Александра Монир - Подозрение

— Какое же это подглядывание, если вы тут разнежничались у всех на глазах? — возражает Лорен.

— Убежала-то чего? Я думала у вас там любовь-морковь, — говорит Зои.

— Не знаю. Не до романтики, когда вокруг столько народу. Да и какой теперь в этом смысл? — я наливаю себе пунша и поднимаю взгляд на девочек. — Я ведь не смогу встречаться с ним из Англии.

При упоминании об Англии они сразу замолкают.

— Ты обязательно найдешь себе там классного британского парня, — говорит Лорен, выдавив вялую улыбку, — типа принца Уильяма.

В сознании непроизвольно вырисовывается образ повзрослевшего Себастьяна — уже не просто милого мальчика, а высокого, мускулистого, красивого молодого человека. Но Зои вырывает меня из задумчивости, протягивая «наманикюренную» ручку.

— Пожалуйста, хоть сегодня не говорите об Англии, — тихо предлагает она, — давай притворимся, что ты никуда не уезжаешь, и всё как будто бы нормально.

Одной рукой я обнимаю Зои, а другой Лорен.

— Хорошо. Сегодня я никуда не уезжаю.

Неделю спустя мы с Зои, Кэрол и Китом молча стоим у стойки регистрации международного аэропорта имени Джона Кеннеди. Мы наблюдаем за тем, как мой багаж помечают биркой и отправляют на транспортёрную ленту, и понимаем, что с каждым сданным чемоданом приближается время прощания.

— Все готово! — радостно сообщает женщина за стойкой «Вирджин Атлантик», не обращая внимания на наши унылые лица. — Вверх по эскалатору и налево, пройдете проверку безопасности.

— Спасибо, — я тяжело вздыхаю.

Зои сжимает мою руку, и мы все вчетвером медленно продвигаемся к пункту проверки безопасности.

— Вот, кажется, и всё, — глядя на свою вторую семью, я изо всех сил стараюсь говорить спокойно.

Эта сцена навсегда останется в моей памяти: покровительственный взгляд Кита, героически улыбающаяся Кэрол и Зои, нервно теребящая золотое сердечко, подаренное мною ей на шестнадцатилетие.

Обнимая их, я чувствую, как по щекам катятся слёзы.

— Я вас всех очень люблю.

— Ты всегда будешь нашей доченькой, — шепчет мне на ухо Кэрол.

— Звони нам, чтобы тебе ни понадобилось, — говорит Кит, целуя меня в щеку.

— Знаю. Вы же навестите меня перед началом учебного года, правда? — спрашиваю я. — Втроём?

— От нас так просто не отделаться, — отвечает Зои, вытирая влажные глаза.

Мы обнимаемся в последний раз, и я понимаю, что лучше уходить, пока я не передумала.

— До встречи.

Я посылаю им воздушный поцелуй и заставляю себя пройти в зону проверки безопасности. Мне страшно хочется обернуться, чтобы в последний раз посмотреть на них, но я знаю, что лучше этого не делать. Меня ждет новая жизнь в Англии, и нравиться мне это или нет — пути назад нет.

Билет для меня бронировал Гарри Морган, и я понятия не имела, что буду лететь первым классом. Так что, обнаружив на борту самолёта настоящую барную стойку и увидев своих попутчиков, весело потягивающих шампанское, я немного приободряюсь. Каждое посадочное место занимает отдельный отсек, состоящий из комфортабельного кресла и диванчика. И, устроившись на невероятно удобном сидении, я чувствую, что, возможно, впервые в жизни смогу поспать в полёте.

Когда элегантные стюардессы начинают разносить напитки и ужин, я достаю свою папку «Англия: приготовления». В ней находится карта поместья Рокфорд и прилегающих земель, а также свежие выпуски британских газет и журналов начиная с Observer и заканчивая Tatler . Мне хочется войти в курс последних событий и научиться понимать британский сленг — меньше всего я хотела бы показаться невеждой, которая не поймёт даже выражения «И Боб твой дядя!». А оно совсем не означает, как кажется на первый взгляд, что у меня есть дядя по имени Боб. Это шуточная фраза, которой можно подытожить совет или распоряжение, подразумевающая, что дело проще простого. Да, мне многому ещё предстоит научиться. Но сейчас как раз приходит время ужина, и когда стюардесса, поколдовав над моим креслом, ловко выдвигает уже накрытый салфеткой столик, меня охватывает приятная расслабленность.

К концу ужина из четырех блюд мои веки тяжелеют. Подбегает внимательная бортпроводница с просьбой подняться с места и трансформирует кресло в настоящую кровать . С простынёй и одеялом. В легком недоумении от мысли, что в самолёте можно улечься в постель, я забираюсь под одеяло и закрываю глаза.

Ворочаясь в спальном мешке в рокфордском эллинге, я слышу голоса, всплывающие откуда-то из подсознания.

″Видишь, — взволнованно говорит папа, — началось! Я всегда догадывался, что дело в Имоджен″.

″Эдмунд, пожалуйста, — всхлипывает мама, — давай отвезем её домой. Я хочу, чтобы она была в безопасности″.

″Это и есть её дом… даже больше, ты просто не понимаешь″.

Затем раздаётся крик Люсии:

″Я никогда тебя не прощу! Никогда!″

Я хмурюсь, сбитая с толку тоном её голоса. Почему она так разозлилась? Но затем слышу сирены пожарных машин, заглушающие любые другие звуки.

Вздрогнув, я просыпаюсь. Что за сон такой? Я не припоминаю подобного разговора, но что, если я действительно его слышала? Неужели родители знали что-то, чего не знала я? И чего не знаю до сих пор.

Я начинаю нервно вертеться из стороны в сторону. Похоже, на уровне подсознания я очень боюсь возвращаться в Рокфорд.

Через иллюминатор в кабину самолета проникают солнечные лучи. Взглянув на часы, я с удивлением обнаруживаю, что проспала все четыре часа полёта. И скоро мы приземлимся в аэропорту Хитроу.

Я наблюдаю за электронной картой нашего полета на экране, и чем ближе маленький самолетик приближается к Лондону, тем сильнее колотится сердце. Готова ли я ко всему этому? Готова ли к наплыву болезненных воспоминаний? Готова ли оправдать ожидания людей и превратиться в герцогиню?

Сквозь тревожные мысли, я слышу, как пилот объявляет, что мы идем на снижение. Откидываюсь в сложенном обратно кресле и зажмуриваю глаза. Неважно, что я не готова. Мы уже приземляемся. Начинается новая жизнь. И кнопки «пауза» не существует.

«Приезд в поместье Рокфорд её светлости герцогини Беатрис всколыхнул весь Уикершем. Её брак с пятым герцогом, заключённый в 1830 году, стал первым межатлантическим союзом между английским аристократом и американской богатой наследницей. Новость о том, что девятнадцатилетняя американка станет хозяйкой поместья Рокфорд, вызвала значительный интерес. Но чем дальше, тем больший общественный резонанс возникал вокруг её персоны. Вскоре после приезда молодой американской красавицы, среди прислуги, а потом и по всему Уикершему поползли слухи о пугающих происшествиях в поместье. Тогда Беатрис впервые назвали «последовательницей оккультизма»».