Людмила Гурламская - Начинающая Богиня

— И что оно скрывало? — вкрадчиво спросил Эльдар.

И тут меня осенило, что ничего он мне рассказывать не собирается, он таким образом информацию выуживает! В принципе, уже на этот вопрос можно было ответить предельно ясно, но я решила продолжить словесную игру.

— Изменение состояния организма, — сказала и отправила в рот очередную порцию икры. Тут же скривилась и с отвращением отставила ведерко на столик. С икрой все-таки вышел перебор.

— Говорил тебе, с хлебом ешь! — набросился на меня Эльдар и сунул в руки кусок багета. — Что, тошнит?

— Ммм… угу, — кивнула я, обмахиваясь ломтем хлеба и не решаясь его откусить. Икра, будь она неладна, просилась наружу…

Эльдар со вздохом положил свою ладонь мне на область солнечного сплетения. Зеленые искорки шустро заструились из его пальцев, принося ощущение легкой прохлады в желудке и убирая неприятные ощущения.

— Вот скажи мне, почему ты, один из сильнейших магов Адельтерры, совершенно забываешь пользоваться магией? — ласково приговаривал он. — Хотя бы в отношении себя! Ведь самоисцеление не требует даже диагностики! Ты не развиваешь свой дар и мне это не нравится. Освоила иллюзии, магию леса, несколько простейших стихийных заклинаний и дальше не пошла! Разве так можно? — свои слова Эльдар сопровождал легкими поцелуями, поэтому назидательность тона несколько терялась.

— Да не до этого мне сейчас! — воскликнула я, все-таки вгрызаясь в багет.

— А до чего? — еще один вопрос из разряда наводящих.

— До снятия маскировки с ауры! — выпалила я и тут же чуть не застонала от досады, осознавая полное отсутствие логики в своих изречениях. Да, мне сейчас не до магии, но интересует меня именно она!

Эльдар тихо рассмеялся, покачал головой и счел необходимым прочесть мне лекцию на эту тему.

— Маскирующие плетения — одно из самых сложных направлений применения магии, требующее ювелирной точности в исполнении и абсолютной завершенности. Для того, чтобы его снять, для начала нужно определить, что таковое вообще присутствует на объекте. С этой целью испокон веков маги применяли разнообразные сканирующие заклинания с переменным успехом. Переменным потому, что на каждый новый эффективный скан, созданный одним магом, тут же разрабатывалась не чувствительная к нему маска другим магом. Процесс совершенствования привел к тому, что с одной стороны, был изобретен универсальный скан, позволяющий определять наличие маски, а с другой стороны, найдены условия, при выполнении которых маска не определяется. Первое из них — после завершения работы плетение трогать нельзя. Если такое произошло, то лучше сразу его убрать и сделать новое, поскольку оно становится потенциально уязвимым для сканов. Второе условие достигается сочетанием внутреннего и внешнего типов плетения. Внешнее в этом случае маскирует сам факт наличия маски.

Я слушала и медленно обалдевала. Как все сложно-то!

— Ведь сам по себе этот универсальный скан маску не снимет, я правильно понимаю? Зачем он тогда нужен? — решила уточнить.

— Чаще всего маги маскировали свой магический потенциал. По разным причинам. Обнаружение маскировочного плетения являлось веским основанием для отказа от дуэли, например. Поэтому гонка маска-скан была так популярна, — разъяснил Эльдар.

— Все это очень интересно, — протянула я, начиная подозревать, что меня наглым образом уводят от темы. — Но никак не отвечает на вопрос о способе снятия этих самых маскировок…

— А-а! — он как будто спохватился и с готовностью ответил: — Снимаются они в обратной последовательности. Поскольку внешнее плетение обычно последнее, то распутывать его надо, соответственно, первым. И делать это должен маг, который его наложил, — и широкая такая улыбка прям до кончиков ушей!

— Внешнее, говоришь, — я дернулась, порываясь встать с места и упереть руки в боки для пущей убедительности, но меня удержали и со смехом прижали к себе. — Ссснимай, зараза ушшшассстая! — прошипела я и попыталась вырваться из захвата.

— Что снимать? — невинно поинтересовался он, продолжая посмеиваться.

— Плетение твое внешнее с моей ауры! — возмущенно выпалила я. Дети переживают, что папе показаться не могут, а он…!

— Снимаю, уже снимаю! — примирительно воскликнул Эльдар, обнимая меня за плечи, и попросил совсем другим тоном: — Только посиди спокойно, пожалуйста.

Я немного поерзала, устраиваясь поудобнее в кольце его рук, и замерла, с интересом отслеживая изменения на уровне магических плетений. Маска, созданная Эльдаром, вообще никак не затрагивала мою ауру, наверное, именно поэтому я ее и не замечала. Зато сейчас, когда он приступил к ее ликвидации, обнажились все слои и можно было рассмотреть в подробностях, какой за что отвечал. Наворочено оказалось много и всерьез. К концу мне даже стало как-то неуютно без этой невидимой защиты.

— Всё, снял, — вздохнул Эльдар. — Теперь ты…

Я обернулась и, хитро прищурившись, посмотрела ему в глаза:

— А что я?

Его брови взметнулись вверх, выдавая крайнюю степень удивления.

— Как что? Распутывай свою часть!

— Не могу, — беззаботно ответила и с показным сожалением уточнила: — последовательности не знаю…

— Гм… — озадачился он и с явным недоверием предположил: — Забыла?

«Мам, ну что, мне приступать или вы еще часа два попререкаетесь?» — раздался в голове веселый голос одного из наших детей. «Сейчас вроде должно получиться!» — оптимистично добавил второй голосок. «Приступай!» — скомандовала я и рассмеялась.

— Что смешно…? — обиженно протянул Эльдар и замолк на полуслове, медленно расплываясь в счастливой улыбке. Его руки осторожно скользнули на мой живот и замерли там. — Двойня, — зачарованно прошептал он через какое-то время.

— Ага, — подтвердила я и с наслаждением откинулась на него, как на подушку.

Дети знакомились с папой. Пока его руки лежали на моем животе, они могли разговаривать и у нас была своеобразная конференц-связь. Малыши наперебой рассказывали, как выбирали меня и Эльдара в родители, потом как шифровались и как я чуть было не испортила всю конспирацию. «Мама может!» — хмыкнул мой муж. И самое удивительное, что с ним согласились: — «Да, мама может все, что угодно! Она у нас вообще самая замечательная!» Я хотела было возмутиться, но вторая фраза легла бальзамом на душу и негодование неожиданно обернулось нежностью.

Полночи мы так и сидели, обнявшись. Дети болтали без умолку, хихикали и перешептывались, когда мы с Эльдаром целовались, в конце-концов, важно заявили, что идут спать и велели тоже долго не засиживаться. Собственно, никто и не собирался именно засиживаться. Благополучно перебрались на кровать. Через пару часов рассвело и Эльдар ушел переправлять Матисса от одних младенцев к другим, а я заснула со счастливой улыбкой на лице.