Мария Бородина - Куда улетают драконы

Чёрный взгляд женщины долго стачивал, обнажая до костей. Она смотрела на меня минуты три, не отрываясь ни на миг. Потом — перевела взор на Тэя. На него таращилась меньше, словно уже знала.

— Все трое мы с мертвого ночного берега, — промолвила она, в конце концов. — И все трое скрыты, Тэй. Ты — хорошо, она, — сделала жест в мою сторону, — хуже. Могут увидеть.

— Вы о чём вообще? — меня передёрнуло. Стало так жутко, что захотелось сбежать.

— Связывающих чар нет, — продолжала женщина, не обращая на меня внимания.

— Ты уверена? — Тэй оторвался от окна и подошел ближе. Заглянул в мои глаза, будто опалил. — Мира, ты понимаешь, что это значит…

— Сейчас нет опасности, Э… Тэй, — она тяжело вздохнула. — Но ей нельзя…

Мужчина поднял руку, останавливая её речь.

— Знаю, но пока еще не решил. Чай там не выпарился?

Женщина кивнула и быстро удалилась. Тэй шагнул ко мне, и мне показалось, что его мощь стала в сто крат сильней. Я сжалась, как котенок.

— Это всё равно не объясняет сумасшедшей тяги к тебе, но, — он приподнял пальцами мой подбородок, — я хотя бы знаю, что окрылен по-настоящему. Ли-и-и-н, ты понимаешь, что это плен для тебя? Я же не выпущу, не отдам никому. Ты понимаешь, на что идёшь?

— Тэй, — прошептала я испуганно, — что она сказала? Я не поняла. Вы оба тоже с того берега в Орейвор приехали?

Мои руки дрожали и тряслись. Сердце ныло и колотилось, как птица, запертая в клетку. С каждой минутой здесь, в чужом доме, страх нарастал. Слишком много непонятных слов. Слишком странно они себя ведут!

Тэй молчал. Сжимал губы, отводил взор, но не произносил ни слова.

— Тэй, — шепнула едва слышно. — Ответь!

— Сначала ты ответь, — тихо пробормотал он, взглянув исподлобья. — Я не хочу пугать тебя раньше времени. Потерпи. Но ты должна мне сказать, понимаешь ли, что связываешься со взрослым мужчиной? Я бегать не буду. Согласишься — будем вместе, нет — отпущу тебя. Попытаюсь отпустить, — последнее выдавил тяжело, сильно стиснув пальцы на моем подбородке. — Малышка, скажи…

— Пугать? — прошептала я. Не знала, что и думать. Лишь сердце, капризное сердце кричало одно и то же, оглушая и рождая дрожь. Хочу. Хочу с ним быть! — Ты уже напугал меня. Я прекрасно понимаю, что делаю, и хочу этого. А ещё хочу знать всё, Тэй! Правды хочу. Потому что я тебя…

— Как же мне хочется тебе все рассказать, — перебил меня Тэй и прижал к себе. — Но не сейчас. Тяжелые темы мы поднимем завтра, а сегодня просто поживём, — он коснулся лёгким поцелуем моих губ, а затем, нехотя, отстранился и, взяв за руку, повёл через гостиную в кухню. — Ты видела когда-нибудь, как отправляют воздушную почту? — хитро усмехнулся Тэй, усаживая меня за огромный дубовый стол.

Я мотнула головой:

— Мама говорила, что в отдалённые районы летают драконы. Но я никогда их не видела.

Высокие спинки стульев были обиты кожей, а на красноватом дереве распускались изысканные резные рисунки.

Мира выставила на стол фарфоровый сервиз и стала наливать ароматный чай в чашки, тепло посматривая в нашу сторону.

— Тэй, ты в лице поменялся за последние дни. Неужто таинственная девушка так повлияла? — сказала она, пододвигая ко мне чашку и блюдце с кубиками тростникового сахара. — У меня свои сладости, но пирог очень приятно пахнет. Кто научил тебя готовить?

— Мама, — ответила я, пригубив горячий напиток с тонкими нотами розовых лепестков.

Тэй выложил на блюдо остывший пирог. Отломившийся кусочек слоеного теста закинул себе в рот и застыл. Долго жевал, прикрыв глаза.

— Теперь, кажется, мне придется сменить повариху, — засмеялся он. — Мира, ты только попробуй, — он подвинул хозяйке дома тарелку. А где твои фирменные трюфели? Без них мне чай не мил.

— Да! — женщина хлопнула себя по коленям и встала. Задержалась долгим взглядом на нас обоих. Отошла к стеклянным шкафам и проговорила, не поворачиваясь: — Тэй, я надеюсь ты понимаешь, что делаешь.

— Не начинай, — холодно отрезал он и стиснул мою ладонь на коленях.

— Тэй! — Мирелла обернулась. — Она совсем ребёнок. Ты разве не видишь?! Ей еще учиться нужно, встать на ноги, а ты…

— Прошу тебя, — тихо проговорил Тэй, наклонив голову. Густые волосы скрыли его горячий взгляд. Пальцы прожигали кожу, сдавливали кисть, и, казалось, косточки сейчас превратятся в пепел. — Мира, поговорим об этом позже?

Женщина набрала воздух, чтобы сказать что-то ещё, но Тэй сощурился и бросил:

— Не сейчас, Мира! Оставь! Я все прекрасно понимаю, что ты хочешь сказать, не дурак, но и ты пойми: дай мне выдохнуть. Дай свыкнуться. Я сам не знаю, чего хочу. Просто не встревай! Мы все в одной лодке, ты же знаешь! — его взгляд горел гневом, но не убийственным, а горьким, опустошённым. Взгляд загнанного в ловушку зверя.

Я стиснула под столом его руку и переплела наши пальцы. До сих пор меня одолевало изумление: как я — юная, пустая и напрочь лишённая мудрости — могу иметь власть над взрослым и, судя по всему, влиятельным мужчиной?

У меня больше не осталось сомнений в чувствах Тэя. И хотелось побыстрее покинуть дом Миреллы, чтобы прижаться к его широкой груди и никогда больше не отпускать. Но разговор, как назло, затягивался. Чай с розовыми лепестками остывал медленно, а трюфели оказались слишком вкусными. А ещё я чувствовала, что Мирелла почему-то интересуется мной. Очень интересуется.

— Арлинда, — проговорила она, когда её чашка опустела и засияла чистыми фарфоровыми стенками.

— Ты ведь что-то умеешь?

Вздрогнула, выпустив руку Тэя. И почему их всех это интересует?!

— Нет, — я пыталась отвечать ровно. — Я пустая.

— Быть такого не может, — женщина нахмурила чёрные брови. — У тебя есть способность, и мощная. Почти под стать Эри… Тею.

— Мирелла, может, она не раскрылась еще? Хотя такого не бывает: магия всегда проявляется в детстве, изредка в переходном возрасте, но никогда не замирает у совершеннолетних. А можно добавки пирога? — скромно спросил Тэй, поглядывая на последний кусочек.

Я кивнула, заглянув в его сияющие глаза.

— Никогда ничего у себя не замечала, — пробормотала я. — А потому остаётся лишь надеяться, что хорошо сдам историю. Я пока пятая по общему зачёту лекарского факультета. И, если мне повезёт на истории, мой провал на магическом испытании не сыграет большой роли.

Тэй странно поглядывал на меня и жевал пирог нарочито медленно. Будто хотел что-то сказать, но не мог. Молчала и Мирелла, сонно посматривая в пустую чашку. Словно могла прочитать в скопищах осевших чаинок будущее.

— А это правда, — спросила я, желая разбавить неловкое молчание, — что магическое испытание принимают ведущие профессора всех факультетов Академии? И ректор? И что одно лишь слово любого из них может решить всё не в мою пользу?