Ольга Романовская - Чужая душа - потёмки

— Кто эта женщина?

Ну да, каюсь, не только им, но суть длинной фразы была именно такова.

Эльфийка вздёрнула нос и отвернулась, хозяин лавки стушевался, отойдя на задний план, а Эдвин смотрел со смесью недоумения и упрёка. Когда я сделала паузу, ожидая объяснений, он ограничился лишь:

— Ты неправильно всё поняла.

— Ага, слепая и глухая, — ткнула пальцем в кольцо на пальце эльфийки. — Дорогое, под стать женщине, которой подарили. Мне как, вещи собирать? Я ведь всё понимаю, что полюбил другую, что ошибся…

Разумеется, куда уж мне до эльфийское девы! Она и умная, и красивая, и воспитанная, и образованная, и в Академии косо не посмотрят — не студентка с преподавателем. Радуйся, что замуж не вышла, а то бы снова пережила тот позор и смешки соседей. Впрочем, и так будут шептаться, а Осунта Тшольке позлорадствует.

— Помолчи, Агния Выжга! — прикрикнул Эдвин, отвёл эльфийку в сторону и принялся что-то объяснять. Обернулся ко мне и, нахмурившись, отчитал: — Не ожидал от тебя такого. Знал, что ревнива, но чтобы настолько! Выйди, сделай милость, через пять минут поговорим.

Когда надо, Лазавей умел быть властным, вот и теперь я покорно поплелась к дверям. Почем-то ругань Хендрика не производила такого впечатления, его я не боялась. Ну да, потому что Хендрик Выжга — слабенький маг и ничтожный смазливый мужчинка, а Эдвин Лазавей другой породы, против шерсти лучше не гладить.

Эльфийка вышла из лавки через пару минут, глянула на меня, скорчила гримаску и прошествовала дальше с гордо поднятой головой. Однако, какова нахалка! Перемыть ей кости не успела: в дверях показался Эдвин и поманил пальцем.

— Видят сущности, ты этого не заслуживаешь! — вздохнул он. — Скажу твоему отцу, чтобы отправил в пансион благородных девиц учиться манерам.

Открыла рот, чтобы прояснить, как именно благородные девицы реагируют на измену, но тут же закрыла, потому что Эдвин потащил меня к прилавку, на котором лежало… кольцо. То самое, которое мерила эльфийка. Ничего не понимаю.

— Глянь, вроде, я не ошибся с размером: у вас с Лаотениэль рука одинаковая.

— То есть, ты покупал кольцо мне? — не веря, переспросила я.

— Не тебе, а нам. Агния, — голос Эдвина обрёл гневные нотки, — ты хотя бы понимаешь, что выкинула? Опозорила меня на весь город. Я не могу позволить себе такую жену, поэтому сделай выводы.

Я захлопала глазами, а потом беспомощно покосилась на замершую в дверях Светану. То ли мне послышалось, то ли мне делают предложение. Вернее, собирались сделать пять минут назад, а теперь я не уверена.

— Эдвин, ты…

— Я кольца обручальные покупал, только и всего. Планировал сюрприз. М-да, сюрприз вышел знатный!

Понуро опустила голову и попросила прощения. Я же не знала, думала, у него любовница…

— Я ни с кем шашни не завожу. Мне неприятно, что ты подумала, будто я тебе изменяю.

Дрожащей рукой подняла с бархатной подушечки кольцо: красивое, даже с камушком. Меленьким таким, но ярким как звёздочка.

— Можно? — покосилась на Эдвина. Вдруг действительно раздумал жениться?

Лазавей кивнул, отвёл в сторону хозяина лавки и о чём-то с ним зашептался.

Кольцо пришлось впору и вызвало новый прилив мук совести. Подошла, обняла сзади Эдвина и прошептала, что дура. Он хмыкнул, но промолчал.

— Вас всё устраивает? — оживился хозяин.

— Да, раз невеста померила. Извините за доставленные неудобства, я доплачу.

— Не нужно, — расплылся в улыбке хозяин, — всякое бывает.

Хм, а ведь занимался Эдвином сам владелец, а не приказчик. Значит, уважаемый клиент. Приятно, что магов ценят, в глубинке-то и косо, с предубеждением глянуть могут.

Эдвин расплатился, и мы вышли на улицу. Я собачкой плелась за ним, низко опустив голову.

— Ужина с предложением, чую, тоже не выйдет, — вздохнул Лазавей. — А я хотел порадовать: ты ведь давно хотела замуж, всё намекала и намекала. На базарной площади твоей руки попросить?

Замотала головой и разрыдалась. Испортила главный день в своей жизни!

— Пошли! — Эдвин потащил в сторону любимой харчевни. Махнул рукой Светане: мол, может присоединиться.

Мы выпили по стаканчику, чтобы успокоить нервы, после чего Лазавей без предисловий, в лоб спросил, выйду ли я за него замуж. Моё громогласное 'да' едва не стало поводом для очередного конфуза. Во всяком случае, в нашу сторону косились.

Светана поспешила поздравить нас со столь радостным событием, и мы на пару разрыдались. Эдвин смотрел на нас с недоумением, вслух выразив сомнение, не лучше ли остаться холостым:

— Сегодняшние события убеждают, что это безопаснее и спокойнее. Нужна ли мне ревнивая, не умеющая держать себя в руках головная боль?

— Нужна! — выпалила я и прильнула к его щеке поцелуем. — Обещаю, я и перед этой… как её?… Лао… эльфийкой то есть извинюсь, испеку чего-нибудь.

— Лучше я сам, тебя она на порог не пустит. Додумалась тоже! Знаешь, — Эдвин сжал губы и забарабанил пальцами по кружке, — мне было неприятно услышать от тебя такое. От женщины, которая заверяла, что любит. Легко же ты веришь в предательство!

Вздохнула и кратко оправдалась:

— Всё из-за Хендрика. Он ведь похожим способом…

Хлюпнула носом и отвернулась, утирая кулаком навернувшиеся слёзы. Того и гляди Эдвин сейчас предложение обратно заберёт, а кольца вернёт.

— Агния! — вздохнул Лазавей, встал и положил ладони мне на плечи. — Пойдём, хватит на сегодня публичных представлений. Светана, вас не затруднит посидеть немного с Марицей? Часика два, не больше.

Ох, кажется, меня ожидает знатная экзекуция!

Над головой проплывали лёгкие облачка. Небо такое голубое, сияющее. И не вышградское.

Практика третьего курса проходила в поле — в буквальном смысле. Студенты Общеобразовательного факультета на пару с алхимиками сонными мухами бродили под палящим солнцем, пытаясь выполнить заковыристые задания Эдвина Лазавея. Он разбил их на пары, дал минимум наставлений и отправил в вольное плаванье. Плавали знатно, потому как теория категорически не желала превращаться в практику. Сущности — гадкая вещь, алхимия, плетение заклинаний не лучше. А ведь без успешно выполненной практики на четвёртый курс не переведут. Вот и изображали из себя магов, путаясь в расчётах и переругиваясь с алхимиками — те слишком зазнавались. Они-то опытные, из воды бодягу сотворят, только, увы, почему-то нужное вещество делать не желают.

Марица гонялась за бабочками с огромным сачком. Я лениво посматривала на неё одним взглядом, мечтая искупаться. Да, я самым наглым образом отлынивала от ползанья по горам и весям, валялась на траве, посасывая соломинку. И мне абсолютно ничего за это не будет. Вернее, будет, но зачёт. И вообще осенью я пробую перевестись на другой факультет, мне магическое плетение практиковать надо. Эдвин по ушам надаёт, что бездельничаю, но у меня уважительная причина — лень.