Мария Веселая - Я родилась пятидесятилетней...

Его же лицо было нечитаемым в этот момент. Он застыл на мгновение, как будто сражённый чем-то, а потом быстро наклонился и поднял чёрную ручку. Я выпрямилась и внимательнее посмотрела на него, удивляясь его молчанию.

— Белла.

Изящные пальцы протягивали мне уроненное, а глаза как будто поблёскивали, пытаясь отыскать что-то в моих. Что-то, чего я определённо не понимала.

— Ты рано, я не ждала тебя раньше пятницы, если честно, — я сказала первое, что пришло мне в голову, но, увы, не с той интонацией весёлой язвительности, которая планировалась мной на выходные, в моём голосе почему-то сквозила растерянность застигнутой на измене жены, чей муж внезапно нагрянул из командировки…

— Я вижу, что меня не ждали, — холодом в голосе Каллена можно было морозить мясо, рыбу и другие скоропортящиеся продукты.

Его взгляд упёрся в нашу парту, за которой громко и предательски вовремя чихнул Бо…

Комментарий к Они жили долго и счастливо. Долго - он, а счастливо - она…

Итак, после затяжной болезни, хотя все еще напоминаю кашлем туберкулезника, выкладываю новую главу.

========== Пусть в меня бросит первым камень тот, кто сам безгрешен (согласна на драгоценный) ==========

Комментарий к Пусть в меня бросит первым камень тот, кто сам безгрешен (согласна на драгоценный)

Глава маленькая, но быстрая.

В женщине качеств — полным-полно:

Хитрость, любовь, красота, веселье.

Женщина в сущности — то же вино:

Пить хорошо. Тяжело похмелье.

— Эдуард Асадов

Эдвард

— Ещё бы тебя ждали, Каллен… Незаменимых нет, — мысленно пробормотал Ньютон, в то же время ни капли не симпатизируя новому соседу Беллы, который так быстро сменил меня на посту сопровождающего Свон.

В голове Майка я увидел несколько сцен, по которым понял, что у этого Бо с девушкой почти полностью совпадает расписание.

Несколько одноклассниц мне мысленно сочувствовали, догадываясь, что я злюсь не просто так. Парни же приготовились наблюдать за потехой, раздумывая, кто кого… Почему-то Бофорт, как победитель, совсем не фигурировал: думали либо на меня, либо на Беллу. И за чуть растерянную Свон по той же неизвестной причине было большинство.

— Не ждали, да… Ну, знаешь… — наконец вымолвила она, чуть улыбнувшись уголками губ. — Ты и не дембель…

И в глазах смешинки. Весело ей! Развлекается! Шутит надо мной!

Придушил бы…

Я сверлил её взглядом, не понимая, как я мог превозносить её? Как мог поддаться очарованию, и почему сейчас с трезвой головой, зная всё, я, несмотря на обиду, удушающую ревность, тоску, боль, разочарование, продолжаю любить её? Мне всегда казалось таким глупым слепое обожание Эмметта по отношению к Роуз… И теперь я сам предстаю не в лучшем виде. Брат был даже в куда более выигрышном положении, Розали его любила. Она выбрала его. Белла же была далека от окончательного решения. Теперь я ясно видел все причины своего раздражения от её сонма гномиков…

— То есть, соскучиться ты не успела? — я не спрашивал, мой холодный голос скорее констатировал факт.

— Времени не было.

Улыбка тёплая, чуть извиняющаяся. Она же не ждёт, что я кинусь ей в ноги, чтобы признать, что погибал без неё? Без этих её глаз, хитрых, лисьих, без её запаха, который почти снёс мне голову при встрече, без сочных, влажных губ, что она слегка покусывала, отчего к ним приливала кровь, и они становились ещё выразительнее, маняще…

— Я тоже не успел соскучиться, — я полностью владел собой, ни намёка, ни взгляда-признания она от меня не дождётся, вместо этого ирония с оттенком скуки. — Был удивлён, что ты звонила мне, потом писала…

Её сердце на мгновение сбилось, но потом снова застучало в несокрушимом спокойном ритме. Глаза перестали излучать тепло, а губы сложились в чуть сожалеющую усмешку:

— Перепутала номер, а потом Элис просила набрать тебя…

Я вспомнил, как сам перезвонил и услышал совсем не тот голос, что ожидал.

— Не стоило прилагать таких усилий…

Оторвался взглядом от неё, прошёлся по замершему в предчувствии чего-то класса, посмотрел в окно, отсчитывая секунды, чтобы снова вернуться к ней глазами, чувствуя досаду от своей зависимости… Как наркоман, не иначе.

— Не понимаю, о чём ты, Эдвард.

Звук моего имени в её исполнении заставил меня обернуться к ней быстрее, чем я планировал.

— Я о дешёвом цирке в исполнении какого-то русского, который воспользовался твоим телефоном.

Ярость всё ещё кипела во мне. Непонятно, что бы было, не заметь Таня явного несоответствия.

— Ах, ты про Алекса… — в глазах Беллы плясали черти. — Что нас выдало?

Я скрипнул зубами от её простодушного «нас».

— Звуки бара, — мне не удалось спрятать презрения в голосе и выражении лица.

Ей семнадцать… Всего лишь семнадцать… А ведёт она себя как… Мой мозг буксовал, не желая даже мысленно примерять на девушку эту роль. Только не она…

Белла тут же заметила мой тон:

— Приму к сведению, — сухой голос, вздёрнутая бровь, она всегда была догадливой, поняла и сейчас, что я думаю об этом, но, чёрт побери, к чему эта улыбка… — Но и ты, дорогой, сделай скидку: Сашенька крупный бизнесмен, а не актёр.

Я заставил себя саркастически усмехнуться, а не завыть от её ласкового «Сашенька». Посмотрел на покрасневшую и жалкую причину раздора, что сейчас раздумывал, стоит ли ему вмешаться и «поставить меня на место». В его голове крутилась пара сочных фраз, которые однозначно не могли задеть меня больше, чем девушка, что стояла между нами.

Я понял, что не хочу даже повода дать ей думать, что влюбился в неё. Я мечтал выкорчевать это ненужное и глупое чувство с корнем. Но пока это оставалось лишь мечтами, мне приходилось играть безразличие:

— Мне это не интересно, дорогая. За выходные кое-что поменялось, если ты не заметила. Я однозначно понял, что шрифт Брайля предназначен сугубо для слепых…

Я сделал паузу, чтобы попробовать поверить в свои слова, проникнуться ими, и на мгновение мне показалось, что я прозрел, а загадочная книга оказалась бесполезной, пошлой, гадкой, когда обещала стать самой бесценной в жизни.

— В общем, для зрячих не стоит затрачиваемых усилий, — уверенно закончил я с намёком.

Губы Беллы приоткрылись. Она смотрела на меня, наверняка не понимая, неужели один телефонный разговор повлёк такие перемены? Но дело было не только в «Сашеньке»…

В моей голове всё ещё рефреном играл диалог из видения Элис:

«На спасение три с половиной часа, любимый…» — и насмешливый мужской голос с греческим акцентом в ответ: «Раздевайся»…

Мне снова словно ударили в солнечное сплетение, а девушка продолжала молча взирать на меня, как будто это я совершил страшное. Как будто это я предал её доверие!

Нет, я не попадусь на этот крючок снова.