Дарья Стааль - Согрей меня, если сможешь

Побратец помрачнел, вспоминая нашу первую встречу.

— Нам нужно принять решение, Нэт. Сейчас, пока Аар не вернулся. — Я внимательно посмотрела на побратца.

— Боюсь, ты все равно поступишь, как посчитаешь нужным, сестренка, — нехотя ответил Кеннет. — А еще боюсь, что, если бы тебя не было рядом, я уже убил бы Ааррона. Без объяснений. Без доказательств. Только за то, что он чей-то сын.

— Но я же всегда рядом, братишка. — Я улыбнулась, а Кеннет сгреб меня в охапку и прижал к себе.

— Ребята, что случилось? — Аар озадаченно смотрел на нас.

Мы с Кеннетом синхронно вздохнули. Побратец поцеловал меня в макушку и выпустил из объятий. Аар положил на стол три книжечки в когда-то белом, но уже порядком пожелтевшем переплете. Мы с побратцем замерли, рассматривая оттиск ненавистного символа на обложке. Перед глазами снова запрыгали залитые кровью улицы.

— Ребята? — осторожный тон Аара вырвал нас из ступора.

Я вздохнула.

— Ааррон, нам нужно кое-что рассказать тебе. И не уверена, что тебе понравится услышанное. — Я опустилась в кресло, потому что, признаться честно, ноги не держали.

— Сольвейг, вряд ли что-то может быть хуже твоего отказа, — неуклюже пошутил Аар, переводя непонимающий взгляд с Кеннета на меня.

— Это слово… «Анхайт» действительно означает «единство». Только вот использовалось оно как боевой клич. Боевой клич войск, разрушивших мир Огня. — Кеннет тяжело посмотрел на Аара, а у нашего ледяного друга округлились глаза.

— Сядьте, пожалуйста. Разговор долгий будет. А мне неудобно смотреть на вас снизу вверх. — Я потерла лоб, с трудом подбирая слова. Нужно рассказать многое, но не все. — Есть кое-что, чего не преподают на уроках всемировой истории. Что нигде не записано, кроме как хроник диаспоры Огня. О чем старательно молчат те, кто знает, и никогда не догадаются спросить те, кто ни разу об этом не слышал. Это настоящая история войны в мире Огня. Мы не стали бы тебя посвящать в эти, в сущности, не особенно важные для жизни подробности, если бы не эти дневники.

Я кинула взгляд на Кеннета. Тот нехотя продолжил:

— Нам преподают, что существует система порталов, по определенным правилам соединяющая некоторые миры. Кроме одного исключения — мира Огня. Пламя нашего мира позволяло прожигать порталы в любой из известных нам миров. Как ты понимаешь, иметь прямое сообщение с любой точкой океана Хаоса — весьма выгодно. В учебниках написано, что абстрактная оппозиция захотела свергнуть существующий режим мира Огня из экономических соображений, но применяемые обеими сторонами заклятья были такой чудовищной силы, что мир уничтожили, и лишь жалкая горстка жителей чудом успела прыгнуть в ближайший портал в мир Льда, до того как тот был замурован навеки. Но историю пишут выжившие. И учебники не имеют ничего общего с событиями того времени, — усмехнулся побратец.

— Ты, конечно, знаешь слухи, будто мирами правит… правил некий Тайный или Серый Совет, — сказала я. — Ведь именно это стало аргументом закрытия границ мира Льда. Ваше… наше правительство боялось вмешательства сторонних сил. После гибели мира Огня здесь было много репрессий, разоблачений. Теперь мир Льда просто так не покинуть, сюда просто так не попасть. Говорят, среди членов Серого Совета есть… были очень влиятельные люди из различных миров. Они спонсировали правительства, террористов, оппозиции. Например, переворот в мире Дерева, в результате которого свергли одну династию и возвели на престол другую, — результат их непосредственного вмешательства. Считается, что весь Серый Совет погиб во время войны в мире Огня.

— Ребят, это же городские легенды, — поморщился Аар, но осекся под тяжелым взглядом Кеннета.

А я продолжила, проигнорировав неуместную реплику:

— Помимо прочего члены Серого Совета были помешаны на идее единства миров. Ведь расположи все миры на единой плоскости, и ими проще управлять. На старых портальных картах, где еще изображали мир Огня, возможно, ты видел эти так называемые песочные часы — два тетраэдра с одной общей вершиной. Где грани тетраэдров — портальные коридоры, а вершины — миры. И мир Огня располагался в центре этой системы, на пересечении всех портальных коридоров. Члены Совета полагали, что мир Огня — ключ к объединению всех миров. Они пытались уговорить, купить или вынудить нашего короля на проведение экспериментов для исследования данного вопроса, но он отказал им. Тогда Серый Совет, не привыкший получать отказ, ввел войска в наш мир.

Ааррон слушал молча, с бесстрастным лицом.

— Конечно, у организации, которая скрывает лица за масками и находится везде и нигде, нет нормальной армии. В наш мир ввели полчища экспериментальных химер. И в какой-то момент все пошло не по плану. Твари начали атаковать и своих, и чужих, уничтожая буквально все на своем пути, размножаясь со страшной скоростью. Другие миры закрыли и запечатали порталы в мир Огня, чтобы химеры случайно не вырвались. Нас оставили погибать в собственном мире. Без надежды на победу.

— Без надежды на спасение, — глухо произнес Нэт.

— Да. И наш король… обезумел от горя. Он применил заклятие «инферно». Это заклинание высшего порядка уничтожает любые искусственные магические связи. Оно — как катализатор алхимических реакций. Оно должно было уничтожить всех химер. И всех магов. Мои родители… были близки к королевской семье. И знали про решение короля. И с помощью матери Кеннета они смогли распахнуть портал в мир Льда… И вот мы здесь, — закончила я длинный монолог, старательно избегая кровавых подробностей нашего спасения, навсегда впечатавшихся в мою память.

— А шесть треугольников, вписанных в круг, — символ Серого Совета. Мы с Соль знаем, потому что видели. На каждой химере стояла такая магическая печать.

Ааррон долго молчал, осознавая сказанное. Мы не торопили. По пустому лицу Кеннета можно было понять, что он снова бежит по залитым кровью улицам. Тогда часть дома рухнула, и двоим шестилетним малышам нужно было добежать до родителей. Или погибнуть в чьей-нибудь пасти.

— Вы меня ненавидите? — тихо спросил Ааррон. Парень ссутулился, поник, сиреневые глаза потухли.

— Я хотел тебя убить, — так же тихо ответил Кеннет. — Но нас трое, и всегда кто-то один сохраняет разум. Сегодня — это Соль.

— Я лучше погибну в вечных льдах, чем предам вас, — прошептал Ааррон. — Вы — моя семья.

Парни молча смотрели друг на друга, и мне было неспокойно от повисшей в комнате тишины. Так что я нашла самый тактичный способ прервать эти гляделки.

— Идем дальше, мальчики?

— Убью и умру за тебя, Кеннет. — Ааррон встал и протянул руку другу.

— Убью и умру за тебя, Ааррон. — Кеннет поднялся на ноги и ответил на рукопожатие.