Ольга Ярошинская - Ведьма по наследству [litres]

– Ты чумазая, ведьма, – улыбнулся он.

– Я не ведьма, – улыбнулась в ответ.

– Точно? Я видел гейзер – впечатляет. Да и инструментом, гляжу, обзавелась, – кивнул он на тяпку.

– Это Брюс.

– Приятно познакомиться, – усмехнулся он в бороду. – Рад, что у тебя все хорошо, Василиса.

– Если отравленные яблоки, которыми нас тут пытались напичкать, это, по-твоему, хорошо, – съязвила Юля.

– Что? – тихо спросил Ярополк. Атмосфера вокруг него сгустилась, словно грозовая туча – того и гляди громыхнет.

– У нас тут много чего произошло, – сказала я. – Может, зайдешь? Поможешь разобраться, что к чему.

Усадив воеводу на кухне, мы с Юлей, перебивая друг друга, разом вывалили на него события последних недель. Он только тер лоб и хмурился.

– Давайте подытожим, – перебил он наши словесные излияния. – Вас пытались отравить, Лютый избил инкуба, Амаранта – ведьма, а под столом у вас какое-то чудище.

– А еще Парнас мне угрожал! – вспомнила я. – За то, что моя тяпка перерыла его огород, – добавила чуть тише.

– Где яблоки? – спросил воевода.

– Сожгли.

– Выходит, я должен поверить вам на слово? – Он вскочил со стула, стал ходить туда-сюда по кухне, слишком маленькой для него. – Может, они вовсе не были отравлены!

– Лютый так сказал.

– Его слово не аргумент. Кстати, аккурат когда ты его расколдовала, волки загрызли корову. Теперь я не уверен, что это был обычный волк.

– Проголодался, наверное, три года тут зубы сушить, – тихо сказала Юля.

– Ладно, с коровой мы разберемся. Но Амаранта-то тут при чем? Она царица!

– У нас есть доказательства, что с ней что-то не так! – встрепенулась я. – В жизни красотка – упасть не встать, а на фотках страшилка.

Юля протянула фото царицы, мы замерли, ожидая его реакцию.

Воевода, кажется, не понял, чего мы от него хотим. Хотя фотографию рассмотрел с интересом, чуть на зуб не попробовал.

– Ты что, не видишь? Она же никакая!

– Девушки, я не собираюсь обсуждать внешность царицы. Я не баба базарная. Иван ее полюбил, значит, было за что. Наверняка она добрая или умная, или и то и другое… Да, Амаранта не совсем тот типаж, который ему по душе, три первые жены у него были вот как ты, Юлия, – светловолосые и…

Он взмахнул руками, жестом обрисовывая большую женскую грудь, и смутился.

– То есть ты не видишь различий между реальным обликом Амаранты и фотографией? – удивилась я.

– А что, есть разница? Не знаю, какую игру ты затеяла, ведьма, но довольно, прошу.

– Да я чуть в обморок не упала от ее красоты там, во дворце! – возмутилась Юля. – Она совсем другая! Я не знаю, в чем тут дело – гипноз, магия…

Ярополк остановился, запустил пятерню в бороду.

– Магия? – задумался он. – Ладно, я проверю ваши слова. Странно все это. И царя словно подменили. Я ходил к нему с докладом – сидит на троне, кивает, а будто нет его.

– А еще в договоре с инкубом написано, что демон обещает отсрочить бабке ад на год, – вспомнила я.

Я протянула листок с договором Ярополку, у которого на лице было явное страдание. Он прочитал часть с обязательствами демона, отдал листок мне.

– И где же бабкина душа сейчас обитает? – озвучил он мой безмолвный вопрос.

– И это еще не все, – встряла Юля. – У нас есть дверь, от которой тот самый зубастый ключ на связке. И она жуткая!

– Светлые боги! – взмолился Ярополк, но пошел следом за Юлей. Она со скрежетом сдвинула стол в сторону. Воевода уставился на шестиугольник, обитый металлом.

– А вот это уже ни в какие ворота не лезет.

– Там Ктулху? – робко спросила Юля.

Ярополк дернул плечом.

– Кого там только нет…

– Когда-то миры были едины и являли собой совершенство, – начал свой рассказ Ярополк, – а потом что-то случилось. Что именно? Мнения на сей счет разделились. Кто-то говорит, это был большой взрыв, но не в материальном измерении, а во временном, кто-то – что мир стал слишком тесен. Некоторые, совсем уже оторванные от реальности ученые мужи говорят, что наши миры – это проекции некоего совершенного мира, и все мы лишь тени оригинала. В зависимости от того, как падает божественный свет, мы близки к своему идеальному образцу или бесконечно от него далеки.

В разделенных мирах некоторые особенности проявились с особой силой. В вашем мире процветает технический прогресс. Есть еще мир высоких – туда нет хода, да и они редко балуют нас своим вниманием, там искусства достигли небывалых высот. На второй свадьбе Ивана пел высокий, так пел – все рыдали. До сих пор как вспомню – сердце щемит… Иван хотел казнить его потом, когда вторая жена умерла. Решил – накликал беду. Но поостыл и отпустил. И есть нижний мир. Если версия последних ученых верна, то божественный свет туда не попадает вовсе. Там царит вечный мрак и ледяной холод, где рождаются жуткие твари.

– Вроде оборотней? – настороженно спросила Юля.

– Почему оборотней? – удивился Ярополк. – Оборотни, конечно, не милые зверушки, но с ними можно иметь дело.

Юлька довольно хмыкнула, и я покосилась на подругу. Что-то там у них с Лютым явно назревает.

– Боги решили закрыть врата в нижний мир, чтобы зло оттуда не могло проникнуть к нам. Их было четверо: три богини – любви, мудрости и справедливости, и бог силы, святой Кристоф.

– Когда вы креститесь, вы обращаетесь к своим богам? – спросила я.

– Светлые Анна, Лусия, Вира и Кристоф, охраните от зла, – перекрестился Ярополк. – Они провели ритуал и запечатали врата в нижний мир. Конечно, не все зло осталось там. Остались сумерты, и вампиры, и мержики… Хватает у нас забот. Но чудовищ вроде Шумарана – сумерта размером с дом, которого победил святой Кристоф, – больше не появлялось. Но знаете, девушки, до сего момента я думал, что все это сказки. То есть я молюсь и верую, но дверь в нижний мир представлялась мне скорее символом. Вроде как боги заперли зло, которое таится в любой душе, и если в человеке достаточно силы, любви, мудрости и справедливости, то дверь эта всегда будет закрыта.

– Так, может, там вовсе не нижний мир, – предположила я с надеждой. – Может, там погреб с вареньем?

Мы уставились на дверь. Ярополк опустился на колени, рассматривая набитые накрест полосы металла.

– Это сталь высоких, – сказал он наконец. – Мой меч сделан из такого сплава. Он очень прочный, можно камень перерубить. И очень-очень дорогой. Иван вручил его мне, когда я присягал на воеводство. Дешевле было бы золотую дверь в погреб поставить, да еще драгоценными каменьями обсыпать.

– Круто, – мрачно прокомментировала я. Аккуратные полки, уставленные баночками с вареньем, которые я успела себе вообразить, стремительно рухнули.

– А еще этот сплав не поддается коррозии, – задумчиво добавил Ярополк.

Ржавчина на углах тянулась пятнистыми щупальцами к центру двери.