Дарья Ву - Спасти демона

Тадеус встал спиной к стене и смотрел прямо на меня. А мне вдруг захотелось прикрыться. И себя не видела, но вспомнила, что ещё пару мгновений назад принимала ванную. Голая. Щёки обожгло жаром, я сгорбилась. Тадеус не отнимал взгляда от моего.

«Уходи», - мысленно попросил меня.

«Я не умею».

«Умеешь».

Тадеус закрыл глаза, а когда его веки вздрогнули, готовые открыться, глаза открыла я. В ванне. Вода совсем остыла, и тело покрылось «гусиной кожей». Я торопливо вылезла и завернулась в махровое одеяло. Села на край и пыталась понять увиденное.

Три дня и три ночи я намеренно пыталась расслабиться и не заснуть. Либо просто сидела, лежала с закрытыми глазами, либо засыпала, когда уставала. Ещё недавно казалось, связь с Тадеусом крепнет, но вызвать её специально не выходило. В обиде швыряла по комнате своего мишку Борьку, книжки и украшения. Очередного избиения и полёта игрушка не выдержала, а я познакомилась с белой скомкавшейся за долгие годы набивкой и с грустью осознала, что не хочу зашивать плюшевого друга. Что же, видимо, каждой дружбе однажды приходит конец. Со всеми приходится прощаться. Сначала Жан, теперь Борька, а потом?

Я упала на кровать и раскинула руки в стороны, уставилась в потолок.

«Альва, не грусти», - раздалось в голове.

Я резко села и перепугано за озиралась. Тадеус угрюмо вздохнул.

«Значит, ты меня видеть не можешь», - заключил демон.

- Ты здесь?

«Не физически, разумеется».

- Но как?

«Ритуал?» - вопрос был риторическим, но я чуть не начала отвечать и закусила нижнюю губу.

- Я не знаю, что с ним делать, - мне казалось, надо объяснить Тадеусу, почему не возвращаюсь в подвал и не доделываю начатое.

«Знаю, - перебил он. - Я слышу твои мысли. Ещё и слова - через чур, алхимик. Когда тебя ждать?».

Я заколебалась. Отвечать вслух, или вновь перебьёт? Патрик обещал поговорить с Жаном. Но о чём? А после, возможно, мы попытаемся ещё раз. Когда? Я и сама не знаю.

Тадеус понимающе вздохнул и пообещал вернуться через время. О том, что белый демон более не присутствовал в моей комнате я поняла далеко не сразу и долго сидела на кровати подобрав под себя ноги, вслушиваясь и всматриваясь в совершенно пустую комнату.

Спустя месяц безвылазного сидения дома и почти каждодневных навещаний Патриком родители сжалились и позволили пойти в школу.

- После учёбы незамедлительно домой! - строго наказала мама, сведя над переносицей тонкие светлые брови.

- Керамика входит в учёбу?

- Это обязательный предмет? Тогда ты знаешь ответ.

Я громко вздохнула и прицокнула языком. Ровные накрашенные брови оставались неподвижны, и мне подумалось, хотя бы в школу отпускают. Хорошее начало!

Я думала так до следующего утра, а потом зазвонил будильник. Так рано мне давно вставать не приходилось. Первым делом закуталась в одеяло и спрятала под подушкой голову, следом согнула в коленях ноги и подтянула к груди, сворачиваясь в позу эмбриона. Как же хотелось, чтоб этот проклятое треньканье прекратилось само!

«Это вряд ли», - спокойно отозвался Тадеус.

И сон как рукой сняло.

- Ты опять здесь? - не выглядывая из-под одеяла простонала я.

- С кем это ты там? - раздражённо спросила мама и вошла в комнату. Она выключила будильник и потянула за одеяло. - Кто просил меня отпустить её на учёбу? Вставай, живо!

Я демонстративно захныкала, но и это не помогло. Подозревая, что Тадеус всё ещё где-то рядом, переодевалась забравшись обратно под одеяло. Делать это оказалось ужасно трудно! Ничего не видно, одеяло придавливает, ремешки выпадают из рук и теряются в темноте. Я рычала, пыхтела, но в школьную форму влезла. Откинула одеяло и громко выдохнула. Оставалось самое простое, а именно закрепить волосы в два высоких пучка и затянуть сеточкой. Всё, я готова к новым знаниям и нудным урокам под началом противного Тиббольта!

С другой стороны, к началу второго урока мне захотелось на перемену, а ещё лучше в столовую. Желудок угрожал прилипнуть к спине, если я не положу в него хоть кусочек хлеба. Часы же не торопились шевелить своими стрелками. Я не понимала того, что диктовал учитель (отстала из-за многочисленных пропусков), и вертелась на своём месте. Линда вырисовывала цветочки на полях. Патрик, возможно единственный в классе, старательно решал задачки. Место Жана пустовало. Он-то почему не в школе?

Долгожданный звонок порадовал душу и тело. Я потянулась прямо за партой и предложила Линде позавтракать. Подруга охотно согласилась, а заодно пообещала обо всём меня расспросить. Главным образом о причине моего столь долгого отсутствия. Я давно не скрывала от неё истории о Тадеусе, а она прекратила попытки запомнить имя белого демона.

Патрик подсел к нам за столик и быстро влился в разговор. Мы выдали Линде всё, включая отвратительный поступок Жана.

- И что теперь будете делать? - протянула она невнятно, оперев подбородок на кулачки и дожёвывая кусочек сёмги.

- Понятия не имею, - честно произнёс Патрик. - Теперь нам обоим путь к Костроунам закрыт.

- А вот и Костроун, - сказала Линда.

Я оглянулась и увидела Жана, входящего в столовую вместе с другими ребятами из клуба крокета. Обозлённый рык Тадеуса пронёсся в сознании. Я вспомнила, как демон схватил Жана за ворот и поднял над полом. Или вспомнил Тадеус, невесть, когда присоединившийся к нашей болтовне? Я раздражённо встряхнула головой. Жан смеялся над какой-то шуткой и не обратил внимания на нашу троицу. Тадеус прошипел несколько ругательств, а мне передались его эмоции. Или же мои собственные накопились до такой степени, что держать их в себе и дальше сил не оставалось. Жан со своими друзьями сели через два столика от нашего. В моей чашке нетронутым остался остывший шоколад. Патрик лишь охнул, Линда улыбнулась, но никто меня не остановил. Жан общался со своими друзьями по клубу. Они что-то активно и поглощённо обсуждали, а потому не взглянули на подходившую к их столику девушку с чашкой. Они все обратили на меня внимание слишком поздно. Чашка уже была занесена над кудрявой головой, а шоколад стекал на шевелюру. Жан замер и, казалось, перестал дышать.

«Ударь!» - совсем по-детски вскрикнул Тадеус.

Я знала, он о чашке. Мне и самой хотелось с размаху опустить её на голову Жана. А Жан обернулся. Злой, обиженный, испуганный и растерянный.

- Альва, - горько шепнул он. - У меня не было выбора.

- Выбор есть всегда.

- Ты не понимаешь, - оправдывался бывший лучший друг.

Все в столовой затихли и наблюдали за нами. Костяшки моих пальцев побелели, но чашка опустилась плавно и не на жанину голову, а на его поднос.

- Я не хотел, - промямлил Костроун. - Прости.

Он смотрел на меня взглядом бездомного щенка, выпрашивающего внимание. И мне вдруг стало очень противно. Горло будто что-то сжало, грудь сдавило и не давало глубоко дышать. Звонок, раздавшийся так вовремя, спас меня от истерики, от криков и ругани, готовой в любую секунду сорваться с языка. Послушной ученицей я пошла на урок химии.