Розалинда Шторм - Академия магических близнецов. Отражение [litres]

Подобающих случаю выражений сдержать не получилось.

– Ты опять ругаешься, – раздался рядом мужской голос. – Груша-Груша…

Я замерла испуганным сусликом, а потом осторожно повернула голову. Альдамир. Хотя кого, собственно, еще можно было здесь встретить. Близнец сидел на полу, прислонившись спиной к алтарю. На его губах блуждала улыбка, взгляд был прикован ко мне.

– Здравствуй, – вновь заговорил он. – Рад, что ты пришла.

– А разве у меня был выбор? – Я воинственно вздернула подбородок.

Он не ответил. Зато решил подняться, показывая себя во всей красе практически обнаженного тела. Черная майка-сетка почти ничего не закрывала. Узкие, тоже черные шорты скрывали больше, имея более мелкую ячейку. Но и того, что увидела, хватило. Невольно залюбовавшись, я пожирала глазами широкие плечи, рельефную грудь, тонкие бедра и длинные ноги. Близнец не был мощным, как, например, Диниос, скорее жилистым, гибким. Вот только обманываться не стоило, физической силой так и веяло от него. И этой силе хотелось покориться. Подойти ближе, прижаться, ощутить кожей кожу.

С трудом избавившись от наваждения, зажмурилась. Отступила на шаг, увеличивая дистанцию, но все равно чувствовала волны, исходящие от Альдамира.

– Ты прекрасно выглядишь, Агриппина, – в голосе близнеца сквозили странные нотки.

Да?! Ему нравятся девушки в черных плащах?!

Я машинально распахнула веки, взглянула в его потемневшие от страсти глаза и снова попятилась. В последний раз он так смотрел на меня, когда ласкал, когда целовал в той палатке, когда шептал, что любит.

Но почему он так смотрит? Ведь плащ скрывает все самое интересное. Или…

Предопределение, плащ испарился, и я стояла почти голой под его горячим взглядом.

– Пора, родная, – протянул Альдамир ладонь. – Нам нужно взойти на подножие.

И, показывая пример, первым вступил на каменный алтарь. Сил сопротивляться у меня не осталось. Безвольно протянув руку, шагнула на постамент и только тогда увидела это. Сердце!

И как я могла не заметить, такое просто нельзя пропустить! Огромная, искрящаяся синим сфера, которая будто бы дышала. По ней шли волны, края не были ровными. Иногда она вспыхивала, а в следующий миг затухала. Сердце и правда билось, жило, по крайней мере, тогда я была в том уверена.

– Это наше Сердце! – благоговейно опускаясь на колени, произнес Альдамир. – Не правда ли, оно прекрасно?!

– Да! – только и смогла сказать в ответ, не отрывая взгляда от чуда.

Сколько мы любовались дыханием Сердца, сложно сказать. В какой-то момент время просто остановилось. А потом я услышала звуки. Казалось, будто одновременно шелестела листва, журчал ручей, скрипели половицы дома. Затем вклинилось рычание животных, сочные голоса птиц, стрекот кузнечиков. Словно где-то далеко переговаривались дельфины, звучал прибой, громыхали раскаты грома.

Звуки не оглушали, наоборот, ласкали слух. И вскоре превратились в песню. Самую прекрасную песню, которую когда-либо слышала. На глазах вновь появились слезы, вот только на этот раз я плакала от радости, от невероятного ощущения счастья.

– Именем четырех стихий, именем Жизни и Смерти, – зашептал вдруг близнец, органично вплетая голос в песню. – Со словом Предопределения в умах, помня слово Непроизносимой, прошу благословить. Соединить жизни в одну, сплести судьбы в одну, связать тела в одно.

Поддавшись порыву, преклонила колени и зашептала те же самые слова:

– Именем четырех стихий, именем Жизни и Смерти. Со словом Предопределения в умах, помня слово Непроизносимой, прошу благословить. Соединить жизни в одну, сплести судьбы в одну, связать тела в одно.

Альдамир мягко сжал пальцы подбадривая.

– Именем четырех стихий, именем Жизни и Смерти. Со словом Предопределения в умах, помня слово Непроизносимой, прошу благословить, – просили вместе, вкладывая в слова душу. – Соединить жизни в одну, сплести судьбы в одну, связать тела в одно.

И Сердце откликнулось. Как-то по-особенному вздохнуло и вобрало нас в себя. Я едва не закричала от пронзившего тело разряда. Боль и наслаждение смешались, заставляя извиваться от неведомых до того ощущений.

Мы купались в волнах света, и свет проходил сквозь нас, лаская теплом кожу. Сеточное платье не мешало, позволяя волшебной энергии оглаживать тело. Потом полыхнули огнем спина и плечо, все-таки срывая с губ крик. Я повернула голову, успев заметить, как ярко вспыхнула и погасла виноградная лоза, а после и вовсе впиталась в кожу.

– Благословляю. Благословляю. Благословляю, – зашептало миллионами голосов. – Благословляю!

А потом все стихло. Голоса исчезли, Сердце вернуло себе прежние размеры. И только мы с Альдамиром остались стоять на коленях на каменном алтаре. Странное ощущение наполненности заставляло улыбаться. Хотелось петь и танцевать, энергия, щедро отданная Сердцем, жаждала выхода.

– Любимая, свершилось! – сграбастал меня в объятья близнец. – Не могу поверить!!!

Я, честно говоря, еще тоже не верила, что вот так просто, даже толком не посопротивлявшись, выскочила замуж. Чудеса, и только.

Тем временем Альдамир прекратил попытки превратить меня в блин и отстранился, заглядывая в глаза. Я даже растерялась, увидев неприкрытую радость на некогда высокомерном лице. Щеки тотчас заалели, а рот сам собой понес всякую ерунду.

– Эх, вот и замужем, а ни тебе платья белого, фаты до пола, даже колечка завалявшегося, и того нет.

– Как только смогу, куплю тебе все, что пожелаешь, – клятвенно пообещал новоявленный муж.

– Не надо всего, – заканючила жалобно. – Я обручальное хочу.

– Обручальное?

– Ну да, тоненькое такое, золотое, символ брака на Земле. Здесь-то даже перед подругами похвастаться нечем.

– Посмотри, – попросил он. – Вот символ. Хвастайся сколько хочешь.

Близнец повернулся, показывая спину. Вначале ничего не происходило, а затем на его коже прямо на левой лопатке стал проявляться рисунок: маленькая копия Солнышка, которая, воинственно расправив крылья, глядела на меня. Сетчатая майка не мешала, позволяя рассмотреть виверну во всех подробностях.

– Твоя частичка теперь всегда со мной.

Ух ты!

Я прикоснулась пальцем к крылышку, затем и вовсе обвела весь рисунок. Близнец еще немного позволил себя пощупать, а потом скрыл татушку.

Какая прелесть!

– А у меня? У меня тоже есть? Шторм?

– Да, на твоей лопатке поселился грифон, – подтвердил Альдамир, поворачиваясь. – Кроме того, на плече должен быть рисунок. Покажешь? А то я, признаться, не успел его рассмотреть.

Угу, не успел. И куда это он, интересно, пялился?

– Я не знаю как, – просопела смущенно, представив, куда именно был направлен взгляд принца.