Мира Шторм - Невеста напрокат, или Дарованная судьбой

В самый последний момент он догадался — Тангавор, теперь сильнейший из всех существующих магов во Вселенной, сделает все что угодно ради спасения своей девчонки. Тангавор жизнь уже отдал ради нее, что теперь для него вылечить Лалиней? Пустяк.

Бранд рванул пискнувшую Варвару и скрутил ей руки. Жесткая хватка и кинжал у шеи. Теперь Тангавор обязательно сделает то, что мечтал сделать сам Бранд, — исправит прошлое, вернет его дочери жизнь.

— Отпусти ее, — повторил Тангавор, и я зажмурилась от родного голоса, по которому так тосковала. Даже сейчас, когда от него веяло пустотой и безжизненностью, я любила его. Не сразу увидела, что одежда Тангавора окровавлена, а правая рука неестественно висит вдоль тела. Заметила, как он пытается скрыть за ровным медленным дыханием боль от ран.

Но я не боялась. И пусть Бранд малейшим нажатием мог перерезать мне горло, а Тангавор едва стоял на ногах. Пусть мое тело было живым щитом, а мой любимый был без оружия — я улыбалась.

— Что ты хочешь? — Тангавор проговорил спокойно и даже ласково.

— Это его дочь, она слишком долго пролежала, — на одном дыхании выпалила я.

Бранд сильнее сжал меня в своих руках, по шее потекла теплая струйка крови из пореза на коже. «Ну же, любимый, ты должен все понять». Тангавор не отводил взгляда от моего лица.

— Я помогу твоей Лалиней, — медленно сказал он, делая шаг вперед.

— Поклянись, — прохрипел Бранд.

— Слово владыки, я помогу твоей Лалиней. — Вокруг Тангавора вспыхнуло и пропало голубое свечение.

На долю секунды руки Бранда дрогнули и ослабли, мужчина за моей спиной качнулся. Смазанное движение, синие всполохи, рывок, и я прижалась к твердой груди Тангавора. Не хотела оглядываться, не могла пошевелиться. Я вжималась в него изо всех сил. Сзади раздался сдавленный голос:

— Ты дал слово.

— Варвара, — услышала я тихий шепот над головой, подняла лицо и увидела черные глаза со знакомыми рыжими всполохами. Тангавор невесомо поцеловал меня в лоб и аккуратно отвел за свою спину.

— Ты дал слово! — закричал Бранд.

В комнату вошли незнакомые мне воины. Я отвернулась и прижалась лбом к спине Тангавора. Потревоженный воздух доносил до меня лязг дверей, шаги и сдержанные переговоры. Я стояла зажмурившись, наслаждаясь теплом тела аттара. Ощущала, как все ровнее и свободнее звучало его дыхание. Вот он шевельнул пальцами неловко висящей раненой руки. С такой регенерацией никакие врачи не нужны.

Вскоре в комнате остались только мы вдвоем. Еще долго был слышен пронзительный крик Бранда, которого уводили, закованного в кандалы: «Ты дал слово!»

Тангавор развернулся ко мне и настороженно заглянул в глаза:

— Ты не боишься меня?

Я бросилась к нему на шею и целовала лицо, губы, глаза.

— Ты пришел! — шептала я и таяла от счастья. — Ты живой.

Он обнял меня одной рукой и стиснул так, что дыхание пропало. Не знаю, сколько мы простояли, прижавшись друг к другу. Без слов, без объяснений. Проносились минуты, текли часы, а я стояла и слушала биение его сердца. Словно мы одни во всей Вселенной.

Я вздрогнула, когда услышала чужой голос:

— Сэрд Скай-Дарао, что прикажете сделать с телами девушек?

Я высвободилась из его объятий и подошла к Маритте. Юное безмятежное лицо и открытые глаза. Удивительная пантера, идущая своей странной дорогой. Присела и протянула руку, чтобы опустить ей веки. Но стоило мне дотронуться до ледяной кожи, как Маритта осыпалась золотистыми чешуйками. Ветер, гуляющий по комнате, подхватил их и закружил в медленном вальсе. Бесшумным роем мотыльков поднялись полупрозрачные пластинки и потянулись в окно.

— Вайдига, — прошептал Тангавор, опустился сзади меня и обнял, прижимая к груди. — Так, значит, Маритта была Поцелованной драконами. Это многое объясняет.

Я завороженно смотрела, как кружились и танцевали на тонком ветру чешуйки и тянулись в небо, и слушала сдержанный голос мужчины.

— Быть отмеченной драконами — ужасное наказание. Человек больше не принадлежит себе. Он становится орудием предсказания. Идет по нитям чужой судьбы, не своей. И из всех возможных вероятностей грядущего каждый раз выбирает то действие, которое приближает нужное драконам будущее. После гибели первых миров отец Свет и мать Тьма подарили драконам возможность скрываться во тьме и проходить сквозь свет. А бог Хаос позволил драконам оберегать миры от катастроф, подарив «поцелуй судьбы». Драконы не меняют судьбы, не перекраивают истории, лишь незаметно для окружающих, неощутимо для времени склоняют чашу судеб к правильному финалу. Что случилось — должно было случиться, но не во всех вероятностях будущего. А Поцелованная драконом неосознанно ощущает, какая дорога верная, словно парит над потоком истории и превращает маловероятное в бесповоротное.

— Она закрыла меня от смерти, — прошептала я.

Маритта растворилась, оставив после себя лишь улетающий золотой вихрь… Теплым поцелуем коснулся меня воздух и вынес остатки золотой пыли в окно.

— Маритта воспользовалась своим правом начать новую жизнь. — Руки Тангавора сжимали мои плечи, он носом уткнулся в мои волосы и замер. Так странно, он пришел за мной, но принес с собой пропасть между нами.

— Сэрд Скай-Дарао, а что со второй девушкой? — Мужчина в дверях смущенно кашлянул.

Тангавор тут же отстранился от меня и подошел к цветку с Лалиней.

— Ты уверена, Варвара? — спросил он, дотронувшись до шеи девушки, нащупывая пульс. Удивительно, сколько ни пыталась, у меня не получалось пройти сквозь мерцающий барьер кокона.

Я вздрогнула и улыбнулась. О мой серый заледеневший тигр, ты по-прежнему понимаешь меня без слов. Смог догадаться по моей неловкой фразе, что девушку уже не спасти, дал слово «помочь», а не «вылечить».

— Отпусти ее, — кивнула я.

Не вытаскивая рук из голубого соцветия, Тангавор замер и зашептал что-то одними губами. Словно договаривался с чем-то. Ласково он развел лепестки цветка и вынес девушку из кокона. Бережно уложил ее на пол и наклонился, гладя по щеке. Ровное и монотонное дыхание становилось все реже и тише. Сияющая молодостью кожа теряла упругость и серела. Я подошла к ним, опустилась рядом и взяла Лалиней за запястье. Удар, удар… удар… Все.

— Портал открыт еще?

— Да, мой господин.

— Пусть доставят все для ритуального погребения.

— Слушаюсь. — Мужчина ушел.

Тангавор перевел взгляд на меня и грустно улыбнулся:

— Мне все равно предстоит восстанавливать этот мир, пусть у него появится новое имя.

— Лалиней?

Тангавор кивнул. Цветок, что столько лет поддерживал ненужную жизнь в теле, увядал, как настоящий бутон. Опадали призрачные голубые лепестки, тускнел стебель, и вскоре лишь голубые пылинки в воздухе напоминали о колыбели для Спящей красавицы. Мне не было грустно, но я едва сдерживала слезы. Сколько же добра и зла совершено во имя любви!