Полина Флер - Сердце василиска [litres]

– Говори, – процедил Дитер и сжал мое плечо.

Хватка у него была генеральской, каменной. Я скорчилась, слизывая языком слезы, думая еще и о том, чтобы не навредили моей девочке. В животе уже покалывало, как недавно, когда меня взяли в плен.

Только бы выдержать!

– Будьте вы… прокляты! – процедила я.

– Убить! – завизжало существо на каталке.

Ладонь наотмашь хлестнула меня по щеке. Я откинула голову и зажмурилась, борясь с рыданиями, с разочарованием, с усталостью последних ночей и дней.

– Убить ее! Стереть в порошок! Заколдовать! Окаменить! – продолжала бесноваться тварь.

И за визгом слышался успокаивающий голос Элдора:

– Не спеши, дорогая. Пленники еще нужны.

– Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!.. – Голос оборвался на высокой ноте.

Я ждала, но ничего не происходило. Я была все еще жива, и пальцы Дитера все еще сжимали мое плечо. А потом я услышала хрипы: так мог хрипеть издыхающий зверь. И, приоткрыв глаза, увидела, как корчится в каталке существо.

– Спаси… – хрипело оно, царапая скрюченными пальцами горло.

Маска перекосилась, из-под покрывала летела каменная пыль. Откуда она там?

– Скорей! – приказал Элдор, соскакивая с трона и подхватывая заваливающееся на бок существо. – Не медли!

Дитер отпустил меня так быстро, что я не удержала равновесие и повалилась на вовремя подставленные руки стражника. А сам подбежал к каталке и подхватил существо с другой стороны. Стянув перчатку с руки, Дитер выхватил нож. Я ахнула, не сдержав вскрика. Лезвие сверкнуло и полоснуло по ладони.

Будто во сне я видела, как Дитер стиснул кулак и опустил его над съехавшей маской. Кровь капала, заливая фарфор, текла по землистому лицу, капала на покрывало.

– Так, – повторял повелитель Элдор. – Так… пои ее, мой раб.

Хрипы перешли в стоны, потом во влажные причмокивающие звуки. Меня едва не вывернуло наизнанку, когда я поняла, что это существо в каталке пьет кровь…

Маска окончательно соскользнула с лица и упала на пол, стукнув фарфоровым боком, но не разбилась.

Во все глаза я смотрела на существо. Сначала мне показалось, что у него нет лица. Вместо этого что-то бугристое, твердое, как камень. Потом я различила нос и один выпученный глаз, волосы, разметавшиеся по плечам. С каждым глотком каменные морщинки разглаживались, мутный глаз наливался блеском, а конвульсии все реже сотрясали тело, пока не прекратились вовсе.

Облизнувшись острым язычком, существо высунуло из-под покрывала белую худую руку и ласково погладило Дитера по щеке.

– Спасибо, мой мальчик, – проворковало оно уже хорошо поставленным женским голосом. – Ты верно служишь мне.

Дитер вынул платок и обернул разрезанную ладонь.

– Рад служить, госпожа, – безэмоционально ответил он.

Женщина засмеялась. Этот смех был мне знаком, порой он являлся мне в самых неприятных снах, и я надеялась, что никогда больше не услышу ни этого смеха, ни этого голоса.

– Узнала теперь? – спросила женщина.

А я не могла кивнуть. Потому что передо мной сидела Анна Луиза, бывшая королева Фессалии.

– Вижу, что узнала, – хихикнула она. – Приятно встретить старых знакомцев на чужбине.

Я дрожала, не в силах справиться с обуявшей меня ненавистью. А Анна Луиза, словно красуясь, развернулась ко мне лицом, наслаждаясь моей реакцией. Господи, я бы предпочла поцеловать лягушку, но не видеть перед собой это отвратительное лицо, едва ли похожее на человеческое. Она выглядела настоящим чудовищем: окаменевшая половина лица была неподвижна, от этого улыбка женщины получалась кривой и жуткой.

– Смотри, друг мой Элдор, – продолжала она, – на этих двух голубков. Вот те, кто поломал мою жизнь, разрушил планы. Она – юная выскочка, вскружившая голову фессалийскому чудовищу. И тот, благодаря которому я стала такой развалиной.

Анна Луиза сухо рассмеялась, и с губ посыпалась пыль.

– Скоро все станет по-прежнему, моя любовь, – вежливо ответил повелитель Кентарии.

– О да! – подхватила женщина. – Тот, кто меня изуродовал, он же и поможет.

И она погладила Дитера по руке. Эта тварь снова погладила Дитера по руке! Я задохнулась, изо всех сил сжимая челюсти. А Дитер стоял как околдованный, безгласный и пустой. Из него выпили жизнь и волю, и я не могла видеть его таким.

– Скоро я стану, как прежде, молодой и красивой, – прошелестела Анна Луиза. – А Дитер, мой мальчик, поможет мне в этом. Кровь василиска для обычных людей – яд, а для меня – лучшее лекарство.

Она снова засмеялась, потом закашлялась, выхаркивая каменную крошку. Я отвернулась, не в силах на это смотреть. Духи-хранители, где же вы?! Дайте мне энергии…

– Я высосу его до капли, – все еще доносился до меня проклятый голос, – а потом раздавлю тебя, чертовка. И тебя. И своего малахольного муженька. О, что может быть слаще мести? Ваша смерть не будет быстрой, о нет! Я наслажусь каждой секундой вашей агонии! А потом, – она высунула из-под покрывала руку и сжала ее в кулак, – я раздавлю Фессалию.

– Это будет хороший подарок! – заулыбался Элдор.

– Лучший подарок для нас обоих, дорогой, – проворковала Анна Луиза.

– Я буду правителем двух королевств!

– Двух королевств и одной империи. Не забывай про Альтар. – Они засмеялись.

– Полагаю, на сегодня можно закончить допрос этой маленькой шпионки, – сказала Анна Луиза, не глядя на меня. – Я чувствую себя гораздо лучше, с каждым днем мои силы прибавляются. И мне так хочется побыть с тобой, моя любовь! Пусть эта девчонка подумает в темнице над своей судьбой, пусть помучается. У нас еще есть время.

– Есть, моя дорогая. – Элдор наклонился, поцеловал ее бледную ладонь и дал отмашку стражнику. – Уведите пленницу! Продолжим после.

– Нет-нет! – вмешалась Анна Луиза. – Пусть ее отведет наш доблестный рыцарь.

Она с нескрываемым торжеством поглядела на Дитера, и тот, как сомнамбула, сделал шаг вперед.

– Отведи пленницу в подземелье, – велел по-кентарийски Элдор. – А потом сразу же езжай в Даррен и хорошенько перетряхни этот городок! Мятежники совсем обнаглели! Перевешать всех до одного! Пусть знают, как подрывать авторитет ярла!

– Как пожелаете, мой господин, – учтиво поклонился Дитер.

Он схватил меня под локоть и потащил к выходу. Я не сопротивлялась, любое сопротивление бесполезно. Да и зачем?

Мы шли темными коридорами обратно в подземелье. Шаги Дитера были тяжелы и размеренны, хватка – все такой же железной. Когда миновали ворота и стали спускаться вниз по крутой лестнице, я подала голос:

– Дитер?..

Он молчал. Огонь светильников отражался в очках, и лицо как никогда казалось каменным, словно когда-то Дитер заколдовал не фессалийскую королеву, а самого себя. Как мне достучаться до него? Как всколыхнуть окаменевшее сердце?