Татьяна Абиссин - Азалия, королева сердец. Книга первая [СИ]

Барон наклонил голову, стараясь скрыть замешательство.

— Кто рассказал тебе эти сказки? — глухо спросил он. — У меня была только одна женщина в жизни — твоя мать.

Карл плотно притворил дверь, потом подошел к барону и рассмеялся. Это был страшный смех, во всяком случае, Азалия почувствовала, как капли холодного пота, выступили у неё на лбу.

— Я говорю не о своей матери, — властно произнёс Нестер. — Ты ведь никогда не любил её и женился только ради её приданого и земель, которые сейчас уже проданы. Была другая женщина, ради любви к которой ты натворил столько зла, что вряд ли получишь прощение!

Барон смотрел на сына с ужасом и тяжело дышал, руки судорожно вцепились в подлокотники кресла.

— Как…как ты узнал?

— Я не был бы твоим сыном, если бы, не разгадал этой маленькой грязной тайны, — хвастливо заявил Карл. — Хочешь, отец, я расскажу тебе одну историю, настоящую правду о смерти родителей Азалии, которой ты так любезно оказал гостеприимство?

Старик еще ниже наклонил голову, его сотрясала дрожь.

— Так вот, — безжалостно продолжал Карл, — это было двадцать лет назад. В то время молодой барон Нестер и маркиз де Резни были большими друзьями. Вы вместе росли, служили в одном полку, но маркиза всегда люди любили больше. Он был красив, обаятелен, богат и вдобавок хорошего рода, а вы были всего лишь мелкопоместным дворянином. Не знаю почему, но маркиз любил вас, обращался на «ты» и охотно помогал в любых делах, касалось ли это долгов или дуэлей.

Я представляю, что вы чувствовали, отец. Как бы вы ни старались, как ни интриговали, вы не могли сравниться с этим баловнем судьбы! Вы часами занимались фехтованием, но при дворе лучшей шпагой слыл маркиз. Вы флиртовали с женщинами, сочиняли стихи, и, говорят, не плохие, но достаточно было одной улыбки маркиза, чтобы любая дама отвернулась от вас! Вы служили всего лишь фоном для маркиза, несмотря на весь свой ум и ловкость, и, если бы вдруг исчезли, никто из ваших знакомых этого бы не заметил! Глухая ненависть, постепенно копившаяся в вашем сердце, должна была излиться, а память о его прежних благодеяниях и дружбе только подливала масла в огонь. Достаточно было искры, и этой искрой стала, конечно же, женщина.

Я видел её портрет, она и впрямь красавица, впрочем, что говорить, ведь её дочь постоянно находится перед вашими глазами. Маркиз влюбился в Диану до безумия, и вы — тоже, отец, но скрывали это. О, ваша хитрость просто восхищает меня!

Вы не клялись прилюдно, как глупец де Берн, что любите Диану, но в своем сердце вы твёрдо решили её никому не уступать. Вы ждали долго и хорошо продумали свою месть. Это вы, отец, наняли головорезов, напавших на замок маркиза, но ваш план удался лишь наполовину. Маркиз, ваш враг, погиб, но и его прелестная жена — тоже. Уцелела лишь маленькая девочка, их дочь, благодаря Ниэле. Думаю, сначала, вы хотели избавиться и от неё, но тогда огромные владения и богатства покойного маркиза, не имевшего других родственников, перешло бы к королю. Вот почему Азалию и ее няню пощадили; вам без труда удалось уверить бесхитростную женщину, что виновник несчастья — де Берн. Он в это время был в отъезде, ваши наёмники дали показания против него, и слишком много людей знало о его былой страсти к Диане, — словом, лучшего козла отпущения было трудно найти. Всё удалось блестяще, отец, и моё восхищение — это самое меньшее, чего вы заслуживаете.

— Это ложь! — сипло выкрикнул старик. — Чтобы мой собственный сын обвинял меня…

— Это правда, — хладнокровно отозвался Карл. — Я потратил несколько месяцев, чтобы свести концы с концами. Я подкупил нескольких старых слуг, расспрашивал придворных, наконец, я видел ваш дневник. Это правда, хоть и очень неприятная, не так ли отец?

Старик снова уронил голову. Азалия, не в силах ни вздохнуть, ни сказать слово, в ужасе прислонилась к холодной стене.

И вдруг тишину разорвал крик, полный невыносимого отчаяния и горя:

— О, моя бедная госпожа! Убийцы, убийцы, проклинаю вас! — это была Ниэла, которая вышла из-за портеры, за которой скрывалась.

Барон бросил быстрый взгляд на сына, тот чуть заметно кивнул головой. В воздухе сверкнула сталь, и через секунду любимый кинжал Карла пронзил грудь Ниэлы. Женщина пошатнулась, судорожным движением прижав руку к груди, и упала, не произнеся больше ни слова. Азалия, застыв, в ужасе смотрела на алое пятно, расплывающееся по холодным начищенным плитам.

— Слуги все уберут, — спокойно заявил Карл. — Разумеется, Азалия не должна ничего знать об этом. Ниэла оступилась и упала со стены замка, не так ли, отец?

Старик холодно усмехнулся:

— Да, ты действительно мой сын, — прошептал он.

За окном стучал в ставни дождь, шумел ветер, но в комнате царила тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов, да треском дров в камине. Обстановка была очень простая — круглый стол, несколько стульев, диван, но тем не менее — это была одна из лучших комнат в бедном деревенском трактире, и госпожа де Семи, трактирщица, предоставляла её только состоятельным путешественникам.

Для бедняков годился и общий зал, с обшарпанными стенами и старой мебелью, пропахшей дымом и запахом пива. В кресле у камина сидела путешественница. Красивые белые руки устало опущены вниз, непринужденная поза, изящное дорожное платье и стройная фигура выдают женщину благородного происхождения. Она уже немолода — время своим резцом прочертило морщины на высоком лбу, в тёмных волосах блестят серебряные нити, — длинная дорога измучила её, и путешественница задремала.

Между тем неслышно открылась входная дверь, пропустив служанку с подносом в руках. Поставив его на стол, она подошла к креслу.

— Госпожа Соланж!

Женщина вздрогнула:

— А, это ты, Марта? Принесла ужин?

— Да, госпожа.

Девушка ловко накрыла на стол. Среднего роста, но живая и гибкая, она представляла сильный контраст рядом со спокойной, медлительной Соланж, но пользовалась её неизменной любовью.

— Вы почти ничего не едите, сударыня! — огорчилась Марта.

— Я не голодна. Да, а как себя чувствует та бедняжка, которую мы подобрали на дороге?

Девушка поджала губы:

— Не знаю, госпожа. Если вы позволите мне высказать своё мнение, то…

Стук в дверь прервал её слова. Вошел молодой парень одетый очень просто, но опрятно. Светлые волосы, приятное, хоть немного простодушное лицо, быстрые уверенные движения — у него был вид слуги из богатого дома, кем он и являлся. Марта улыбнулась ему, кокетливо поправляя локон, выбившийся из-под чепчика, но он даже не взглянул на неё:

— Сударыня, госпожа Сели просила передать вам, что девушка пришла в себя и хочет поговорить с вами.