Александра Монир - Подозрение

Я поднимаю глаза и вижу, что она все ещё здесь. Статуей застыв в дверном проеме, смотрит на меня немигающим взглядом.

— Да, — отвечаю неспешно, — я разговаривала и с ним, и с его родителями, правда недолго.

Её плечи напрягаются.

— И как он?

— Эмм, неплохо, вроде. Его команда победила, — отвечаю я, озадаченная такой переменой темы разговора.

По глазам видно, что она ждёт продолжения, но голос её остаётся ровным и сдержанным.

— Пытается отвлечься, бедный мальчик. Он ведь в Люсии души не чаял.

Домоправительница переводит взгляд с меня на распахнутое окно.

Не зная, что ответить, я съёживаюсь на кровати. В комнате стало ужасно холодно.

— Это всё, ваша светлость? — спрашивает она обычным сухим тоном.

— Да. Спасибо.

Я смотрю в след миссис Малгрейв со странным ощущением, что она тщательно подбирала слова, пытаясь мне что-то сообщить. Но не могу понять, что именно.

Картер заверяет, что починил задвижку, и окно больше не откроется само по себе, но я все равно зову собачку Люсии Тедди спать у подножия моей кровати. Едва ли десятифунтовый комок шерсти сможет защитить меня от злых сил, но в компании этого прелестного маленького создания я все равно чувствую себя безопаснее.

Просыпаюсь я от солнечного света, льющегося сквозь занавески, слышу мерное сопение Тедди, и вчерашние страхи забываются, как дурной сон. Встретившись за завтраком с миссис Малгрейв, я чувствую себя слегка неловко, но она так безупречно учтива, что я уже сомневаюсь, не услышала ли в её словах больше, чем было сказано.

После завтрака я иду в Мраморный Зал, где меня уже ждёт Макс.

— Я подумал, что нам стоило бы осмотреть земли поместья, — объясняет он, — у вас есть сейчас свободное время?

— Конечно.

Я соглашаюсь, хотя и чувствую, что, скорее всего, придётся снова посетить сад, видеть который мне совсем не хочется. Поэтому нужно просто честно предупредить Макса об этом единственном месте, куда я не смогу пойти.

Задняя дверь Мраморного Зала выходит на просторную Фонтанную Аллею со скульптурами и фигурно подстриженными кустарниками. На юг от неё вьётся пешеходная дорожка, обсаженная рядами жёлтых нарциссов и колокольчиков, за которыми растут тисы, напоминающие огромные леденцы. Вдоль неё за высокими изгородями тянутся сады.

— Это первый сад, который мы открыли для посетителей, — говорит Макс, проводя меня через ворота с табличкой «Французский Сад», — мы только что высадили здесь новые летние сорта роз.

— Очень красиво.

Прогуливаясь вдоль ряда апельсиновых деревьев, я чувствую на себе пристальный взгляд Макса.

— Вам нравится? — спрашивает он.

Я не могу сдержать удивлённого взгляда. Какое дело рокфордскому садовнику-декоратору до моих предпочтений? И в который раз приходится напоминать себе, что он, как и вся остальная прислуга, теперь обязан отчитываться передо мной. И если мне заблагорассудится вместо роз посадить здесь кактусы, Максу придётся молча выполнить распоряжение. Какое странное ощущение: обладать такой властью и одновременно чувствовать себя не в своей тарелке.

— Просто безупречно, — с улыбкой отвечаю я.

— Я предполагал, что вы так скажете, — Макс смотрит на меня вопросительно, — но что странно… до вашего приезда всё было далеко не так безупречно.

Его слова лишены всякого смысла, но меня пробирает дрожь от плохого предчувствия.

— Что вы хотите этим сказать?

Макс озадаченно качает головой.

— Когда-то эти земли были очень плодородными. Но после пожара они словно… словно впали в уныние. Цветы увядали, трава желтела, и даже если издалека сады выглядели более-менее прилично, вблизи было очевидно, что это лишь жалкое подобие былой красоты. Эти сады всегда были первой достопримечательностью Рокфорда, но не в последние годы. Сейчас большинство посетителей предпочитают осматривать дом, — он впивается в меня взглядом, — но с тех пор как вы приехали, земли… словно пробудились. Я не видел такой красоты уже семь лет.

У меня внезапно пересыхает во рту, и я отхожу от Макса подальше.

— Обычное совпадение, — я пытаюсь выдавить из себя непринужденный смех, — какое вообще отношение к этому могу иметь я?

— Иногда мне кажется, — тихо говорит он, — что вы такая же, как…

И обрывает себя на полуслове.

— Как кто?

— Не берите в голову, — лицо Макса смягчается в улыбке, — извините глупого старика. Просто я ужасно рад, что мои любимые великолепные земли… возрождаются. Идите за мной, я покажу вам наш Розовый Сад.

Шагая следом за Максом, я всё думаю, что же он хотел сказать? У него на мой счёт есть какие-то подозрения, но… какие? Как бы я хотела сейчас убежать, скрыться от Макса с его пугающими недомолвками. Но у меня нет выбора, кроме как следовать за ним на следующий участок. При виде беседки с качелями, увитой стеблями красных, белых и розовых роз, у меня перед глазами всплывают воспоминания.

— Это был любимый сад моей матери. Вечерами она сидела на скамье за книгой, пока я играла в траве. А потом качала меня на этих качелях… мне здесь нравилось.

Я совершенно поглощена своими мыслями, поэтому осознаю, что произнесла это вслух, только услышав ответ Макса:

— Всё верно. Не думал, что вы помните об этом, вы ведь были такой маленькой.

— Я помню почти всё, — отвечаю я, — хотя кое-что предпочла бы забыть.

Я оглядываюсь вокруг, и сердце отзывается глухой болью. Этот сад прекрасен. Но без мамы он кажется пустым, как покинутый дом.

Пока Макс разглядывает какие-то растения, я направлюсь вглубь сада и присаживаюсь на длинную каменную скамью возле клумбы с розами, которую когда-то облюбовала мама. Вспоминая о ней, я неосознанно поглаживаю лепестки цветов. И вдруг в ужасе замираю, почувствовав в кончиках пальцев электрическое покалывание, такое же, как много лет назад.

Я с криком спрыгиваю со скамьи и, бросив взгляд на цветник, теряю дар речи.

В месте, над которым я только что держала руку, земля начинает подниматься горкой, и из-под неё показывается новая роза, на фоне остальных пугающе яркая и красивая.

Я судорожно пытаюсь заслонить розу спиной. Нельзя допустить, чтобы Макс её увидел. Но он уже услышал мой крик и бежит сюда.

— Что случилось, ваша светлость?

Я небрежно махаю рукой.

— Ничего страшного, просто я… оцарапала колено о скамью, — сочиняю на ходу.

— Точно? Позвольте я…

— Нет, нет! — перебиваю я слишком взволнованным голосом. — Вообще-то, если вы не против, я… хотела бы посмотреть остальные сады.

Макс выглядит растерянным, но больше вопросов не задаёт.

— Конечно.

Загораживая спиной загадочную розу, я жду, пока он не повернется в сторону выхода.

Прогуливаясь с Максом садами и парками, я не могу думать ни о чём другом, кроме этого злополучного цветка. Я не обращаю внимания на водопады, окружающие рокфордское озеро и мост, едва замечаю животных с фермы при усадьбе. Просто хожу следом за Максом, на автопилоте киваю и улыбаюсь, задаваясь единственным вопросом: что же, чёрт возьми, со мной происходит? Кто я? Что я? За последние годы в Нью-Йорке от моего прикосновения не происходило ничего необычного… так почему сейчас?