Мария Бородина - Куда улетают драконы

— Ты когда-нибудь плавал? — спросила я неожиданно.

Викс обернулся, поджидая своей очереди на пропуске.

— Ездил к дяде. Там у них река глубоководная. Там и научился, — он сжал губы. — Братья просто выбросили за борт лодки, а я очень хотел жить. А ты?

Парень, подхватив меня за локоть, помог пройти ещё пару метров сквозь толпу. Мне показалось, что воздух закончился, а ремешки корсета, как прутики, впились в ребра. Было душно, жарко и сыро. Я с трудом представляла, какой будет поездка на этом громадном корыте, что упиралось мачтами в серо-голубое небо с белыми проплешинами.

— Нет. На корабле, — уточнила я. Интересно, только меня мучает страшное предчувствие, что это металлическое многоглазое брюхо проглотит нас, как неведомое чудище, и переварит?

— А-а, это! Да, в прошлом году. Тебе понравится! — Викс достал из кармана билет и протянул контролёру. Протиснулся между людьми, взошёл на трап и обернулся, словно ожидая моей реакции.

— Ваш билетик, — светлоглазый взгляд контролёра сурово вперился мне в лоб.

Ужас сковал поджилки и повис на лодыжках тюремной гирей. Мой билет всё ещё был в мешке! Под кошельком, что лежал с самого верху, дабы могла купить что-то в дороге!

Вернее… он точно находился там двадцатью минутами ранее. До того, как я решила проверить, на месте ли мой дневничок. Теперь же кошелёк был надёжно погребён под тряпьём, книгами и милыми безделушками. А билет… Да разве что Вездесущие скажут!

Мысль о том, что мне снова придётся выворачивать наплечный мешок на глазах у подгоняющей очереди и гаркающей толпы, принесла с собой настоящий ужас. И колючие мурашки. Голова закружилась, и алое небо пошло волнами.

— Билетик? — переспросила я, обречённо стаскивая с плеч лямки мешка. — Ах, да… Сейчас…

Викс не сводил с меня глаз, как и двое широкоплечих охранников, что нависли над невысоким контролёром и накрыли меня своей тенью. Я сглотнула. Если быстро не найду билет, не попаду на корабль. Глупо! А мать ведь говорила спрятать его надёжно, но так, чтобы можно было быстро найти. Да кто ж слушал?!

Сначала я нащупала платье с оборками. Пока выпутывала вспотевшие пальцы из ниток кружева, мужичок у стойки закатил глаза и громко кашлянул.

— Если билета нет, освободите площадку, — процедил он и блеснул одним светлым глазом. Второй прищурил от солнца. Два охранника синхронно кивнули и выровняли спины. Сейчас вышвырнут меня, и плакала моя учеба в Орэйворе.

Я стёрла рукавом пот со лба и нырнула обеими руками в мешок. Ну, где же билет? Где же?

— Арли, — позвал меня Викс. Я отмахнулась. Не до него было. — Арлюха, ты забыла, что мне его дала?

— Да отстань ты уже, — проговорила в ответ, едва не плача. Руки всё ещё перебирали оборки платьев, тщетно пытаясь нащупать билет. — Ч-что? Что ты сказал?

Подняла голову, и мачты махины-корабля преломились в бликах слёз. Кондуктор и охранники нависли надо мной, как исполины.

— Да что вы с нею нянькаетесь?! — возмущённый выкрик из очереди пробороздил спину, влетев клинком точно промеж лопаток. — Видно же по её платью, что в кармане дыра!

За спиной сварливо заголосили. Кто-то советовал бросить меня за борт, кто-то — хотя бы отодвинуть с пути. В гомон голосов вклинивались даже позывные возниц, предлагающих мне повозку до дома.

Паника и отчаяние сожрали бы меня заживо, будто звери дикие, если бы я не разглядела впереди Викса. Тот сжимал пальцами… мой многострадальный билет!

Хлопнула себя по лбу, вспомнив, как мать прямо перед отъездом сама вытащила билет из-под моего кошелька и отдала на хранение Виксу. Знала матушка, что водится за мной рассеянность. И не зря, видно, говорила, что таким, как я, в рядах лекарей не место.

Когда контролер разорвал мой билет, я рванула вперёд и затормозила уже возле Викса. Чуть не кинулась обниматься. Ну, нарочно же тянул! Ползучий змей! Он улыбался широкой улыбкой, обнажая ровные белые зубы.

— С тебя два поцелуя, — шепнул он. — Нет, три. Ещё один за то, что поймал на повозке.

Я хотела возразить, но парень выставил перед собой указательный палец, а затем подтолкнул меня к трапу.

— И теперь в щёчку не сгодится, — веселился дальше Викс. — В губы, Арлюха, в губы.

Я едва от возмущения не задохнулась! Ишь ты, каков хитрец! Почему, ну почему я не согласилась в щёчку его чмокнуть? Ничего ведь зазорного! А теперь…

— Может, за меня Тальена долг отдаст? — я покосилась на маячащие впереди широкие бёдра попутчицы. — Я уверена, она согласится! Она добрая…

Викс приподнял бровь и, помотав головой, поспешил дальше.

— Таля, ты в какой каюте? — бросил он попутчице. Девушка что-то пробурчала, и они ушли уже вместе.

Сзади подпирали новые пассажиры с баулами и мешками. Напористая толпа втащила за собой на палубу, и ноги почти оторвались от земли. Я тщетно крутила шеей, пытаясь найти в бурлящем столпотворении Викса и Тальену, но взгляд снова и снова натыкался на чужие лысеющие затылки. А потом меня пропихнули в узкий коридор, стены которого разрезали двери кают, и я поняла, что осталась одна. По крайней мере, до того момента, как мои ноги коснутся земли.

Так и началось моё путешествие в свободную жизнь.

Выстрел. Хлопок — и рваная борозда разрывает грунт в жалком десятке метров. Разверзшаяся трещина похожа на пасть дракона, корни, торчащие из неё — на змей.

Земля трясётся. Пахнет порохом и кровью. И смертью, что притаилась за нашими спинами. Пока нас скрывает иллюзия, но она вот-вот падёт. Времени мало.

Выхода нет.

Снова выстрел. Вскрик в отдалении. И мертвая тишина виснет в небе. Обманчивая тишина. Бой ещё не закончен.

Настоящий бой ещё не начат.

— Дыши, — я прижимаю мужчину к себе, надеясь, что самое страшное лишь мне кажется. Слёзы дрожат перед глазами. Кровавые потеки набегают на веки, и я снова размазываю их грязной ладонью. Я не вижу его лица, лишь длинные волосы рваным пятном. И темные пятна на скулах. — Умоляю! Дыши! Дыши-и-и!!!

Трясу его в отчаянии, но знаю — не ответит. Слишком холодна кожа. Слишком тяжело на сердце.

— Он мёртв, — крепкая мужская рука ложится на плечо. — Мы проиграли.

— Нет, — шепчу я в отчаянии, и мир крошится на осколки. Взрывается, переворачивается, становится размытым и нереальным.

Последнее, что я вижу краем глаза — рыжеволосую гибкую женщину с парой мечей. А потом гремят новые выстрелы. На нас летит земля, и мир застилает запах пепла…

Просыпаюсь с криком на губах, комкая одеяло в потных ладонях. Горло давит паника. Дрожь бежит по мышцам. Всего лишь сон, а какой яркий!

Откидываюсь на подушку, но легче не становится. Сердце, как и прежде, отбивает бешеный ритм, а в глазах стоит пелена слёз. И размытый лик мужчины, умирающего у меня на руках. Мужчины, которого я не знаю, но очень люблю.