Александра Монир - Подозрение

После ухода Джеммы меня одолевают мрачные мысли. Я достаю из кармана карту поместья и разглядываю место, обведенное кружком: рокфордское кладбище, где похоронены мои родители, дедушка и Люсия. Пора уже посетить их могилы, я и так слишком долго оттягиваю. Но взгляд то и дело мечется от кладбища к Тенистому Саду и Лабиринту, лежащим вдоль той же дороги. Чтобы проведать могилы родителей и Люсии, мне обязательно придется столкнуться с местом, где они погибли. А к этому я еще не готова.

Субботним утром я верчусь перед огромным зеркалом во весь рост, а Джемма пытается пристроить у меня на голове странную маленькую шляпку под не менее странным углом.

— Я выгляжу нелепо, — возмущаюсь я, — до сих пор не понимаю, чем вас не устроил мой первый наряд.

— Ни один приличный человек не придёт на матч по поло в джинсах, не говоря уже о герцогине Уикершема, — говорит Джемма поучительным тоном, — неужели Мэйси не говорила вам об этом?

— Мы не затрагивали эту тему, — отвечаю я, пожав плечами. По правде говоря, я всячески избегала Мэйси с того вечера, когда она показала мне портрет Люсии. При воспоминании об этом мне становится немного не по себе. Возможно, дело в чрезмерной фамильярности Мэйси в разговоре со мной или в тоне, с которым она говорила о Люсии. Словно между ними была какая-то связь, тайные узы, которые мне не дано понять. Или, может быть, я всё еще не могу переварить новость, что Люсия и Себастьян всё это время были вместе.

— Что ж, — продолжает Джемма, — по крайней мере, она догадалась заполнить ваш гардероб подобающей одеждой британских дизайнеров.

Она поправляет на плечах бледно-сиреневое платье с цветочным принтом от Дженни Пэкхем, которое мы неожиданно окопали в моём шкафу. Платье длинной чуть выше колен, и, должна признать, оно весьма неплохо смотрится в сочетании с бежевыми туфлями-лодочками на платформе, визуально удлиняющими мои не очень загорелые ноги. Всё портит шляпка.

— Я не могу надеть на себя такое, — я мягко отвожу руку Джеммы от своей головы, — я никогда не была любительницей головных уборов, тем более это самая безобразная шляпка, которую я когда-либо видела.

— Это не шляпка, а вуалетка 7, — поправляет меня Джемма, — и именно их надевают на матчи по поло британские леди вашего положения.

— Но я американка, хотя и британского происхождения. И не собираюсь им уподобляться.

Джемма удрученно вздыхает.

— Ну ладно, обойдёмся без вуалетки. Но ваши волосы необходимо привести в порядок.

Наконец Джемма удовлетворена моим внешним видом. Мы спускаемся по парадной лестнице и на втором пролёте сталкиваемся с миссис Малгрейв и Мэйси, поднимающимися наверх.

— Ваша светлость, а я как собиралась узнать, не нужно ли вам что-нибудь, — говорит Мэйси, бегло окинув взглядом мой наряд, — я и не знала, что у вас на сегодня какие-то особенные планы.

— Ничего особенного, просто матч по поло, — с улыбкой отвечаю я.

— Что за матч? — спрашивает миссис Малгрейв. В её пустых чёрных глазах вдруг мелькает проблеск интереса.

— The Jack Wills Varsity Polo 8, — отвечает за меня Джемма.

Мэйси с матерью обмениваются выразительными взглядами, значения которых я не могу понять.

— Если позволите… — начинает миссис Малгрейв, но Джемма её перебивает.

— Извините, но мы опаздываем. Мы и так уже пять минут как должны быть в машине. Её светлость вернётся к послеобеденному чаю.

— Пока! — я махаю им рукой, спускаясь по лестнице вслед за Джеммой.

На въезде в Оксфордский Поло Клуб Джемма поворачивается и обводит меня взглядом.

— У вас немного блестит лицо, промокните его салфеткой. Расправьте плечи и следите за осанкой, как учил вас Бейзил. Держитесь как балерина. Я выйду первой и покажу вам дорогу.

— Удачи, ваша светлость, — желает Алфи, останавливая машину перед входом на поле.

Я выглядываю в окно, вижу трибуны, заполненные сотнями болельщиков, и у меня потеют ладони.

— Спасибо. Мне она понадобится, — шепчу про себя.

Джемма выходит из машины, и я, собравшись с духом, следую за ней. Но, естественно, никто не предупредил меня об опасности хождения на каблуках по травяному полю. Ноги сразу же подкашиваются, и я почти падаю. Джемма подхватывает меня за руку и помогает подняться под многочисленные вспышки фотокамер. Видимо, журналисты на трибунах вдруг сообразили, кто я такая.

— Супер. Первое появление на публике, а я чуть не шлёпнулась на задницу, — шепчу я сквозь зубы.

Уверена, что Джемма тоже совсем не так представляла мой великий выход в свет, тем не менее она утешительно сжимает мою руку.

— Ничего страшного. Просто держите голову выше и улыбайтесь.

Моя улыбка больше напоминает перекошенную гримасу, но, по крайней мере, до трибун я добираюсь, больше ни разу не споткнувшись. Устроившись на мягком сидении в небольшой ложе семейства Рокфордов, расположенной над сектором болельщиков, я чувствую устремлённые со всех сторон на взгляды. Ослеплённая непрерывными вспышками фотоаппаратов, опускаю взгляд на колени и начинаю нервно теребить драгоценности на запястье, пока нарастающие аплодисменты не оповещают о начале действа.

При появлении на поле четырех всадников, синхронно размахивающих клюшками, по толпе болельщиков пробегает волна оживления. Игроки одеты в форму Оксфорда — темно-синие футболки, белые джинсы, черные сапоги по колено и черные шлемы. Когда они, подъехав к секции своих болельщиков, поднимают шлемы в знак приветствия, мой взгляд падает на участника, держащегося чуть в стороне от остальных. Я наклоняюсь вперед, чтобы получше приглядеться, и сердце начинает биться быстрее. Легкая улыбка, играющая на губах, взъерошенные золотисто-каштановые волосы — всё это напоминает мне… того, кого я раньше знала; того, кто некогда был для меня целым миром.

«Посмотри вверх — мысленно молю я, — покажи лицо».

И в этот самый момент, словно услышав мои мысли, он поднимает голову и смотрит прямо на меня. Под его взглядом меня захлестывает неудержимая волна эмоций, и я снова чувствую себя маленькой девочкой, у которой при виде него одновременно кружится голова и мучительно сжимается сердце. И я уже не слышу ни топота копыт при появлении на поле команды Кембриджа, ни голоса Джеммы. Не чувствую ни лучей солнца, ни свежего ветерка; не вижу ничего, кроме него. Себастьян Стенхоуп… снова так близко после стольких лет.

Себастьян щурит глаза, будто приглядываясь, и я ещё больше выпрямляю спину. Узнал ли он во мне подругу детства, или же я привлекла его внимание лишь потому, что сижу в ложе Рокфордов? Сдержанно улыбаясь, я робко машу ему рукой, но он резко отворачивается. Неужели не узнал?

Джемма толкает меня в бок.

— Вы знаете лорда Себастьяна Стенхоупа?