Айя Субботина - Невеста Темного принца

Чтобы поцеловать его в щеку, мне пришлось встать на цыпочки, а на каблуках это было почти что самоубийством. Чтобы не упасть, схватилась за рубашку у него на груди. Я собиралась просто поцеловать его в щеку, но как-то так получилось, что поцелуй угодил в уголок его улыбающихся губ. И это было... невыносимо обжигающе. Простое прикосновение, за которым не было никакого неприличного подтекста, но меня словно окунули в горячий шоколад. Как будто его губы были самым роскошным и изысканным десертом, который я только могла вообразить.

И мне хотелось больше.

Даже если это означало фиаско всех моих моральных и профессиональных принципов.

Я хотела почувствовать вкус его губ и сделала бы это даже под угрозой расторжения договора.

Я погладила Р’рана по щеке, наслаждаясь легким покалыванием щетины к коже ладони, жадно, как голодная, впитывая его запах: жгучую смесь древесного мха, лосьона после бритья и щепотку дорого табака. Растворялась и плавилась под колючим взглядом моего монстра и, словно зачарованная, тянулась к его губам. Ближе и ближе, пока не прикоснулась к ним легким поцелуем.

Р’ран выдохнул, расплавляя мои нервные окончания теплым дыханием, приоткрыл рот, приглашая меня, искушая и подчиняя. Если бы в моей власти было остановить мир, чтобы растянуть этот момент – я бы обязательно это сделала.

Кажется, пришла пора признать, что мой монстр уже давно меня не пугает.

Что мой монстр превратился в самого красивого, умного и щедрого мужчину из всех, кого я знаю. И просто дьявольски соблазнительного.

Кто говорил, что сказки врут? Это превращение точно было куда эффектнее, чем в «Царевне-лягушке».

Я знал, что поцелуй с ней будет крышесносным, но и представить не мог, что настолько.

Я даже дышать боялся, чтобы не спугнуть Шпильку в ее порыве. Потому что точно знал: если она отодвинется, мне придется послать в задницу принципы и сграбастать ее в охапку. Хватит и того, что утром я едва унес ноги из спальни, хотя моему телу хотелось совершенно иного. Например, забраться к ней под одеяло, раздеть – и показать, что у нашего сотрудничества может быть очень приятный бонус. Но я взял себя за шиворот и свалил на хрен. Потому что проклятая черта все еще маячила перед глазами.

Но то, что происходило сейчас, было выше моих сил. Я мог сколько угодно доказывать себе, что это Шпилькина инициатива, и я вообще ни при делах, но факт был на лицо – мне нужен этот поцелуй. И вкус ее губ: мягкий, нежный и беспокойный.

«Хватит от меня бегать!» - орало мое внутренне «Я», но я заткнул ему рот. Я ведь тоже от нее бегаю, если разобраться. Потому что когда мы рядом, мое чертово тело и голова перестают работать в привычном ритме.

Я все-таки позволил себе вольность: опустил руку ей на ягодицу и чуть притянул, потому что Нана и так еле стояла на ногах. Но когда она несмело провела языком по моим губам, я окончательно сдурел.

— Р’ран… - выдохнула она, когда я смахнул все со стола и одним рывком усадил ее на столешницу.

— Поцелуй уже меня, Шпилька, - жестко потребовал я. – Пока я не озверел.

И медленно раскрыл губами ее губы, сплетая наши языки. Она застонала, погружая мой член в настоящую муку, потому что одного этого было достаточно, чтобы стать твердым. Воздержание мне явно не на пользу, иначе откуда такие дикие неуправляемые реакции?

— Давай, Шпилька, иначе я устрою твоей заднице очень горячее знакомство с моей ладонью.

— Тиран, - пробормотала она.

И обхватила губами мой язык, посасывая с таким упоением, что мои мысли ускакали в самые неприличные сексуальные фантазии. Ох, блядь, я сейчас точно лопну!

Я с силой сжал ее бедра, зарычал, когда Нана обхватила ногами мою талию, потянула к себе, задыхаясь в нашем поцелуе. И то, как она недвусмысленно потиралась об меня, убивало на корню все попытки держать себя в руках. Не будь она девственницей – я бы трахнул ее прямо на этом столе, хоть это и идет вразрез с моими профессиональными принципами. Стол в моем офисе только для работы, а не для перепиха.

— Маленькая горячая малышка, - подразнил я, когда Нана разорвала поцелуй, жадно облизывая губы. – Хочу тебя, Шпилька. Давай займемся любовью?

С минуту она смотрела на меня своими невероятными серебряными глазами, но ответа я, увы, так и не услышал, потому что в кабинет, без долбаного стука, с дерьмовым «Я пришел помогать, брат!», ввалился порядком заправленный Лэрс.

Первым моим порывом было размазать бесхребетника по стенке. Буквально расплющить его о стену и посмотреть, как он превратится в грязное пятно, которое, наконец, перестанет портить мне жизнь.

Но, увы, мимолетное облегчение сулило большие проблемы с законом. А если засранец еще и инвалидом станет…

Нана торопливо спрыгнула со стола и чуть не упала, пытаясь сохранить равновесие на каблуках, поэтому я взял ее под локоть. Она выглядела совершенно растерянной, даже немного напуганной. Неужели из-за моего предложения?

Я мысленно послал себя куда подальше. Совсем с ума сошел, предлагать такое девственнице. Но минуту назад, когда она так крепко обнимала меня ногами, что я чувствовал членом ее горячие от желания трусики, и предложение, и признание казались такими естественными, что я был бы крайне удивлен, скажи Шпилька «нет». Я же не зеленый мальчика, чтобы не понимать, когда женщина меня хочет. А Нана определенно меня хотела, пусть и собиралась до последнего заниматься самообманом.

Проклятый Лэрс! Яйца ему оторвать, что ли?

— Нана… - У него заплетался язык, хотя на ногах Лэрс держался крепко и даже почти без приключений добрался до кресла, в которое тут же плюхнулся, словно кулек с песком. – Надеюсь, я не помешал?

Он пьяно хихикнул, как будто выдал какую-то выдающуюся остроту.

— Ты помешал, - пытаясь держать себя в руках, ответил я. – Не помню, чтобы нуждался в твоей помощи.

— Вот она сказала, что мое место рядом с братом, который, пока я развлекаюсь, самоотверженно спасает нашу финансовую империю от краха.

Лэрс ткнул пальцем в сторону Наны. Ну, в общем, не удивительно: это было вполне в ее духе. Но вряд ли Шпилька знала, что любые попытки указать Лэрсу на его место неизменно заканчиваются вот таким срывом: пьянками и загулами. Как будто этого избалованного пупса совершенно незаслуженно обвиняют в лени. Хотя, конечно, я бы был первым, кто пинками вытолкал его из Черной башни, заявись он путаться под ногами со своей «помощью».

— Я просто сказала, что думала, - негромко ответила Нана. Она явно чувствовала себя неуютно. – И я правда так считаю.

Мне хотелось погладить ее по голове, такой несчастной в этот момент она выглядела: разве что не плачет. Но что-то в том, как она выровнялась и вскинула подбородок, намекало на неуместность моей жалости. Поэтому я просто наклонился к ее уху, и шепнул: