Наталья Самсонова - Помолвка по расчету. Яд и шоколад

Утром следующего дня вместо обязательного завтрака Рина принесла в спальню леди Сагерт молоко и булочки.

— Позавтракаешь со мной? — Лианон кивнула на удобный пуф.

— Я уже, миледи, но молока с удовольствием попью, — благодарно улыбнулась Рина.

— Как твой брат? Шэдда смогла ему помочь?

— Да, миледи, спасибо.

— Я не просто так спрашиваю. Нашей будущей столовой потребуется простая, но красивая посуда. Детям будет приятно есть из ярких тарелок и пить из ярких кружек.

— Ох, вы хотите, чтобы он сделал, да? А когда срок? И сколько?

— Для начала десять, — ответила Лианон. — У нас места немного, и чтобы всем было удобно, одновременно смогут поесть не больше десяти ребят. Конечно, лучше всего иметь два, а то и три комплекта. Но это потом. После завтрака прикажи подготовить ландо, надо посмотреть на магазин, навестить мастера Дана Хорса, его жена что-то говорила о новых витринах.

— Я так за вас счастлива, миледи, — отозвалась Рина. — Жалко только, что свадьбы не будет. Представьте, как было бы здорово прокатиться в ландо в роскошном платье. И чтобы лепестки цветов в воздухе кружили, и музыка! Ох, простите, вам, наверное, неприятно.

— У нас впереди большой прием, — улыбнулась Лианон, — и я обязательно выслушаю твои предложения.

— Так это правда? Вся кухня обсуждает, что вы затеяли прием за три дня устроить, — округлила глаза Рина.

— Я, конечно, сильно отступила от привычного амплуа высокородной девицы, — едва не поперхнулась Лианон, — но не настолько же! У нас с Кэлтигерном и так история скандальная, а уж такого скоропалительного приема нам и вовсе никогда не простят. Нет, орехи я предпочитаю есть отдельно от скорлупы. Документы нам нужны, чтобы я в суде могла свидетельствовать против герцога Орната и его дочери. А прием мы устроим через три недели. Это тоже небольшой срок, но куда лучший, чем три дня.

— Здорово! Я побегу тогда, ага? Ну, про ландо скажу.

— А после приема я найму тебе учителей, — мягко улыбнулась Лианон. — Ты отличная помощница, Рина, и я бы хотела, чтобы ты со мной и осталась.

— А магазин как же?

— Разберемся, со всем разберемся. Кстати, Керим такие взгляды на тебя бросает…

Рина полыхнула краской до самых бровей и выскочила из комнаты. Лианон рассмеялась и подошла к шкафу. Надо выбрать то платье, которое она сможет надеть без посторонней помощи. Вот это, нежно-зеленое с небольшими воланами, подойдет просто замечательно.

Присев у зеркала, Лиа открыла свой саквояж и вытащила косметику. Подвела стрелки, чуть подкрасила губы и вдела в уши серьги. Простенькие, но дивно подходящие к платью.

Стук в дверь заставил ее удивленно вскинуть брови — Рина не отличалась особым тактом, особенно если знала, что госпожа в комнате одна.

— Пожалуйста, входите.

Леди Сагерт ожидала увидеть кого угодно, кроме старого лорда. Кельдоран пришел не с пустыми руками. Он принес букет темно-красных роз, а идущий следом за ним слуга поставил у окна высокую напольную вазу.

— Поди прочь, — властно бросил Кельдоран.

И Лиа чуть сама не вскочила на ноги, чтобы выйти. Лорд осторожно опустил цветы в воду, поправил их, нарочито старчески крякнул и уселся на пуф. Чуть скривился, он никогда не любил такие предметы мебели, и вымученно произнес:

— Прекрасно выглядите, Лианон.

— Благодарю, милорд Кельдоран, вы тоже, — склонив голову, ответила Лианон и, закрыв саквояж, поставила его на пол.

Повисла неловкая тишина. Лиа не представляла, о чем говорить с человеком, пришедшим в спальню к жене своего сына. Раз лорд осмелился на такой поступок, значит, это важно. Вот пусть сам и говорит. Это еще хорошо, что постель заправлена и ширма не убрана. Хоть какая-то иллюзия соблюденных приличий.

— Эту цепочку я получил по почте, — негромко произнес Кельдоран. — Такую моя жена носила, скрывала беременность. У эльфов это особенно принято. Почитал умные книги, узнал, что можно с ее помощью еще и дар скрыть и что никаких проблем не будет.

Он замолчат. Подобрал с туалетного столика кисточку, повертел в пальцах и через силу продолжил:

— Я не хотел. Я убрал эту цепочку подальше. Но когда мой сын вернулся домой, только чудом выжив, я не сдержался и надел ее на него. А уже через неделю, когда я поостыл и разрешил ему ее снять, — он вздохнул, — вот тогда и выяснилось все. Того убл… того человека, что прислал мне этот «подарок», я нашел. Он уже мертв, если вам, Лианон, это интересно.

— А внука? За что его?

Кельдоран развел руками и вздохнул:

— Я хотел, как лучше. Кель так над ним трясся. Вдруг бы из мальчишки выросло ничтожество?

— Но ребенок был болен, он едва не погиб, — возразила Лианон.

— Я стар и видел немало, — отрезал Кельдоран. — Я видел, как чрезмерная забота превращала детей и юношей в редких и гнусных…

Старик ввернул такое слово, что Лиа краска бросилась в лицо. В этот же момент она вспомнила, что старик — из рода Падгерин. А мать Кэлтигерна — эльфийка. И как это они все дружно стали Сагертами?!

— Что с вами, Лианон?

— Прошу меня простить, — медленно произнесла Лиа, — но я бы хотела кое-что спросить. Если вы приняты в род Сагертов из рода Падгерин, а матушка Кэлтигерна эльфийка, то… Кровь Сагертов закончилась?

— Я бастард, — коротко ответил старик. — Ублюдок, рожденный девицей Падгерин от герцога Сагерта, на тот момент уже давно и успешно женатого. Я должен был заняться академией, но, увы, наследник Сагерта был настолько избалован, что его удавил собственный отец, назначив наследником меня. Скандал был такой, что вся столица на ушах стояла. Я не хочу, чтобы моему сыну пришлось проходить через это.

Лианон серьезно посмотрела на Кельдорана и поняла, что не хочет уточнять, за какое преступление отец убил сына. Есть тайны, которых лучше не знать. Особенно учитывая, что на воображение она не жаловалась.

— Мой отец долго не прожил, ушел вслед за законным сыном, — продолжил старик. — А я остался все это разгребать. Доказывать свое право быть герцогом, доказывать свое право жениться по любви, доказывать… Вот только душа у меня к этому всему не лежала. Когда Кэлтигерн подрос, я начал готовить его принять у меня род. А моя жена, моя возлюбленная, нежная, умная жена начала баловать его. Просто ужасающе опекать, трястись над ним, будто он вот-вот погибнет. Тогда я отправил его в академию. На два года раньше, чем нужно.

— То есть он был младше всех на два года? — тихо спросила Лиа.

— Зато какой результат, — непримиримо ответил Кельдоран. — Я горжусь им. И хочу заняться академией — последние несколько выпусков откровенно слабые.

Леди Сагерт осторожно улыбнулась и подумала, что этого бодрого старичка к детям допускать нельзя.