Ольга Ярошинская - Ведьма по наследству [litres]

Глория открыла зубастую пасть, и струя пламени четко дала понять, на чьей мы стороне. Сумеречный лес не горел. Серые листья сразу осыпались пеплом, оставляя черные стволы деревьев голыми. Змеи не собирались сдаваться без боя. Они сворачивались в клубки, выстреливали вверх пружинами и падали на землю, словно ленты серпантина.

– Юлька, держись выше! – крикнула я.

Подруга прижалась к шее дракона, выкрикивая команды. У них не было времени потренироваться, но, похоже, Глория с полуслова понимала свою маму. Она взмахнула крыльями, набирая высоту. Одна змея взвилась, вцепилась загнутыми клыками в колесо дракона.

– Полный вперед! – скомандовала Юля. Колесо закрутилось, набирая обороты, змею завертело, как носок в стиральной машине. – Тормоз!

Змею вынесло по инерции, и она улетела в неведомые дали, оставив на память в шине выдранные клыки.

Несколько взмахов крыльев, и Глория поднялась над верхушками деревьев на недосягаемую высоту. Люди наконец поняли, что мы на их стороне. Я увидела Ярополка, он жестами командовал отступать ближе к центру, держаться подальше от леса.

Я чуть снизилась и эффектно пролетела над воеводой. Приказав ступе зависнуть, послала ему воздушный поцелуй. Кажется, это выражение лица не очень похоже не радость. Скорее, офигевание крайней степени. Какой-то колобок бухнулся о ступу и отскочил.

– Мержики! – выкрикнул Ерема, схватил меня за косу и потянул вниз, заставив присесть. Я почувствовала несколько глухих ударов о дно, услышала истошный писк и подняла голову. Серый мячик с пастью пираньи издыхал, насаженный на кинжал Еремы, как на шампур.

Юлька, заметив неладное, направила к нам Глорию.

– Туда! – Ерема указал направление, и столб пламени выжег в лесу широкую полосу. Мержики подпрыгивали и лопались в огне, как печеные яблоки в духовке.

Юлька приложила руку козырьком к виску, отдав честь, и прижала пятками резиновые бока дракона. Я заметила несколько стрел, торчащих в шершавой спине Глории. Надеюсь, они не причинили ей вреда.

Осмелев, я поднялась, выглянула за край ступы. Деревья равномерно колыхались, волны бежали по верхушкам. Я пригляделась. Одна волна была будто бы больше других. Девятый вал? Насторожившись, я направила ступу к дракону.

– Ну-ка, посвети вон туда!

Два прожектора высветили между деревьями шерстяные спины, отливающие серебром, красные глаза вспыхнули рубинами. Стая сумеречных волков неслась на людей плотным строем, слаженно, бесшумно, как армия призраков, но перед ними выросла стена огня.

Похоже, ненависть к Лютому Глория перенесла и на остальных волков. Она сражалась с сумертами так, будто в этом было что-то личное. Напрасно Юлька выкрикивала команды и колотила дракона по шее. Глория ястребом упала вниз и взмыла, сжимая граблями шею невезучему волку. Швырнув его в небо, прямо к месяцу, повисшему в небе тонкой улыбкой, Глория ринулась за новой жертвой.

Сумерты метались по тлеющему лесу, от дикого воя болели уши. Пламя Глории отразилось на драгоценном мече Ярополка. Воевода был дивно хорош, словно сам светлый Кристоф реял ангелом смерти среди сумеречных тварей. По взмаху его руки стая стрел полетела в лес, жаля гигантских волков.

Глория снова пошла на снижение, расправив крылья как истребитель, до меня донесся дикий смех Юльки. Полоса огня расчертила лес ровно, как по линейке. Глория испустила фирменный боевой вопль, и волки заметались в панике.

Воины внизу добивали сумертов, я видела блеск мечей, слышала звон металла. Сердце безошибочно находило Яра в толпе. Глория со свистом пролетела мимо меня, так что прядки волос у лица взметнулись от порыва ветра.

– Это так круто, Вася! – проорала Юля. – Так круто!

Свет от фар Глории носился двумя кругами по поляне, освещая поле боя. Ерема открыл свой мешок, достал оттуда увесистый булыжник и, подкинув его в руке, метко запустил в хребет драпающему волку.

– Что это? – удивилась я, заглянула в мешок. – Ты вез с собой камни? Зачем?

– Надеялся, что ступа не взлетит, – не стал отпираться Ерема, взяв второй.

– Это нечестно! – возмутилась я, выбирая себе камень. – Эх, промазала…

– Вон в того целься, – посоветовал Ерема, показывая на сумерта с черной подпалиной на боку. – Он ранен, быстро не увернется.

Я подлетела ниже, швырнула камень, и тот чиркнул по темной шкуре.

– Есть! – обрадовалась я. – Но ты с темы не соскакивай. Ты действуешь нечестными методами.

– Василиса, я тебе по возрасту в отцы гожусь. И если бы у меня, не приведи светлые, уродилась такая дочь, я бы уложил ее поперек лавки и всыпал ремня так, что сидеть бы не смогла. Это было бы честно и просто, и, верно, возымело бы плоды. Но ты ведьма, под защитой воеводы, и действовать простыми честными путями я не могу. Да и не вышла идея с камнями. – Тут еще один булыжник треснул сумерта меж ушей.

Я не могла прийти в себя. Мало того что Ерема сказал больше двух слов зараз, так он еще и назвал меня по имени! Пожалуй, я даже не буду ставить ему в вину, что он меня за косу таскал. Тем более это было оправданно.

– А ты меткий для одноглазого, – заметила я.

– Растет уже второй глаз. – Ерема пожевал нижнюю губу и, отвернувшись, буркнул: – Спасибо.

Наши побеждали. Некоторые воины уже опустили оружие и пялились в небо, наблюдая за полетом Глории. Багряные крылья на мгновение заслонили луну, свет фар скользнул по поляне, отразившись от меча Ярополка. Я направила ступу вниз и приземлилась около воеводы. Хорошо, что у меня нет прав – парковка мне тяжело дается. Я задела дном ступы телегу, едва ее не опрокинула, и Ерема чуть не вывалился наружу.

– Василиса! – Ярополк развернулся на шум, светлые волосы, перехваченные синей лентой через лоб, потемнели от пота. – А ну, командуй «аер вверх», или как там!

Он с такой силой схватил меня за плечо, вталкивая назад в ступу, что я вскрикнула от боли.

– И только попробуй приземлиться до рассвета! Я не знаю, что с тобой сделаю!

– Ремня бы ей всыпать, – громким шепотом посоветовал Ерема.

Я растерялась, улыбка сползла с лица. Мощный поток воздуха толкнул меня в спину, и рядом опустилась Глория. Люди шарахнулись в стороны от драконьего оскала, а ведь это была улыбка. Юлька приветственно помахала воинам ручкой.

– Вверх, кому сказал! – крикнул Яр. – Обе!

Я почувствовала, как губы задрожали от обиды. Глаза Ярополка блестели холодной сталью, по мечу стекали густые черные капли. Он вел себя как чужой! Я отвела глаза, чтобы не выдать навернувшихся слез, и вмиг забыла об обиде. С высоты битва казалась какой-то мультяшной, а внизу все было по-настоящему: изрытая когтями и умытая кровью земля, мрак, окружающий поляну, из которого в любой момент может выпрыгнуть очередное чудовище, раненые, стоны, смерть… У колес фургона подвывал от боли мужчина, правая рука которого превратилась в обгоревшую культю.