Кейт Бакстер - Вампир-Воин

— Это влечет за собой брак вампиров? — Брак Бороро был больше церемониальным, чем физическим. Всегда выполнялось в полнолуние, в присутствии всех членов племени. Это был нерушимый договор. И если один его нарушит, то получит скорое возмездие. Бороро хорошо разбирались в позоре. И нарушение клятвы было таким же позорным, как и являлось. — Секс и кровь?

— Ты можешь придумать что-то получше? — спросил Ронан с кокетливой улыбкой. Внутри Найи все обратилось в кашу, и заставило ее сердце бешено колотиться в груди. — Связь священна по многим причинам, Найя. Когда мы привязываемся, наши души возвращаются к нам из пустого забвения. — Он обнял ее за шею, его искусные пальцы расслабляли ее напряженные мышцы. Она издала мягкий вздох, веки закрылись. Звук его голоса, его прикосновение, само его присутствие были самым большим комфортом. Который она когда-либо знала. — И хотя мы можем брать силы из нашего клана, из той связи, что соединяет нас всех, кровь наших пар — эликсир жизни и питание, который не имеет себе равных. Это делает нас сильнее не только как индивидов, но как единое целое. Связь почитается среди вампиров.

— А секс?

— Разве секс — не священный акт, независимо от твоего вероисповедания? Это не единственное, что укрепляет любую родственную связь?

Найя улыбнулась.

— Верно. Но… — Она взволнованно прикусила губу. — Ты, кажется, хочешь укусить меня, когда мы близки. Питье крови и секс связаны?

Губы Ронана изогнулись в чувственной ухмылке, показав острые кончики его клыков.

— Моей паре это так интересно. — Он посмотрел ей в глаза, и серебро потеплело в его взгляде. — Это согревает мою кровь.

Найя покраснела. Она не была вампиром, но даже она чувствовала связь. Хотела укусить его, как он дарил удовольствие ей. Это перегружало каждое ощущение в ее теле. Повышало ее чувствительность.

— Это делает меня… — Она замолчала. Нервно выдохнула, когда отвернулась.

Ронан взял ее за подбородок и нежно повернул голову, пока у нее не осталось выбора, кроме как встретиться с его взглядом.

— Ты можешь рассказать мне все. Спросить меня обо всем. Для тебя, Найя, я открытая книга.

Для тебя, Найя . Он догадывался, как его слова влияли на нее?

— Укус. Он заставляет меня чувствовать себя так хорошо . Так же и для вампира?

Низкое урчание завибрировало в его груди, и Найя могла поклясться, что она чувствовала его своим сокровенным местечком. Боль в центре усилилась, когда она думала, что с ума сойдет от желания.

— Это то же самое. Для нас секс и кормление тесно связаны. Они оба акта близости. Брать вену — или, чтобы твоя пара брала твою вену — с этим ничто не сравнится.

Отчаяние поселилось в животе Найи как камень. Как он мог быть по-настоящему счастлив с ней? Она не была вампиром. И никогда не будет вампиром. Если они останутся вместе, всегда неотъемлемой части их отношений будет чего-то не хватать.

— Что мы делаем, Ронан? — Непрошенные слова сорвались с ее губ. — Это просто смешно. Как мы можем использовать такие слова, как «связь» и «пара», когда мы совместимы, как овца и волк? — Гнев горел в ее груди, прогоняя теплое сияние возбуждения. — Кто такая Шивон, Ронан?

Он сжал челюсти, когда посмотрел Найе в глаза.

— Дампир. Лидер одного из самых могущественных кланов города. И… — Он сделал глубокий вдох, — … женщина, укрывшая меня и Шелль, когда мы покинули Англию. Я поклялся ей в верности на крови в обмен на рукопись, которую отдал Михаилу. Если какая-либо женщина решит претендовать на мое тело, моя кровь вскипит, и жар моего предательства сожжет меня заживо.

— Ради Бога, мы оба обещали себя другим! — Печальный смех клокотал в горле Найи. — Я не могу даже коснуться тебя так, как я хочу, без риска сжечь тебя изнутри? — Она оттолкнулась от него, но Ронан удержал ее, отказываясь отпускать. Боги, он был упрямым мужчиной. — Вот так ты хочешь жить? Не сумев закрепить наши… — она фыркнула. — Я даже не могу назвать это отношениями . Нашу связь? Мне не нужна твоя кровь, чтобы жить, Ронан! Мы даже не можем заняться сексом!

Магия объединилась в ее клетках и потекла из пор. Ронан дернулся и отпустил ее, будто его ужалили. Рыдание поднялось в ее горле, и Найя проглотила его, когда решила встать. Ей пришлось уйти оттуда. Уйти от него прежде, чем она потеряла себя.

Она потянулась к дверной ручке и повернула ее, но дверь не открылась. Тепло от груди Ронана засасывало ее обратно. Он окружил ее. Переполнил ее. Его присутствие высосало весь кислород из воздуха, и мысли в голове Найи поплыли от его чистого, мужского запаха.

— Отпусти меня, Ронан.

Его ответ был низким рыком.

— Нет.

— Я хочу уйти. Блин, дай мне уйти!

Опять же:

— Нет.

Он хотел увидеть, как она развалится? Ее мир рушился вокруг, и Найе не оставалось ничего кроме руин.

— Эта связь уничтожит нас обоих. Боги, Ронан, ты не понимаешь? Я никогда не смогу быть той, кто тебе нужен!

Нет никаких сомнений, что их положение было в полном хаосе, но Найя жестоко ошибалась, если думала, что он просто позволит ей уйти из его жизни.

— Я думал, что ты боец, Найя.

Она вздернула подбородок. Так вызывающе. Как она могла думать, что не может быть той, кто нужна ему? Найя была единственной, кто был ему необходим в этом богами забытом мире.

— Какого черта это должно значить?

Ронан твердо упирался в дверь. Найя, казалось, неохотно отпустила ручку. Будто это было единственным, что удерживало ее от касания его.

— Ты знаешь, что это значит. Ты отступаешь. Оправдываешься, поэтому тебе не придется с этим иметь дело. Вместе.

— Нет никаких нас, Ронан! — Она потянула за ручку, отчаянно пытаясь сбежать, но он отказывался отпускать ее. — Есть только ты, и я, и эта отчаянная, сумасшедшая, всепоглощающая страсть, разрушающая нас обоих!

— Найя.

— Нет! — Она выпустила ручку и уперлась ему в грудь рукой, но Ронан не сдвинулся с места. — Я принадлежу Хоакину. Ты принадлежишь Шивон. Ты заслуживаешь быть с женщиной, которая может заставить тебя почувствовать себя целым. Которая может проколоть кожу своими клыками. Испить из тебя! Сделать все те вещи, которые ты говоришь, являются жизненно важными. И я… — измученный всхлип вырвался из ее губ, — … я должна остаться здесь. Я обязана Хоакину. И Лус. Всем им.

— Это чушь, отмазки, и ты это знаешь, Найя!

Слезы блестели в ее глазах, а воздух прокис от ее гор. Сердце Ронана защемило в груди. Глубоко и ноюще, что дыхание перехватило.

— Чего ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы ты сражалась за нас, черт возьми!

— Сколько раз я должна это говорить? Нет нас, Ронан!

Она снова отпихнула его, и он захватил ее за запястья, прижав их к двери, высоко над головой. Свободной рукой он схватил ее за талию и поднял вверх, прижав тело Найи к закрытой двери. Ее груди терлись о его грудь, и Ронан не удержался и устроился в колыбели ее бедер. Найя испустила отчаянный стон, в котором было больше боли, чем удовольствия, но она не боролась.