Ника Веймар - Случайная жена

От размышлений на извечную тему, кто же мне злой Буратино, раз сама радостно и с разбегу спешу сплясать джигу на любых встреченных граблях, я отвлеклась лишь когда мы с Айлином дошли до обеденного зала. Глубоко вздохнув, как перед прыжком с вышки в ледяную воду, я смело шагнула в распахнутые слугами двери. При нашем с князем появлении придворные низко склонили головы. Но я успела заметить несколько недоумевающих взглядов. И неприязненных тоже. Историю с лимереей, хоть в ней и не было моей вины, мне всё же не простили. На миг стало горько от мысли, что Айлин сейчас сообщит собравшимся, что я его официальная фаворитка, и с этого момента очень многие будут нетерпеливо ждать, когда меня постигнет участь всех предыдущих.

Князь заботливо отодвинул для меня кресло по левую руку от себя, дождался, пока придворные займут свои места, и произнёс:

– Дамы и господа, позвольте представить вам графиню Алину Д’Эрте, мою летари.

По залу прокатился изумлённо-недоуменный шёпоток. Я и сама стояла, словно оглушённая. Такого поворота совершенно не ожидала. Обычно этот статус доставался официальным жёнам и главу о нём я благополучно пролистала. Уделом фавориток было лишь греть постель своему повелителю. Назвав меня своей летари перед всеми, Айлин одним махом уравнял меня в правах с будущей княгиней. Точнее, не просто уравнял: по сути, он только что объявил меня первой леди Драмм-ас-Тор.

Ужин прошёл как в тумане. После такой ошеломительной новости аппетит, и без того перебитый стаканом сока, исчез окончательно. Я вяло поковырялась в порции тушёных овощей, выложила красивый ободок из горошка по краю тарелки. Даже любимое лимонное пирожное сегодня не лезло в горло. А вот местная элита пришла в себя быстро и тут же активно принялась подхалимничать. В нашу с князем честь звучали здравницы, каждый из сидевших за столом считал своим долгом заверить Айлина в полной своей лояльности ко всему княжеству в целом и ко мне в частности. Наконец (о, этот счастливый момент!) князь поднялся и протянул мне руку. Я была почти уверена, что мысленно в этот момент с облегчением вздохнули многие. Не так часто владыка Драмм-ас-Тор соизволял почтить своим присутствием общий ужин.

– Айлин, ты когда-нибудь будешь предупреждать меня о запланированных «маленьких сюрпризах»? – мрачно спросила я, когда мы снова оказались в его покоях.

– Мне казалось, я высказался предельно ясно, – мягко ответил он.

И я бы почти поверила, если бы не смешинки, пляшущие в фиолетовых глазах. Вот ведь тёмный маг! Нашёл очередной повод для развлечения.

– Значит, у меня провалы в памяти, – я вздохнула. – Не припомню, чтобы ты обещал объявить меня своей летари.

– У тебя были иные варианты? – Айлин чуть склонил голову вправо, глядя на меня с лёгкой улыбкой. – Я ведь обещал, что ты будешь единственной женщиной в моей жизни.

– Такой вариант точно не рассматривала, – призналась я. – Извини, слегка забыла о твоей любви к радикальным методам решения любых вопросов.

О том, что забыла еще и тот факт, что в Кейренведе вообще существует отдельное понятие «летари», обозначающее женщину главы любого местного феода, я предпочла умолчать. Заключила сделку с совестью, что при первой возможности вдумчиво прочту наспех пролистанную главу и успокоилась. Князь тихо рассмеялся и привлёк меня к себе. Касаясь губами волос, поинтересовался:

– Ты против?

– Пока что пытаюсь вспомнить, какие обязанности сулит мне новый статус, – покачала я головой. – Могу ошибаться, но память настойчиво подсказывает, что летари – это второе лицо после своего мужчины. Выходит, я хозяйка замка?

– Верно, – подозрительно довольным тоном подтвердил Айлин. – Все слуги теперь подчиняются тебе.

– Кошмар! – заявила я, с ужасом вспоминая длиннющий перечень обязанностей. Сенешаль, управляющий, шеф-повар и казначей в одном лице. Караул, заберите меня обратно. С надеждой спросила: – А отказаться можно?

– Договор, – напомнил князь. – Срок его действия ещё не истёк.

– По договору я вроде как обязуюсь применять свою светлую полезную силу по твоему усмотрению, – парировала я.

– Вот и применишь, – уверил он. – Что может быть полезнее?

Я молчала, уткнувшись в его рубашку, не зная, что ответить. Слишком быстро произошла эта рокировка, слишком неожиданным оказалось решение князя. И теперь я чувствовала себя самозванкой на грани разоблачения. Горло перехватило от внезапного страха не справиться, не суметь, не оправдать доверие Айлина. Ведь всё, абсолютно всё, что я сделаю неправильно, теперь ударит и по нему. Он не мог этого не понимать. Совершенно некстати в голове всплыли строки давным-давно прочитанного стихотворения, кажется, Адама Мицкевича: «Среди трудов совместных и забав, усладой – в горе, в счастье – другом став, княгиня, с мужем разделяя ложе, с ним разделяла бремя власти тоже». Но ведь я не княгиня! И никогда ею не стану. Разделила бы всё, с удовольствием, но ведь вместо помощи принесу кучу проблем.

– Айлин, я не справлюсь, – тихо проговорила наконец. – Я ведь абсолютно ничего не знаю. – Понимая, как жалко это прозвучало, попыталась пошутить: – В университете как-то забыли включить в программу курсы для начинающих графинь.

Маг ласково погладил меня по спине, успокаивая, и шепнул:

– Мы справимся, шайни. Ты не одна.

На следующий день Айлин официально «предъявил» меня в качестве свой летари слугам, и дальше вся неделя для меня слилась в один бесконечный «день сурка». Я и представить не могла, сколько всего, оказывается, должна знать официальная спутница жизни князя. Продолжались занятия с учителями, а к ним добавились ежедневные отчёты от управляющего, изучение книг доходов и расходов, разбор почты совместно с князем и десятки других, казалось бы, мелких дел, о которых я раньше даже не задумывалась, и безжалостно отнимавших время. Казначея Ремиза, дворецкого Эртона и сенешаля Ивора я видела чаще, чем себя в зеркало. Истру и Антери встретила лишь однажды, забежав на кухню к Эмме перед сном. Девчонки как раз выходили, и мы столкнулись в дверях. Во взглядах светлых магичек полыхали неприкрытая зависть и ненависть. Я сделала вид, что не заметила этих эмоций, ровно и спокойно кивнув бывшим хорошим знакомым.

– У-у-у, подлые, – проворчала Эмма, ставя передо мной чашку горячего молока с мёдом. – Так и зыркают, завистницы, так и думают, как бы чего учинить. Пей, моё золотце, а то смотреть больно, одни глазищи от тебя остались.

Я благодарно кивнула, отпивая глоток молока, пахнущего летом. Только поздним вечером у меня оставалось немного времени, чтобы позволить себе замедлиться и отдохнуть от насыщенного событиями дня, попытаться осознать всё новое, что успело произойти. И делать это я предпочитала именно на кухне. Наблюдать, как вьётся над большими кастрюлями пар от закипающей воды, как поварята маринуют мясо в душистых травах, вымешивают тесто, заводят опару для хлеба, вдыхать густые и сытные ароматы, слушать весёлую болтовню, периодически прерываемую возгласами Эммы: «Кудыть столько соли сыплешь?», «А ну положь половник!», «Языками чесать все горазды, а кто за мясом смотреть будет?» Почему-то моё личное место силы, в котором я пыталась черпать энергию для нового дня, оказалось именно здесь. Вот и сейчас, я неторопливо пила молоко, периодически крутя на запястье тонкий шнурок с вплавленным в серебро зубом эринобитиса. Айлин сдержал обещание и в тот же вечер, как мы вернулись, вручил мне амулет. По его словам, это украшение было индикатором ядов и должно было нагреться, если бы вдруг в моей еде оказалось что-то крайне вредное для здоровья.