Александра Монир - Подозрение

Когда мы подходим к сцене, трио музыкантов одаривает нас благодарными улыбками. Похоже, мы их единственные слушатели — остальные посетители продолжают общаться между собой и громко смеяться, упорно не обращая внимания на музыку.

— Кто хочет потанцевать? — спрашиваю я, осмелев от алкоголя.

Тео отступает, неловко улыбаясь:

— Из меня танцор неважный.

— Тогда ты, — я хватаю Себастьяна за руку.

— Но как можно танцевать под джаз? — удивляется он.

— А вот так.

Я кладу руки Себастьяна себе на талию, а сама обнимаю его за шею, и мы начинаем танцевать под ритмичное баюкание саксофона, фортепиано и гитары. Прикосновения опьяняют ещё больше, и мне приходится собрать в кулак всё самообладание, чтобы не выдать своих чувств.

— А ведь до сегодняшнего дня я понятия не имела, что люблю джаз, — шепчу я на ухо Себастьяну.

Он улыбается в ответ.

Музыканты ускоряют темп, переходя к более динамичной части композиции, и наши движения оживляются. Себастьян начинает меня кружить и в какой-то момент даже наклоняет. Разгорячённые танцем, мы смеёмся и прижимаемся друг к другу всё ближе и ближе.

С окончанием песни саксофонист откладывает свой инструмент и берёт в руки аккордеон.

Я легонько толкаю Себастьяна локтем:

— Оох. Интересно, чем он нас теперь удивит?

Гитарист наклоняется к микрофону и начинает медленно напевать:

Кружит листва

в осеннем танце,

кружит листва

в моем окне.

Тот летний день

и нежность пальцев,

и сладость губ

так часто снятся мне. 12

Его хриплый вкрадчивый голос проникает в самую душу. Рука Себастьяна возвращается на мою талию, и мы, прижавшись друг к другу, покачиваемся в такт музыке. Мелодию подхватывает аккордеон, и звучит это так красиво, так душераздирающе, что, кажется, я переношусь в другое место и время.

А без тебя

дни стали дольше.

Зимы мотивы

скоро зазвучат.

Но всё равно, родная,

я тоскую больше,

когда в окне

кружится листопад.

Встретившись взглядом с Себастьяном, я понимаю, что сейчас мы думаем об одном и том же. Эта песня как будто о нас. О лете, когда мы распрощались. Он наклоняется ближе, и у меня замирает сердце. Неужели… собирается меня поцеловать? Но тут я замечаю, что он, стиснув зубы, смотрит куда-то в сторону.

— Что-то мой брат загрустил. Кажется, он был бы не против поменяться со мной местами.

— Ээ… но он не тот брат…

Только произнеся эти слова, я понимаю, что умудрилась ляпнуть, и в ужасе зажимаю рот ладонью. Неужели я только что призналась в своих чувствах? Посреди бара? Себастьян смотрит на меня, широко раскрыв зелёные глаза. Да, определённо призналась.

Песня заканчивается, и я, побагровев от стыда, убегаю к Тео.

До конца вечера мы с Себастьяном героически делаем вид, что ничего не произошло. Но произнесённые мной слова словно повисли в воздухе между нами невидимой стеной.

Вернувшись домой, я обнаруживаю под дверью своей спальни заходящегося лаем Тедди.

— Что случилось, малыш?

Я опускаюсь на корточки, и щенок, положив лапы мне на колени, кивает мордочкой в сторону двери. И тут я ощущаю запах дыма.

Моментально протрезвев, я распахиваю дверь. Из мусорной корзины, стоящей у письменного стола, вырываются языки пламени. Они ползут по её стенкам, грозясь перекинуться на ковёр и заполонить всю комнату. Я оглядываюсь в поисках стакана с водой, но не нахожу, а времени в обрез.

Подхожу к пылающей корзине. Тедди пытается оттянуть меня от опасности, вцепившись в подол платья, но я его отгоняю. Я никогда раньше ничего такого не делала, но если силы элементаля могут принести пользу, то их час настал.

Я поворачиваю ладони к огню и пытаюсь сосредоточиться на мыслях о воде. Однако ничего не происходит. Не обращая внимания на отчаянный лай Тедди, я начинаю размахивать руками над корзиной, словно неудачливый фокусник. Что же я делаю не так? Почему силы не работают? Что я упускаю?

Мысли возвращаются в день, когда я вырастила цветок в Тенистом Саду, с тихой завистью наблюдая за Себастьяном и Люсией. Я вспоминаю, как, поглощенная горем, сотворила огненный шар. Как на прошлой неделе, отчаянно тоскуя по маме, вырастила розу. Как, взволнованная близостью Себастьяна, поменяла цвет живой изгороди в Лабиринте.

Сильные эмоции. Вот ключ к моему дару.

Зажмурив глаза, я пытаюсь абстрагироваться от пожара и этой комнаты и мысленно переношусь в ночной клуб в Винздоре.

Руки Себастьяна, моя голова у него на плече, наши лица так близко…

В руках ощущается знакомое покалывание. Я открываю глаза и с трепетом наблюдаю, как по кончикам пальцев разбегаются едва заметные трещины… сквозь которые начинает сочиться вода.

Под испуганный скулёж Тедди, я начинаю водить руками над мусорной корзиной, и струйки, стекающие с пальцев, полностью гасят огонь, оставляя лишь тянущийся дымовой шлейф.

Тедди выскакивает мне на руки и начинает облизывать лицо.

— Всё хорошо, малыш. Всё хорошо.

Я прижимаю к себе этот крохотный комок шерсти, а когда опускаю его, удивлённо окидываю взглядом руки. Они вернулись в нормальное состояние, все трещины затянулись. То, что я только что сделала — полное безумие… и одновременно чудо.

Я заглядываю в корзину и обнаруживаю внутри ворох бумаг… и спичку. Накатывает паника. Я точно никаких спичек туда не выбрасывала. Неужели кто-то намеренно устроил поджог в моей комнате?

Раздаётся стук в дверь, и я застываю на месте, решив, что это Мэйси. Но к своему облегчению вижу в пороге Оскара, облачённого в халат и тапочки.

— Простите за беспокойство, ваша светлость, но я услышал лай и подумал… — он замолкает на полуслове. — Это дым?

— Да, — дрожа всем телом, я подвожу Оскара к мусорной корзине, — кажется, кто-то хотел устроить здесь пожар. Я требую немедленно вызвать миссис Малгрейв и Мэйси.

Но Оскар не находит никаких подтверждений их причастности к пожару.

На следующий день во время послеобеденного чаепития ко мне подходит одна из горничных, Бетси, вся в слезах.

— Ваша светлость, я не знаю, как просить прощения! Вчера вечером, чтобы обогреть к вашему возвращению спальню, я разожгла камин и… кажется, механически выбросила спичку в мусорную корзину. Я понятия не имею, как так получилось, и ужасно сожалею. Как подумаю, что могло произойти… — она запинается, наново заходясь в рыданиях.

Я пытаюсь её успокоить:

— Всё в порядке, Бетси. Ты ни в чём не виновата.

Сама я очень сомневаюсь, что спичку бросила именно она, а по-прежнему считаю, что это дело рук либо миссис Малгрейв, либо Мэйси. Любая из них могла спокойно войти ко мне в комнату и подбросить в корзину горящую спичку, с расчётом свалить вину на Бетси. Но без доказательств я ничего не могу сделать и вынуждена бок о бок с миссис Малгрейв работать над подготовкой к Рокфордскому Шоу Фейерверков, всё больше укрепляясь в своих подозрениях