Наталья Медянская - Латая старые шрамы [СИ]

? Ищешь хлыст? – негромко спросила следовавшая по пятам девушка. – Он в гостиной, на столе, я его на всякий случай к тебе поближе перетащила.

? Отлично! – Аккуратно отодвинув анью Эдан из дверного проема, я почти понесся на первый этаж. Ярость, как обычно придала сил, и я подумал, что сейчас и горы свернуть в состоянии. А, может, это просто Орфин дозу своих лекарств увеличил?

Пока я натягивал сапоги, в прихожую, взбудоражено поскуливая, вбежала Айна, удивительным животным чутьем поняв, что происходит что-то неладное. Я стиснул покрепче рукоять хлыста со свернутым пока хвостом, распахнул дверь и нехорошо усмехнулся. Многочисленные противники, что успели познакомиться с моим оружием, наверное, многое могли бы рассказать душному козлу, засевшему сейчас в повозке. О том, как кнут не хуже ножа вспарывает одежду, оставляя глубокие раны на коже, как выбивает глаза, как обжигает и стягивает шею, ломая позвонки. Досадно только, что предполагаемые рассказчики сейчас отсутствовали, кто по состоянию здоровья, а кто по причине ухода в мир иной.

? Не вздумай за мной увязаться, ? бросил я через плечо, уверенный, что свидетельница сейчас стоит за моей спиной, ? или я хлыстом зацеплю, или из экипажа с арбалета грохнут.

Легкий испуганный вздох дал надежду, что мне все же удалось напугать Роксану, и я, сбежав с крыльца, бросился к воротам. Айна неслась впереди, точно снежный снаряд, выпущенный из пращи. Отомкнуть запор оказалось делом минутным, и собака, первой вылетев в приоткрытую дверь, глухим рыком оповестила неприятеля, что вступает в бой. На ходу раскручивая хлыст, я заорал «Айна, ждать!» и рванулся к темной громаде экипажа, молясь про себя не поскользнуться на накатанной дороге. Сбросить с козел кучера, дальше с ним пусть собака разбирается. Потом в дело пойдут кинжалы. Распахнуть дверь, вытащить соглядатая. Главное, чтобы лошади не понесли, иначе, на ходу запрыгивать придется…

Мысли, одна за другой, вспыхивали в голове, а тело привычно было готово к броску. Наверное, кучер понял, что нарвался на серьезного противника, потому, не выступая в драку и не дожидаясь, пока я его настигну, заорал «И-йо!» и хлестнул лошадей. Пробежав почти квартал, я, наконец, остановился и сквозь алые круги ярости, плывущие перед глазами, смотрел, как тает в ночи проклятая повозка. С досадой сплюнул в сугроб и только сейчас почувствовал, как мороз принялся отчаянно щипать мои раны сквозь тонкую рубаху.Рокси, к слову, на этот раз оказалась умницей и закрылась, похоже, на все запоры. Правда, к моменту, когда брякнул последний засов, меня уже колотила видимая дрожь. Анья Эдан с взволнованным видом нарисовалась в дверях и, быстро окинув меня подозрительным взглядом, впустила в дом.

? Ушел, пес драный!

Я с досадой стянул сапог и со злостью запинул его в дальний угол прихожей. Роксана поморщилась и, скрестив руки на груди, грозно поинтересовалась:

? Ты что, ополоумел? Я тебя для чего лечила, чтобы ты по морозу чуть не голышом бегал?

? Ерунда, ? отмахнулся я, ? ничего со мной не станется. Сейчас приму чего-нибудь горячительного и сразу буду в порядке. На тренировках, кстати, мороз – обычное дело. Не думаешь же ты, что мы там в тулупах прыгаем?

? Обычное дело, говоришь? Ну, ладно. – Анья Эдан опасно сузила глаза и, развернувшись, гордо удалилась вглубь дома. Я на минутку устало прикрыл глаза, потом окончательно разулся и, вытерев собаке лапы, пошел в кухню. Кажется, где-то там могут быть остатки глинтвейна…

Роксана встретила меня у разделочного стола и с непререкаемым видом сунула в руку кружку, исходящую паром.

? Пей.

? Это что?

? Горячительное, как ты хотел. Фирменный напиток твоего доктора.

До-охлый конь… вот попал-то. А свидетельница смотрит так, ну будто Рута в мрачном настроении. Я глубоко вздохнул и, отчего-то чувствуя себя нашкодившим мальчишкой, принялся маленькими глотками хлебать противный отвар. Роксана же, очевидно удостоверившись, что я втихаря не выливаю лекарство в ведро с грязной водой, принялась колдовать над очагом. Когда кружка, наконец, опустела, на столе стояли полные тарелки, источая аромат тушеной капусты с мясом. Рот мой до краев наполнился слюной, а анья Эдан, молча отобрав у меня пустую кружку, сунула в руки блюдо с хлебом и тонко нарезанными кусками сыра.

? Тащи в столовую, потом за капустой вернешься.

Не, ну вот раскомандовалась… Я хотел было ввернуть что-нибудь на тему того, что люди мы не гордые и вполне можем кухней перебиться, но чуть не захлебнулся и счел за благо промолчать.Айна, тоже привлеченная ароматами, покрутилась немного под ногами, а после умчалась в кухню. Когда я вернулся, она уже с аппетитом лакала что-то из миски в углу, а Роксана, нагрузив меня тарелками, взяла кувшин, и мы, наконец-то, отправились ужинать.Капуста, к слову, получилась у аньи Эдан ничуть не хуже той, что подавали в «Сытом кабане». Впрочем, памятуя неприятность, которая произошла там со свидетельницей, не без моего, к слову, участия, озвучивать мысль я не решился. Хотя, возможно, девушка и ждала похвалы. Какое-то время мы молча ели, а я то и дело косился в сторону гостьи, больно уж странно она себя вела. Вяло ковыряла в тарелке, ерзала, точно на иголках, и, в конце концов, сообщила:

? Я должна рассказать еще кое-что.

Да волчий потрох, что еще произошло, пока меня так не вовремя вынесло из строя? Я аккуратно отложил ложку и напрягся.

? Слушаю.

Роксана открыла было рот, но тут издалека раздался мелодичный звон. Что за гостя принесло на ночь глядя?

? Потом расскажешь, ? предупредил я, вставая, ? а пока посиди-ка тихо и не высовывайся.

Девушка быстро кивнула, глядя на меня огромными со страху глазищами. Не иначе, решила, что на пороге Хамелеон поджидает. Впрочем, после происшествия с каретой я уже был готов к чему угодно, так что у самой двери на всякий случай вытащил кинжал.Колокольчик задребезжал снова, и в ответ на моё недовольное «Какого хрена?» донесся насмешливый голос:

? Опускай мост, ингирвайзер, пришел твой верный почитатель.

Тьфу, вот не может Гаспар без всяких идиотских шуточек. Подозреваю, он и в готовку свою какую-нибудь гадость нет-нет, да подмешивает. Так, хохмы ради.

Я загремел запорами и, минуту спустя, в клубах пара в прихожую ввалился повар-шпион. Блеснул из-под собольей шапки чернильным взглядом и сунул мне в руки коробочку, перевязанную кокетливой лентой.

? Держи. Пирожные. Баловал сегодня общинных девиц, ну и о вас не забыл.

? Я не люблю сладкое.

? Вот и молодец, зубы целее будут. Зато Рокси наверняка обрадуется. Не думаю, что ты ее вкусностями кормишь. Может, всё же впустишь?

? Ты уже вошел, ? ухмыльнулся я, глядя, как красномордый с мороза Гаспар стягивает с плеч пальто. – Новости принес?