Ольга Зима - Названная женой

— Побудь пока тут, с Ваа и Угольком.

— С полурыбой и рыбой. Не слишком блистательное общество, а? — ядовито спросила Темстиале.

— Да уж получше многих, — искренне ответила Гвенн.

Искренность порой бьёт куда вернее. Княжна раздула ноздри и сжала губы.

— Ты просила разговора, — Нис прищурился. — Уже не просишь?

— Что вы, царевич, повод слишком серьёзен, — Темстиале повисла на локте Ниса и повела его прочь от Гвенн.

— Гадина, конечно, но батюшка из великих князей, да и впадина у них ого-го! — голос подошедшего Ваа заставил Гвенн обернуться. — Большая, очень даже, — выразительно округлил глаза.

— Странно, что впадина, а не выпуклость, — Гвенн пробормотала тихо, но судя по сдавленному смеху полуфомора, тот услышал. — Скажи мне лучше, что означает этот жест?

Как смогла воспроизвела перемещение пальцев по плечам, к сердцу и лбу.

Полуосьминог распахнул глаза, челюсть его отвисла, демонстрируя пластинки, заменяющие ему зубы. Поголубел, и даже кончики щупалец задёргались.

— Ваа, пожалуйста, словами. Что это значит?

— Это слова такие, жесты, которые как слова, — помотал головой, отгоняя лишние мысли и исхлестывая спину тоненькими жгутиками, собранными в высокий хвост на затылке. — На языке сердца это значит «родители», «переживание» и «знаю», а все вместе «я знаю об опасности твоим родителям».

Гвенн встретилась с Ваа глазами.

— Это возможно? — Гвенн представила Айджиана рядом, припоминая огромный рост, страшенные рога и проницательные белые глаза. — Сложно придумать…

Честно признаться, у неё не хватало воображения изобрести способ навредить Айджиану. Он выглядел словно океан, имя которого носил.

— Сложно, но можно, — Ваа съёжился, втягивая голову в плечи. — Не хотелось бы…

— Это уж точно, — от хорошего настроения не осталось и следа. — Пойдём, хоть покажи мне Уголька, интересно же.

— Ему тоже, будь уверена. И не смотри так! Коньки разумнее, чем половина здешней стражи!

Гвенн указала на свой глаз, потом — в сторону полуосьминога и покачала пальцем. Уж пару жестов-то она знала, хоть и не могла быстро складывать их в предложения. Ваа перекувырнулся в воде.

— Ва! Береговая будет следить за мной! Как это у тебя получится, интересно? К тому же ты покачала одним пальцем.

— И что? — нахмурилась Гвенн.

— Это значит: согласна выйти за меня замуж! — расхохотался тот.

И примолк, когда разгневанная царевна со словами: «Сейчас как щупки повыдергаю!» шагнула в его сторону.

— Хорошо-хорошо! — Ваа раскрыл и сложил уши. — Это значит: не одобряешь, но не слишком сильно.

— Как тебя ещё не прибили с твоими шуточками!

— Знаешь, они всё время пытаются.

— Кто — они? — насторожилась Гвенн.

— Стража, — пожал покатыми плечами Ваа. Потом улыбнулся, сощурив чёрные глаза. — То запрут где-нибудь, то прижмут, пока Нис не видит. Но и я в долгу не остаюсь. Теперь чаще под ноги смотрят, а то щупальца такие скользкие, а падать так некрасиво…

Ваа продолжал трепаться, помогая Гвенн бороться с низменным желанием подкрасться к Темстиале и Нису. Аж во рту стало горько. Да какое ей дело, пусть хоть целует его! Наверняка придумала всякую гадость, лишь бы побыть с ним наедине! Кривляется перед царевичем, изгибаясь как уж на сковородке. Так бы и поджарила, как керранов!

Странное, незнакомое чувство стеснило грудь.

— Слышишь меня? — помахал щупальцами перед лицом Гвенн Ваа, и та очнулась. — Ты будто Айджиан: чаще молчишь, чем говоришь, много слушаешь, много думаешь, любишь Ниса, а если раздразнить — опас-с-сная!

— Болтаешь много, — прищурилась Гвенн.

— Знаю-знаю! — Ваа поднял все щупики и закивал ими.

— И я замужем, но это не значит, что я люблю Ниса! — сказала и тут же обернулась, не желая выдавать себя или огорчать супруга, не заводившего, по счастью, разговоров на эту тему и не требующего признаний.

— Р-р-разумеется! — веселился Ваа, то раскрывая, то складывая перепончатые уши.

Зато о своём восхищении женой Нис всегда говорил просто и открыто, что было странно и непривычно. И Гвенн, поначалу злившаяся или пропускавшая слова Ниса мимо ушей, ныне прислушивалась к ним.

— Нис знает, как обращаться с коньками, — прыгал вокруг Ваа на воображаемом коне.

— Да при чём тут коньки!

— При том, что самым норовистым скакунам нужен самый спокойный наездник.

— Ваа, ты друг Ниса. Но сейчас рискуешь остаться не только без ушей, но и без языка, — монотонно произнесла царевна, прекрасно скопировав интонацию мужа в гневе.

— Пройдём к Угольку, — Ваа резво пополз по потолку, цепляясь щупальцами. Остановился, повернул голову: — Могла бы и сразу сказать, что не в духе: ревнуешь и злишься из-за этой каракатицы.

И пополз дальше, уводя Гвенн от Ниса и Темстиале.

«Может, и не стоит себя изводить», — вздохнула царевна и пошла следом за Ваа. Всё равно ничего не слышно, так что нечего строить догадки и переживать попусту. Ну стоит глубоковпадная чешуйчатая фоморка так близко от Ниса, что чует его запах — горечь хвои и острую свежесть весенних цветов… Ну видит задавака его глаза так близко, что можно различить золотые прожилки у зрачка — словно лучики солнца, рассекающие глубокую воду. И серебряную родинку на шее, которую можно рассмотреть, потому что ворот у Ниса опять не поднят…

А еще Нис ужасно, невыносимо, удивительно спокоен и ровен с Гвенн — как ни с кем другим.

Гвенн зашипела, неожиданно ткнувшись лбом во что-то холодное, и вонзила ногти в ладонь. Она уткнулась в акулу! Ту самую, замороженную Айджианом! Рогатая синяя голова с навечно распахнутым в крике ртом…

Хватит! А то уж навоображала себе Ллир знает что! Чувство опасности, поселившееся в её душе в первые дни пребывания в Океании, притупилось за эти месяцы. Всё, что Гвенн узнавала о нравах морского царства, об интригах и местных течениях, дало ей пищу для размышлений, кучу подозреваемых, но ни на миг не приблизило к пониманию, кто мог навредить царевичу. А он волнуется за Гвенн. Подарил ей фляжку, в которую невозможно налить яд, и клык морского чудовища от наговоров и сглаза.

Царевна вздрогнула: на ледяной статуе не живого и не мертвого стража-акулы приоткрылись сухие веки и задвигались белесые глаза. Изо рта вырвалось шипение, а затем веки опять закрылись.

«Ши-айс», — отшатнувшись, повторила про себя царевна.

Слово отозвалось тревогой и беспокойством.

— Он сказал?! Он что-то сказал?! — запрыгал рядом Ваа. — Уж и Айджиан, и Скат его допрашивали, а всё без толку.

— Что Лайхан тебе привет передает, — выдала испуганно-озабоченная Гвенн, а Ваа густо посинел.

— Что, правда-правда? — и заглянул в глаза чуть ли не моляще.

Гвенн устыдилась. Припомнила всё, что говорила про Ваа Лайхан, и произнесла мягко: