Галина Черкасова - Хроники ключников. Бунт теней (СИ)

Но мать вскинула руку, приказывая замолчать. Этот властный жест буквально приковал меня к месту — я даже пальцами пошевелить не могла, а тень все росла и уплотнялась, пока не превратилась в высокого мужчину, одетого в черную тройку, с бутылкой вина в одной руке и кожаной барсеткой в другой.

— Извини, что опоздал, — незнакомец, поведя плечами, шагнул вперед. Он говорил с едва заметным акцентом, да и выглядел чужим в маленьком, зеленом дворике нашего поселка в три улицы. — Спасибо, что позволила воспользоваться тенью.

Мать сдержанно кивнула и поманила меня к себе. Проводник за время моего ступора успел взобраться по руке на плечо и теперь шипел в ухо.

— Маг шестого мира, Эдгард Шэдоу. Один из сильнейших чародеев современности. Принимал участие в охоте на Демонического Ассасина. Был…

— В охоте на кого? — не поняла я.

— Саша, иди сюда, — позвала мать. — Живее, что ты там топчешься? Теперь-то я могу вас познакомить.

Мужчина вежливо поклонился. Я сощурилась. Лицо чародея скрыла тень, я никак не могла его разглядеть.

— Не люблю этого типа, — пробубнил проводник, жуя мои волосы. — Играет с тенями ореола, много умничает. Подумаешь, сотрудник следственного отдела ЦРУ! Возомнил себя дрессировщиком теней. Но без меня всё равно двери не откроет.

«Какой кошмар», — подумала я, пытаясь сделать шаг.

— Саша, да иди же ты сюда!

— Не могу! — жалобно отозвалась я. — Ноги не двигаются!

— Ой, прости. Твое знание так расслабляет, — мать щелкнула пальцами, и я, наконец, смогла шагнуть вперед и рассмотреть лицо незнакомца.

— Эд, — он снова галантно поклонился.

— Саша, — тихо произнесла я, кивая. Лицо мистера Шедоу показалось смутно знакомым. — Мы встречались раньше?

— Да, — маг выпрямился, встряхнулся и… широкий подбородок стал узким и острым, полные губы — тонкими, кончик носа округлился, в уголках глаз появились морщины, среди темных волос засеребрилась седина, а на щеках пробилась щетина. Только глаза остались искристо-голубыми.

— Оооо, — протянула я. Сей франт не далее, как неделю назад, основательно начистил физиономию нашему соседу, который вздумал приударить за матерью. Причем драка имела место прямо перед воротами под лай местных собак и причитания старушки из домика напротив.

— Ты посмотри, как выпендривается, — зашептал проводник. — Конечно, с собственной рожей по чужой стране не погуляешь!

Мать позвенела ключами, привлекая наше внимание.

— Идемте в дом, — позвала она. — Разговоры, разговоры… Какой-то безобразно разговорный день. Столько проблем!

«Кто бы говорил», — подумала я, первой заходя в прихожую. — «Чудища, чародеи, чужие миры, а новый мамин ухажер — маг из ЦРУ. Ничего, я скоро проснусь, выпью самую большую чашку кофе и навсегда забуду…»

— Милый домик! — заверещал проводник, когда я включила свет. — А мать твоя втянулась в жизнь шестого мира. Ума не приложу, почему она тебе ничего не рассказала. Может, не думала, что из тебя выйдет маг?

— Убирайся в карту, — тихо произнесла я. — Живо.

— Как прикажете, — проводник больно дернул за волосы. — Только учти, пока я в домике, я ничего не вижу и не знаю, помочь и подсказать не могу. Разбираться во всем будешь сама.

Я и рта раскрыть не успела, как болтун исчез. Карта, если мне не изменяла память, осталась на заднем сидении автомобиля. Мать, вошедшая следом, будто прочитав мои мысли, вскинула руку и продемонстрировала убежище проводника, зажатое между указательным и средним пальцами.

— Останется у меня, — произнесла она, включая свет. — Иди в комнату.

— Но…

— Пожалуйста, не спорь со мной, — мать нахмурилась. — Смирись с тем, что узнала. Об остальном поговорим позже.

Мгновение я смотрела на неё, но снова спасовала и, недовольно фыркнув, направилась в свою комнату, расположенную на втором этаже.

Прямо напротив двери в мою «обитель» стоял шкаф с фигурками драконов. Лунный свет заливал небольшую, но уютную комнатку, искрясь на бледно-фиолетовых стенах. На ходу расстегивая блузку, я двинулась к окну. Внизу, на внутреннем дворе, было мусорно и довольно неуютно — мать не следила за садом, и он зарос сорняками. Даже тропинку, ведущую к старой детской качели, остовы которой темнели в самой гуще зелени, мне не удалось разглядеть. Как разительно отличался запущенный задний двор от того, что находился прямо за калиткой! Аккуратная дорожка, выложенная камнем, яркие цветы в клумбах под окнами, ни единой лишней вещи — таков был идеальный передний двор. Там-то мама любила похозяйничать, покопаться в земле, переиначить всё по-своему. Два дворика одного дома, а какие разные! Первый всегда на виду и под контролем хозяйки, такой милый, но такой предсказуемо-скучный! И второй — кусты предоставленной самой себе малины у забора, ржавые качели, кошачьи тайники, разросшаяся липа в западном углу, похожая в лунном свете на старую сгорбленную великаншу в лохмотьях. Дикий, таинственный, темный сад за родным домом…

Покачав головой, я скинула блузку и, надев домашнюю футболку, распахнула окно. Сетка сдерживала тучи насекомых, но легкий ветер приносил их стрекот и писк вместе с дурманящим запахом южной летней ночи.

Как там, в этих пяти мирах, за нарисованными дверями? Похожи ли они на наши кошмары или, наоборот, напоминают заветные мечты?

Вздохнув, я направилась к кровати и, сев прямо на пол, оперлась спиной о ножку. Снизу доносились голоса, но говорили слишком тихо — я не смогла разобрать ни слова. Впрочем, мне и не хотелось никого слушать. Что бы я ни заявляла, что бы ни вытворяла, если я вообще была способна вытворить что-то выдающееся, в итоге последнее слово всегда оставалось за матерью.

В её жизни я была тем самым ухоженным, правильным, образцовым двориком. Брату же достались свобода, затерянные тропы и право выбора. И, как мне думалось, сейчас он находился вовсе не за границей.

Я немного позлилась, немного поплакала, немного пожалела себя и много Геннадия Сергеевича, а потом, свернувшись калачиком на полу, уснула. Во сне мне снились старые качели. Брат раскачивал меня на них всё сильнее и сильнее, а когда я, визжа от страха, попыталась спрыгнуть в траву, что-то подтолкнуло вперед и…

… я проснулась. Голова гудела, как после новогоднего корпоратива, где мы с Костей из отдела продаж внезапно поняли, что любим друг друга, а на следующий день старательно избегали встреч. Хотя, подумаешь, всего-то обнимались и целовались за ёлкой… Легче сказать, кто там не целовался.

Как обнаружилось, уснула я вчера в рабочей юбке. Теперь она была мятая и в шерсти рыжего прохвоста Фени. Ещё только светало, но сон благополучно ушел, и я, натянув старые джинсы, поплелась вниз.