Юлия Буланова - Серебряные крылья [СИ]

— Я буду жить так, как захочу! А ваш человек может валить к дьяволу.

— Вот именно о такой реакции нас предупреждали наши психологи. Жесткая конфронтация. Что бы мы тебе не предложили, ответ будет: «Нет».

— Вы ожидали чего-то другого?

— Я предполагал нечто подобное. Однако генерал Тейлор надеялся на то, что ты его хотя бы выслушаешь.

— Не хочу никого слушать.

— А если он готов предложить тебе свободу? С некоторыми ограничениями, конечно. Однако тебе они не должны принести особых неудобств. Живи, как пожелаешь. Хочешь учиться — поможем поступить в любое учебное заведение. После курса реабилитации, конечно. Хочешь замуж — твое право. Это никак не отменяет наше изначальное предложение.

— А что взамен?

— Молчание о том, что произошло. Не обо всем, конечно. Но ту часть правды, где вы были ушами и глазами штурма вам и вашим друзьям необходимо будет забыть.

— То есть для всего мира мы как бы ничего и не сделали?

— Ну, что ты! Даже кроме этого каждый из вас много чего сделал. И каждый получит медаль «За отвагу». И мы сделаем все возможное, чтобы объявить о ваших заслугах. Просто немного сместим акценты. Вот, например, Вадим Талин. Принял роды, хотя в нескольких шагах от него стоял адепт Белого пути, который за несколько минут до этого пригрозил расстрелять беременную женщину, если она будет кричать и всех, кто окажется рядом. Мгновенно вокруг несчастной женщины образовалось кольцо пустоты. А он не ушел. Теодор Морье сделал возможным связь с внешним миром. Каролина Дрейк связалась с полицией и рассказала о том, что всех заложников сгоняют в зону А-4, что сделало штурм более узконаправленным. Именно ее точный и своевременный анализ ситуации помог избежать множества жертв. Михаил Снежный оказывал первую помощь пострадавшим, до прихода врачей. А Мария организовала колонну из детей, которые организованно двигались в сторону выхода. Джейсон Риз закрыл собой двух детей, приняв на себя удар сорвавшегося светильника. Ты спасла ребенка. Роуз Миллер. Четырнадцать лет. Примерная девочка, отличница, призер округа по легкой атлетике. Она отделалась лишь парой царапин.

— Девочка могла выжить и без моей помощи. Шансы на это у нее были.

— Вот уж не уверен. Ты единственная, кто смог дождаться прихода врачей. Благодаря мужеству и самообладанию Александра Польского. И именно это мы обязаны отметить. Рискуя собственной жизнью во время штурма оказал первую помощь раненому товарищу, блестяще справившись с артериальным кровотечением. А еще вы все вместе спрятали в вагончиках двух девочек, которые благодаря этому остались живы.

— Вы говорите сейчас от имени того человека? — поинтересовалась девушка, склонив голову на бок, и дождавшись кивка продолжила. — Мне свобода личной жизни и в перспективе любая хореографическая академия, а ребятам лучшая из военных академий только за то, что мы промолчим об одном не слишком существенном факте? А не слишком ли дорого вы покупаете наше молчание? А ведь в добавок ко всему мы государственные награды получим. Какая-то подозрительная щедрость. Вам так не кажется?

— Скупой платит дважды.

— Красиво звучит. Только… слишком это хорошо, чтобы быть правдой.

— Не вписывается в твою картину мира? — горько усмехнулся полковник. — Что ж… и такое бывает. Тех, кого воспитывали кнутом, не очень-то верят прянику. Начни я угрожать тебе обвинением в пособничестве террористам, ты приняла бы это легко. И в серьезности моих намерений не усомнилась бы.

Девушка пожала плечами. Все было не совсем так. В пряник она верила. И считала его достаточно эффективным средством воздействия. Но дело в том, что кнут выходит дешевле. Зачем высоким чинам что-то давать — медали, гранды на учебу, если они могут просто предложить альтернативу. Или вы делаете то, что мы вам приказываем (то есть молчите о произошедшем) или против вас будет сфабриковано обвинение, которое превратится в приговор. Что там положено уличенным в террористической и экстремистской деятельности? Ах, да, смертная казнь.

— Я буду молчать, — Диана устало потерла переносицу. — Ребята, думаю, тоже. Только объясните мне пожалуйста, с чего вдруг такая щедрость? Простите, но ранее я как-то не замечала в ваших руководителях тяги к справедливости.

— В прошлом году ситуация была совсем другой. Тогда ты не была частью нашей, скажем так, команды. Ты ничего не сделала. Просто выжила. Наши руководители не святые и повышенным альтруизмом они не страдают. Многие из них те еще сволочи. Но все, кого я знаю уважают честные сделки. И по счетам стараются платить. А вам мы хорошо задолжали. По целой жизни каждому. Я отправил вас умирать. И любой другой командир поступил бы так же. Это было правильно. Чем больше у нас было информации, тем меньше жертв во время штурма. Но это было нечестно по отношению к каждому из вас. Так что мое ведомство сейчас платит по счетам.

— Как интересно.

— Диана прекрати ерничать. Раздражает. Понимаю, что неприятен тебе…

— Вовсе нет, — перебила его девушка. — Саша рассказал, как вы мне помогли. Я благодарна за это.

— Неприятен не как человек, а как напоминание о произошедшем. Возможно мне стоило дождаться майора Аверина? В его обществе ты бы чувствовала себя более защищенной?

— Не знаю. Возможно.

— Я попытаюсь объяснить тебе эту, как ты изволила выразиться, щедрость. Здесь сошлось многое. Наша верхушка считает эту операцию очень удачной. Мало жертв среди мирного населения. Убитых, я имею в виду. Раненых хватает. Но, сама понимаешь… это в счет не идет и невосполнимой потерей не считается. Среди же штурмовиков считай и не пострадал никто. Так… несколько ранений средней тяжести.

— Ну, и кто вы такой? — вместо приветствия вопросил Вадим самым холодным своим тоном. — Судя по форме не доктор, а офицер СБ. А я, кажется, вполне отчетливо дал понять вашим парням: им тут делать нечего. Особенно, когда она одна.

— При всем моем уважении, майор Аверин, — сухо начал Марков. — Но я хотел бы напомнить, что ваша невеста совершеннолетняя. С ней и ее друзьями хочет поговорить генерал Тейлор.

— Как интересно, — протянул Вадим тем же издевательски-насмешливым тоном, что и Диана несколько минут назад.

Полковник с интересом перевел взгляд с мужчины на девушку. Ему стало любопытно, кто и у кого перенял эту фразу. Она у него или наоборот. Хотя, возможно дело было в том, что они думали одинаково, хотя на первый взгляд были полными противоположностями друг друга.

— Ей следует присутствовать при данном разговоре.

— Ну, разумеется! Ведь решение артенийцы должны принять общее. Одно на всех.

— Да. Иначе сделки не будет.

— Диана не станет подбивать приятелей к неповиновению.