Елена Звездная - О темных лордах и магии крови

И вдруг резко выдохнув, он хрипло продолжил:

— Тем больнее осознавать, что одно твое слово, один взгляд, пусть даже не согласие, а лишь намек на него, и я смиренно положу весь этот мир к твоим ногам.

Я не хотела это слушать. Не глядя на лорда Гаэр-аша, я поднялась, торопливо начала собирать свои вещи — сначала учебники и тетради, брошенные тут в обед, так как после первой пары я пришла к Норту и занималась, пока он не вернулся. Потом из шкафа достала вешалку с платьем и мантией, с полочки сложенные чулки, и…

— Всегда стараешься игнорировать то, что не нравится? — прозвучал злой вопрос.

Я замерла, прижав платье к груди, и тихо ответила:

— Просто опасаюсь, что любую иную реакцию вы можете воспринять как намек на согласие…

— Жестоко, — после секундного молчания произнес лорд Гаэр-аш.

— Простите, — единственное, что на это могла сказать я.

Он усмехнулся и иронично поинтересовался:

— И чем же тебя не устроил этот мир?

— Мир меня полностью устраивает, — потянувшись за туфельками, прошептала я.

— Мм-м, — насмешливо протянул ректор. — В таком случае единственным не устраивающим тебя элементом остаюсь я, что крайне прискорбно.

Не поднимая глаз и не будучи уверенной в том, что стоит об этом говорить, все же ответила:

— Меня устраивает мир, меня устраиваете вы… Единственное, что не устраивает и вызывает панический ужас, — ваши странные и слишком внезапно вспыхнувшие ко мне чувства.

Я наклонилась, поставила туфельки на пол, после чего, все так же не взглянув на молчавшего лорда Гаэр-аша, села на край постели, сжала ладони.

Молчал ректор долго, затем отрешенно, ни к кому не обращаясь, произнес:

— Так, значит, «панический ужас»…

И практически без перехода мгновенно задал вопрос:

— А почему вы считаете мои чувства к вам странными и слишком внезапно вспыхнувшими, Риаллин?

Вопрос был по существу, и я постаралась ответить предельно четко:

— В тот вечер, когда… — говорить об этом оказалось неимоверно сложно, — когда мы столкнулись в запрещенной библиотеке…

— В которую вы проникли, нарушив все правила академии… — язвительно напомнил лорд Гаэр-аш.

Я кивнула, не смея отрицать очевидное, и продолжила:

— Одна из первых книг, которую вы взяли, располагалась в разделе «Окрейо» — чувства. Судя по скопившейся на месте взятых книг пыли это произошло примерно две недели назад. Затем вы воспользовались книгами из раздела «Рхеа» — это страсть. Возможно, у этого слова есть так же такие значения, как влечение или желание, я не знаю, мне известно лишь то, что «рхеа» — это страсть. И опять же, суда по пыли на месте позаимствованных вами книг, взяли вы их примерно неделю назад. А в тот жуткий вечер, — я судорожно вздохнула, — вы брали книги из раздела «Рхао». Полагаю, перевод названия этого раздела вам известен.

— Более чем, — сухо отозвался ректор.

Но затем все так же иронично-язвительно поинтересовался:

— И как же, позвольте узнать, выбранное мной увлекательное чтение повлияло на ваше мнение об излишней стремительности и странности моих к вам чувств?

Обернувшись, я недоуменно посмотрела на главу Некроса и спросила:

— А вас ничего в этих чувствах не удивляет?

Лорд Гаэр-аш очень медленно, демонстративно медленно смерил меня изучающим взглядом с ног до головы, затем посмотрел в мои глаза и холодно ответил:

— Нет.

Развернувшись к нему всем телом, я сильнее запахнула халат, нервно потерла шею, собираясь с мыслями, и, вновь подняв взгляд на отчего-то застывшего и уставившегося на мою шею руководителя Некроса, взволнованно проговорила:

— Но как же вы можете не замечать очевидного? Две недели, всего две недели, и вы, человек с железной волей и исключительным самообладанием, оказались не способны контролировать собственные желания?

Взгляд ректора сделался каким-то… задумчивым. Странно усмехнувшись, он сложил руки на груди и, тщательно подбирая слова, произнес:

— Видишь ли, Риаллин, женщины в принципе являются тем единственным, перед чем разом пасуют и мужская воля, и мужская выдержка, и, собственно, мужское самообладание.

— Вы шутите! — потрясенно пробормотала я.

— Ничуть, — последовал мгновенный ответ.

Но, ни на миг не поверив, я все так же взволнованно продолжила:

— Вы знаете меня почти три месяца, но до недавнего времени уделяли мне внимания не больше, чем всем иным адептам Некроса. И вдруг внезапно появившиеся чувства? Вы правда считаете, что в этом нет ничего странного?

На этот раз лорд Гаэр-аш ответил не сразу. Пристально глядя на меня, спокойно спросил:

— Что конкретно ты имеешь в виду, Риаллин?

— Не знаю, — выдохнула, не скрывая досады, и поднялась с постели.

Но затем, заставив себя вспомнить события того жуткого вечера, обессиленно опустилась на кровать, подкошенная возникшей догадкой.

— Ну и? — вопросил ректор.

Ответить с первого раза я не смогла, открыла рот, и из него не вырвалось ни звука. Судорожно вздохнула, вспоминая прочитанные тогда строки, и едва слышно выдохнула:

— Эйш аггаран нуба.

— Кровь влияющая, — мгновенно перевел ректор.

А меня начало накрывать ледяной волной осознания — это я! Это все я! Норт, Гаэр-аш и, возможно, даже Рик! Тогда становится понятным, почему не подействовал артефакт отворота — магию крови подавить очень сложно. Магию крови измененной практически невозможно!

— Риаллин, — вдруг позвал лорд Гаэр-аш.

Ответить сейчас я была не в силах! Закрыв лицо дрожащими ладонями, я с ужасом вспоминала те детали, которым раньше не придавала значения! Мое первое столкновение с парнями и падение в обрыв — те толпы нежити, что ринулись на меня, их было много, слишком много! Чрезмерно много для ощутившей обычную кровь нежити! Капли моей крови, которые Гобби использовал, чтобы устроить прорыв умертвий на полигон в нашу первую тренировку с командой…

— Риа! — в голосе ректора промелькнула тревога, но я все равно не ответила, захлебываясь накатывающим ужасом.

В ушах набатом отдавалось: «Одна капелька крови, давай, маленькая», и перед глазами мгновенно покорившийся мне волчонок. Даже не то чтобы покорившийся — полюбивший и принявший меня с первой капли моей крови, что упала на его маленький черный носик.

В следующее мгновение меня подняли, после чего ректор силой отнял ладони от моего лица, взяв за подбородок, заставил взглянуть на себя и с присущим ему хладнокровием начал задавать вопросы:

— Норт прикасался к твоей крови, когда лечил тебя?

Попыталась кивнуть, не то чтобы получилось в подобном положении, но Гаэр-аш все понял и продолжил:

— Изменилось ли его отношение к тебе? Были ли признаки резко наступившей невменяемости?