Евгения Сафонова - Лунный ветер

Будто он смотрел на нечто столь же прекрасное, сколь и хрупкое.

— Теперь знаю немножко больше, — проговорил он вполголоса. Опустив ладонь, поднялся на ноги. — Простите меня, Ребекка. Простите, если сможете. Я не имел никакого права ни вешать на вас чужие грехи, ни говорить то, что я сказал. — Он снова подхватил меня с камня, чтобы понести вдоль берега реки. — Пойдёмте. Надо найти способ вернуться наверх. Будем надеяться, наши кони не успеют убежать.

Я молча прижалась щекой к его мокрому холодному плечу. Позволяя удобнее устроить себя на руках, чувствуя, как бездумье гнева уступает место стыдливому осознанию того, что я сделала… от которого впору было хвататься за голову.

Ну и пусть. Я не дам приписывать себе ни трусость, ни другие вещи, обвинения в которых я не заслужила. И прыжок с водопада — далеко не самое глупое, что я натворила за сегодняшний день.

Я действительно веду себя абсолютно неприлично. Совершенно теряю голову, когда дело касается этого странного человека. Пора положить этому конец, и забыть обо всех моих играх в сыщика — тоже.

Он прав. Отныне мы едва ли будем видеться часто.

Оно и к лучшему.

В конце концов мистер Форбиден всё же нашёл подъём наверх, в том месте, где скалистый склон совсем снизился. Взобравшись на него, хозяин Хепберн-парка понёс меня под сенью елей, в сумерках, за время этого приключения успевших сгуститься, и вскоре мы уже вернулись к тем камням, где совсем недавно мирно беседовали. Оттуда до места, с которого я прыгнула и где теперь лежали на земле вещи «корсара» — сюртук, шляпа, хлыст и перчатки, — было уже совсем близко. Сюртук, сухой и восхитительно тёплый в сравнении с промокшей одеждой, мистер Форбиден незамедлительно набросил мне на плечи; к счастью, кони убрели недалеко, и мы быстро их нашли.

Мой спутник помог мне взобраться на Ветра и, сам вспрыгнув в седло, коротко бросил:

— Едем в Хепберн-парк. Вашей одежде нужно высохнуть, а вам — немедленно согреться.

— Нет, — перехватывая повод поудобнее, устало отрезала я. Стащив с плеч сюртук, кинула предмет одежды её законному владельцу, не замедлившему ловко его поймать. — Я еду домой. До Грейфилда не так уж далеко, Ветер донесёт меня быстро.

— А что скажете родителям? Чем объясните ваш вид?

— Скажу, что Ветер взбрыкнул, и я упала в реку.

— Мисс Лочестер…

— Прощайте, мистер Форбиден, — отрывисто произнесла я, разворачивая коня. — Полагаю, обратную дорогу я найду сама.

Меня остановило мягкое, почти проникновенное:

— Ребекка.

Я не хотела ни останавливаться, ни оборачиваться. И, наверное, не должна была.

Но всё-таки обернулась.

Он пристально смотрел на меня. В угасающем свете весенних сумерек, окрашивавших лес вокруг в сизый и сиреневый, на лице его лежали загадочные тени.

— Я глубоко и незаслуженно оскорбил вас. И если вы не простите меня, я пойму, — проговорил мистер Форбиден. — Но если простите, и вас минует воспаление лёгких, и вы вдруг захотите обсудить со мной что-нибудь ещё… — он помолчал, словно колеблясь. — Завтра буду ждать вас на том же перекрёстке. В то же время.

Ничего не ответив, я подстегнула Ветра, чтобы помчаться вперёд по тропе, пока ещё отчётливо различимой в медленно наступающей тьме.

Должно быть, бурю в матушкином лице смягчила гордость от мысли, что она распекает будущую супругу будущего графа Кэрноу. Во всяком случае, отчитали меня не так сильно, как можно было ожидать. Да и последствий купания в ледяной воде я не заметила: видимо, всё же своевременно выпила зелье, которое отец когда-то приобрёл у целителя в Ландэне.

И по причине всего этого — а ещё, видимо, моей исключительной глупости, на которую я злилась, но с которой ничего не могла поделать, — на следующий день я сдержанно кивала мистеру Форбидену, подъезжая к треклятому перекрёстку.

— Рад видеть вас в добром здравии, мисс Лочестер. — Меня удостоили насмешливым поклоном. Вдали я заметила белый силуэт, неторопливо двигавшийся среди вересковых полей: на сей раз хозяин Хепберн-парка взял на прогулку своего волка. — Надеюсь, вы снова захватили нож. Не хотелось бы огорчаться при мысли, что ваше благоразумие пострадало после вчерашнего и моя личность вызывает у вас меньше сомнений, чем раньше.

Значит, заметил. Когда и как, не суть важно. Наверное, пока нёс меня вчера, его рука случайно нащупала твёрдую рукоять под юбкой. А может, и ещё раньше…

Впрочем, это ничего не меняет, особенно учитывая, что нож действительно снова прятался в моём сапоге.

— Конечно, — кивнула я с самым невинным и серьёзным видом. — Вдруг мы обнаружим по пути яблоко, которое потребуется разрезать.

— В это время года — разве что символически. Впрочем, символические яблоки и правда то и дело встречаются у нас на пути. — Мистер Форбиден небрежно стегнул коня, направляя его по тропинке к лесу. — В другой раз можете обойтись без ножа. Даже если где-то нас будет поджидать настоящее яблоко, а не те многочисленные вещи, что оно символизирует, с удовольствием уступлю вам его целиком.

Та странная, деликатная, бережная нежность, пробившаяся в нём вчера, бесследно исчезла, уступив место привычной колкости его иронии… однако я уже видела, каким он может быть.

И это заинтриговало меня ещё больше.

— Благодарю. Но, как бы я ни любила яблоки, реальные и символические, мне совестно будет не поделиться, — невозмутимо парировала я. — К тому же предпочитаю есть их дольками.

В ответ хозяин Хепберн-парка улыбнулся. Тонко, с нотками удовольствия и предвкушения.

— Понимаю, — сказал он. — Подобными вещами нужно наслаждаться… не поглощая быстро, но вкушая медленно и со вкусом.

Ты знаешь, что я подозреваю тебя, думала я, глядя на эту улыбку. Наверное, даже знаешь, в чём. А я знаю, что ты знаешь, и знаю, в чём ты можешь быть виновен. Однако тебе представилось уже несколько возможностей сделать со мной всё что угодно — и ты не воспользовался ими. А ещё ты заставил меня прыгнуть в водопад — и прыгнул за мной следом; ты сказал мне ужасные вещи — и извинился за них; ты назначил мне встречу — и пожалел об этом; ты настраивал меня против брака с Томом — и попытался опровергнуть всё, что говорил.

А ещё мне слишком нравятся наши встречи, чтобы я могла так просто отказаться от них или выбросить тебя из головы.

Я не знала, что за игру мы ведём. Знала лишь, что она мне по душе.

И пока я не могла и не хотела её прекращать.

— Итак, возвращаясь к Шекспиру, — молвил мистер Форбиден, и в голосе его зазвучало задумчивое веселье. — Выбираете Генриха Четвёртого, Пятого или Шестого?

— …Я не в восторге, конечно, что она большую часть времени проводит вне дома и совсем забросила рисование с музицированием, но длительные каждодневные прогулки идут ей на пользу, — довольно разглагольствовала матушка за партией в вист. — Всё лучше, чем чахнуть дома за очередной книгой.