Нина Баскакова - Заколка для Ворона [СИ]

— И зачем он это делал?

— Никак не могу понять, ты полная дура или прикидываешься? — не выдержал Михаил.

— Это я не могу понять, зачем сознательно делать другому больно! Если у преступников особое, изощренное мышление, то почему охрана поступает так же как и они?

— Потому что сюда все попадают с отклонениями, включая и охрану. Нормальный человек здесь работать не будет. Даже ты не от мира всего.

— Просто я сделала ошибку и не рассчитала силы.

В землянку забрался Альхор. На него особо не обратили внимания. Михаил и Яна слишком увлеклись спором.

— Я не думала, что все окажется так несправедливо.

— Жизнь — штука сама по себе несправедливая. — заметил Альхор.

— А так не должно быть. Каждый должен получить по заслугам, но не больше чем нужно. Мы ведь все люди, а не звери. — горячо ответила Яна.

— Значит, ты считаешь, что людоед такой же человек, как и ты? Или маньяк? Ты бы с таким так же болтала и рядышком спала?

— Да что вы пристали, с кем я сплю в обнимку или с кем не сплю? Места я много не занимаю. Землянка у вас просторная. А, отвечая на ваш вопрос про людоедов и маньяков, скажу, что с ними бы обниматься не стала. Я выжить хочу, а не быть чьим-то поздним ужином.

— Тогда тебе безопаснее и выгоднее у Быка под боком лежать. Он и защитить может и не так грязью заляпан, как мы. Вон, даже совесть есть. Или охранника очаровать, который с другими делиться не станет.

— Не хочу я никого очаровывать. Я замужем. — выпалила Яна. От последних ее слов Бык рассмеялся.

— О чем хоть спор? — Альхор достал из-за пазухи по ломтю мяса и хлеба. И протянул их Быку и Михаилу.

— О жизни. — ответил Михаил.

— У него чувства отцовские взыграли. Решил девочке глаза открыть на твою персону. А она упрямится. — сказал Бык.

— У тебя слишком длинный язык. — сказал Михаил, не сводя настороженного взгляда с Альхора.

— Я не то хотел сказать. — спохватился Бык. Яна не понимала, что происходит, но напряжение в воздухе чуть ли искрило.

— А я не против, чтоб кто-то малышке мозги прочистил. У самого рука не поднимается. — наконец, ответил Альхор. Михаил лишь кивнул.

— Откуда такие деликатесы? — чтоб разрядить обстановку, спросил Бык.

— У охраны сегодня праздник в честь короткого дня. Еще и рождение Иваныча отмечают. Стол накрыли. Самогон достали. «Девочек» выбрали. Пирушку закатывают серьезную.

— Каких девочек? — не поняла Яна, отпивая из фляжки воды.

— Баб здесь нет, кроме одной зеленоглазки. Мужикам охота. Вот и развлекаются за счет каторжников. — пояснил Альхор.

— Гадость какая.

— Кому как. О вкусах не спорят. — пожал плечами Альхор.

— Так они ведь и отказаться не могут. — возмутилась Яна.

— Кто?

— Которых развлекаться выбирают.

— Не все против. Душ и дополнительная еда им гарантированы. Может и одежки подкинут. — ответил Бык.

— Это же хуже, чем воровство еды и одежды у заключенных!

— Хочешь еще одну проверку организовать? — спросил ее Альхор.

— Кто мне это даст сделать? Тут для меня связь с внешним миром отрезана.

— Альхор, она случайно головой не ударялась? Помнишь, лет пятнадцать назад фанатики ходили в степь кочевников праву учить. Их тогда с десяток порезали, а остальных в рабство продали. Вот она мне их напоминает. — сказал Михаил.

— Нет, зеленоглазка не дура. Невинная еще. — покачал головой Альхор, разглядывая Яну.

— Хочешь ее этой невинности лишить? — поинтересовался Михаил.

— Руки чешутся.

— Вообще-то я уже замужем. — вспыхнула Яна.

— Так это все меняет. — усмехнулся Альхор. — Иди сюда. Лапать буду.

— Мне и здесь хорошо. — поспешно отодвигаясь от него, ответила Яна.

— Нет, зеленоглазка. Тебе деваться некуда. Зачем тебе ножик? Только сама порежешься. — Одним движением он расстегнул ее пояс с ножнами и флягой. Клинок просто забрал и вложил обратно в ножны. Яна взвизгнула, когда он взял ее за талию и перетащил к себе на колени. — Тихо. Не шуми. Михаил, дай из нашей аптечки мазь от ушибов. Будем из зеленоглазки человека делать. Если бы знал, что тебя так разукрасили, еще вчера бы подлечил. Мы хоть и не лекари, но тоже кое-что можем.

Он взял глиняную миску и снял с нее кусок полиэтилена. Зачерпнув мазь пальцем, поднес ее к носу.

— То что нужно.

— Какая вонь. — не выдержала Яна.

— Зато поможет. Не дергайся. — Мазь жирным слоем ложилась на лицо. Было неприятно.

— Меня сейчас вырвет.

— Не капризничай. Лучше куртку снимай.

— Зачем?

— Синяки смажу и полапаю немного.

— Нет.

— Не глупи. У тебя рука и бок болит.

— С чего вы решили?

— Я наблюдательный. Так куртку сама снимешь или мне помочь? Только я боюсь что вовремя не смогу остановиться. Может и отчего лишнего избавить тебя захочу.

— Да я почти неделю не мылась. — выпалила, покраснев Яна.

— Нашла чем напугать. У нас был один охранник, который три месяца нас до воды не допускал. К тому же после этой мази ты будешь еще ароматнее.

— Альх! — возмутилась Яна.

— Что? Я ведь правду говорю. — хохотнул он. — Яна, как ты меня назвала?

— Извините, забылась.

— Тебе можно так звать. — как-то ласково сказал он.

— Можно я хоть рядом сяду?

— Мне тогда будет неинтересно.

— Я так устала и еще должна с тобой спорить? Что за вечер такой? Вечер споров.

— А ты не спорь. — он поставил миску рядом и стал расстегивать ее куртку. Яна хотела было воспротивиться, но потом передумала.

— Ну что? Доволен? — Яна опять не заметила, как перешла на «ты».

— Сейчас посмотрим. — закатывая рукав ее рубашки, ответил Альхор. — У тебя все плечо синее.

— Два раза на эту сторону падала. — ответила Яна, чувствуя, как на месте ушибов начинает ощущаться приятная прохлада. Боль начала уходить. — Что это за мазь?

— Сало одной из тварей. Плюс травки лечебные. — ответил Альхор, втирая мазь ей в плечо.

— Еще бы она так не воняла, то цены бы ей не было. — вздохнула Яна, закрывая глаза. Усталость начала брать свое. Она даже не стала сопротивляться, когда он задрал ее рубашку.

— На обычном жиру у нее нормальный запах. Даже приятный. Бок у тебя тоже синий. — рассматривая синяки, сказал Альхор.

— Я вчера видимо на что-то налетела. — последнее, что пробормотала Яна, прежде чем уснуть.

— Вот и правильно. Тебе лучше не слушать наших разговоров. — тихо сказал Альхор, продолжая втирать мазь.

— Усыпил? — убирая мазь, спросил Михаил.

— Ей полезно сил набраться.

— Она тебе доверяет.

— И не боится. Это плохо. А решать чего-то нужно. — вынимая заколку из ее волос, сказал Альхор. Волосы рассыпались по плечам, почти полностью закрывая ее лицо.

— Сегодня можно отсюда уходить. Как мы и планировали. — сказал Бык.

— Можем. Ночью охрана будет пьяная, отодвинем валун, что ход закрывает на ту сторону. Намажемся секрецией и пройдем мимо тварей. У нас сейчас даже есть клинок и дополнительная фляга. Плюс к этому добавляем аптечку и орехи. Девочка получит хороший урок, что злым дядям доверять нельзя. Это будет последнее, что она узнает в своей жизни, потому что отряд растерзает ее с рассветом. — обрисовал ситуацию Альхор. Они говорили тихо. Репутация Альхора держала остальных подальше от их землянки, поэтому никто не боялся, что их подслушают. — Или другой вариант. Вы уходите вдвоем сейчас, а я с утра. Выполню на нее два заказа от Иваныча и Леха. Пайка обещали дать и закрыть глаза на то, что мы покинем столь гостеприимный дом. Девочку с собой мы взять не сможем. Не приспособлена она к той жизни, что ждет нас в бегах. И даже не физически, а морально.