложить. Белолуга промучилась два дня, мечась по постели в горячке и время от времени теряя сознание, память и ощущение реальности. Царь, убитый горем, все это время провел с ней, полностью забросив государственные дела и держа жену за руку, перемежая нежные слова горестными всхлипами. Все раздражение и недовольство улетучились, будто их и не было, он снова чувствовал себя заново влюбленным в "лунную принцессу его мечты", как в первый день их знакомства.

Периодически приходя в себя, Белолуга неизменно видела супруга у своей постели и то горячо признавалась ему в любви, клялась в вечной верности и обещала, что скоро уже поправится, то ругала его за заброшенные дела государственной важности. Когда же она в последний раз обрела сознание и со словами "я вижу свет... как красиво... будто луна указывает мне дорогу!.." испустила дух, царь был поистине безутешен и на чем свет стоит проклинал себя, что так мало уделял время супруге, пока она еще была жива. Его первым распоряжением было казнить заговорщиков, посмевших пронести яд в монаршьи покои. Господину специальному послу удалось выйти сухим из воды и благополучно удалиться в сабрумайское княжество, так и не выяснив ничего путного о военных планах Нафтанаила. Безутешные бароны Орли вместе с графами Ортель, породнившиеся к тому времени путем женитьбы, уехали из столицы, не дожидаясь позволения царя.

Третья жена - Елания Ормэ

Траур по второй царице, властвовавшей чуть менее двух лет, длился полгода и не закончился бы и на этом, если бы не неусыпно пекущиеся о благе царства члены Дворянского Совета. Выждав максимально приличествующее 21 время для возобновления переговоров о женитьбе, они собрались с духом и в третий раз осмелились напомнить его величеству о священном долге перед короной. Царь, на удивление, отреагировал тихо, без вспышек гнева и истерик, чем немало удивил 22 благородных лордов. Казалось, его более не интересуют дела сердечные, а исключительно государственные, которым он и посвятил все свое время, хотя было немало претенденток утешить правителя после тяжелой утраты 23 . Но никто не мог сравниться с образом Белолуги, который Нафтанаил постоянными накручиваниями и самобичеваниями вознес до практически ангельского, а посему - недостижимого для обычной живущей смертной.