Мария Веселая - Я родилась пятидесятилетней...

И, стоя у меня над головой,

Тяжелым векам не даёт закрыться?

Твоя ль душа приходит в тишине

Мои дела и помыслы проверить,

Всю ложь и праздность обличить во мне,

Всю жизнь мою, как свой удел, измерить?

О нет, любовь твоя не так сильна,

Чтоб к моему являться изголовью,

Моя, моя любовь не знает сна.

На страже мы стоим с моей любовью.

Я не могу забыться сном, пока

Ты — от меня вдали — к другим близка.

— У. Шекспир Сонет 61

Белла

Мы сидели с ним на краю парапета неизвестного небоскрёба. Я беспечно болтала ногами и думала о древней мечте человечества — крыльях. И о том, сколько самоубийц готовы закончить жизнь падением с такой вот крыши и жёстким приземлением, а не, скажем, съев смертельную дозу шоколада… Парень же рядом смотрел на меня с какой-то странной смесью тревоги и нежности, такой непривычной для него…

— Неужели не боишься? — разорвал он уютную тишину между нами.

— Тебя или высоты? — переспросила я вампира, продолжая смотреть вниз и странным образом не испытывая никакого головокружения.

Эдвард бросил тревожный взгляд на меня:

— Тебе не стоит меня бояться. Однако…

Да-да, вот именно об «однако» речь и идёт.

Мы снова замолчали, каждый думал о своём.

— Скучал по мне? — вопрос слетел с моих губ раньше, чем я успела обдумать, какой ответ хочу услышать.

— Нет, — быстро ответил Каллен и беспечно улыбнулся. — У меня были занятия поинтереснее.

Я с облегчением рассмеялась, отвечая на невысказанный вопрос, что читала в насмешливых глазах цвета янтаря:

— Я тоже нет, столько событий и впечатлений было, времени банально не хватило!

— Да, я кое-что об этом слышал…

Эдвард нахмурился и добавил чуть погодя:

— Больше так не делай, пожалуйста.

Я молча кивнула, давая обещание и зная, что повторять один и тот же развод однозначно не буду.

Подумав о телефонном звонке, я, слегка нахмурилась, спросила:

— Что меня выдало?

Он посмотрел на меня сначала с непониманием, а потом улыбнулся и обратил внимание на наши руки, которые были в каких-то сантиметрах друг от друга. Моя кисть невольно сжалась в кулак и отодвинулась чуть дальше.

Вампир, явно отметив мой жест, отвернулся и, запрокинув голову, посмотрел на небо:

— Частично моя сестра, частично шум бара… Сначала я подумал, что это телевизор номера отеля, связь была недостаточно хорошей, но потом понял, что звуки слишком естественны.

«Штирлиц, это провал», — подвела итог своей «мсти-авантюры» я и поинтересовалась, сам парень додумался или кто-то помог, на что он только загадочно улыбнулся и промолчал.

Ну и ладно. И не очень-то хотелось…

Я встала на ноги и пошла по краю, широко расставив руки для равновесия. Эдвард за моей спиной тихо следовал за мной…

— Слушай, если я начну падать…

— Я подхвачу тебя, — уверенно ответил Каллен, наглядно демонстрируя это, когда у меня случайно сорвалась нога с узкого края.

Оглянулась, строго посмотрев в глаза парня:

— А если я совсем упаду?

— Я прыгну вслед за тобой и спасу тебя, Белла.

В его взгляде была решимость молодого и романтичного камикадзе. Как мило…

Снова взглянула вниз, в бездну, на нескончаемый поток огней и машин большого города возможностей:

— Но почему?

— С тобой интересно, — ответ Каллена был слишком быстрым, чтобы я поверила, что он не был подготовлен заранее.

Я внимательно смотрела на него, вынуждая открыться, поверить… Но натыкалась на непреодолимую стену и правдоподобную маску спокойствия и беспечности.

Молчим… Молчим… в глазах вампира блеснул огонек, а маска треснула.

— Ты ведь не отстанешь, верно? — сдался он первым, а я широко улыбнулась, отрицательно мотая головой.

Он вздохнул, усмехнулся чему-то и посмотрел на полную луну. Помолчал, формулируя то, что ему сложно было сказать вслух:

— Ты похожа на солнце, Белла… К тебе тянет со страшной силой. Я не знаю, почему так случилось, это глупо. Твои мысли, твои поступки, твой характер… У меня… Нет сил оторваться от тебя, — это признание как будто забрало его последние силы.

Плечи мужчины поникли, он потерянно смотрел вниз, и я вдруг испугалась, что Эдвард вот-вот столкнёт меня туда, чтобы избавиться от своей неприятной зависимости. Швырнёт меня вниз, как ненужную вещь, и будет испытывать облегчение… Ведь как бы ни манило солнце, ещё Икар доказал, что стремиться к нему смертельно наивно.

— А если… — я смотрела на его неправдоподобно бледное лицо и болезненно тёмные круги под глазами, которые кричали, что передо мной не человек. — А если я не хочу… падать?

— Разве не хочешь? — вампир наконец посмотрел на меня испытующе.

Конечно, он же видел, с каким желанием я смотрела вниз на все эти огни и сотни метров свободного полёта… Новые возможности, новые ощущения… Мы ведь говорили не о падении с небоскрёба…

Но у меня был ответ на его вопрос. Такой же заготовленный, как все его враньё сегодня.

Отведя взгляд и подавив коварную улыбку, я шагнула ближе к Эдварду, спрятав тёплые руки в складках его пальто. Когда я положила ладони поверх тонкой мужской рубашки, он вздрогнул и с какой-то невероятной надеждой посмотрел на меня.

Но я не готова была стать его вечной игрушкой. Игрушкой, которая ему явно не подходит.

Мы стояли так, он спиной к обрыву, я лицом к нему. Чувствовала, как мои руки расслабляли напряжённые каменные плечи, а тёплое дыхание рядом с его шеей наверняка сбивало с толку этого холодного мальчика…

Отстранившись чуть-чуть назад, ближе к безопасному краю крыши, чтобы Каллен не держал меня в осторожных объятьях, я прошептала, глядя в его наивно распахнутые глаза, усмехнувшись:

— Падать — не мой стиль, — и со всей силы толкнула парня в бездну…

Он летел медленно, видимо, чтобы я смогла увидеть все эмоции, что сейчас так легко читались… С очень удивленным, нет, шокированным лицом, Эдвард красиво нёсся вниз на свидание с асфальтом, пытаясь взглядом и немым криком пробудить во мне совесть.

Напрасно.

Собственная спина неистово чесалась в районе лопаток. Обернувшись, я заметила пару огромных тёмных крыльев. Мол, лети, спасай… Если хочешь… Я не хотела. Я знала, что он не умрёт от этого. А вот я ни разу не Икар…

Поэтому сложив послушные крылья, я легла на краю крыши, даже не взглянув в сторону бедного Каллена.

Лежать было неудобно. Но вид луны и звёздного неба, который в Нью-Йорке даже летом не встретишь, компенсировал все неудобства. Шум города стал неслышным, как будто бы чья-то властная рука сделала звуки тише. Так тихо, что я могла слышать стук собственного сердца…

— Как ты могла? — я слабо улыбнулась, услышав этот чуть хриплый голос.

Но вопрос проигнорировала, заговорив о другом: